Смертный приговор казался неминуемым, пока Гиперид, в момент вдохновения, не вывел Фрину перед судьями и не сдёрнул с её плеч покрывала, обнажив подсудимую до пояса. Она стояла, открыв свою безупречную грудь. Судьи смотрели на неё в изумлённом молчании. Это была не женщина. Перед ними стояло божество. Столь прекрасное тело не могло скрывать несовершенную душу. Запутавшись в этих мистических рассуждениях, судьи благоговейно вынесли оправдательный приговор.

Фрина сохранила свою красоту до конца дней своих. В зрелые годы она придумала крем, предохранявший от морщин. Умерла она в почёте, а памятником ей стала золотая статуя в храме Дианы Эфесской. Статую изваял не забывший её Пракситель.

Великой звездой Грету Гарбо сделало счастливое сочетание многих качеств. Но прежде всего — она была необыкновенно красива. Огромные синие глаза столь необычного глубокого тона, что на экране они казались тёмными. Нос такой благородной формы, какую можно увидеть лишь на портретах царственных особ. Нежный рот с верхней губой, изогнутой, словно лук Купидона. Высокий чистый лоб. Совершенный овал лица с прелестной ямочкой на подбородке. Густые, вьющиеся от природы волосы.

Когда Гарбо приехала в Голливуд, были сделаны фотопробы. Результаты оказались потрясающими. Её лицо обладало пропорциями, которыми руководствовались античные скульпторы, а тело соответствовало пропорциям Венеры. Правда, некоторые её поклонники утверждали, что широкими плечами, узкими бёдрами и длинными ногами она напоминала античного мальчика. Словом, Гарбо была одинаково хороша как в роскошном бальном платье с открытыми плечами, так и в мужском костюме. Она немного сутулилась, но и это придавало особое очарование её облику.

К тому же Гарбо была превосходной драматической актрисой. Эта холодноватая немногословная женщина полностью преображалась, когда начинала играть. А играла она по наитию, отказывалась от репетиций, потому что могла без всякой подготовки изобразить любую эмоцию. Она буквально завораживала зрителей накалом эмоций и страстей, идущих, казалось, от самого сердца. Критики той поры сравнивали её с Элеонорой Дузе, служившей эталоном актёрского совершенства.

Однако далеко не всем талантливым и красивым актрисам удаётся пробиться в кино. Для этого необходим особый пропуск — фотогеничность. У Гарбо она была. Знаменитый голливудский режиссёр Билли Уайлдер писал: «Чудо Гарбо — это чудо целлулоида. На плёнке её лицо полностью преображалось, становилось ликом звезды, на котором зритель пытается прочесть все тайны женской души. Эмульсионный слой плёнки невероятным образом сообщает плоскому изображению глубину и таинственность. Случай Гарбо — это случай рождения звезды на плёнке».

Существовало ещё одно качество, превращавшее Гарбо в королеву всех актрис, — её загадочность, непохожесть на остальных женщин. Сфинкс — вот образ, чаще всего всплывавший в статьях о ней. Гарбо всегда окружала атмосфера тайны. Известно, что лишь самые доверенные лица могли присутствовать на съёмочной площадке, когда там работала Гарбо. Перед смельчаками, сумевшими прорваться в святая святых, чтобы посмотреть вблизи на прекрасную Грет, тотчас возникали чёрные ширмы. Живая Гарбо не любила посторонних взглядов, но она позволяла миллионам зрителей любоваться на своё изображение.

Гарбо мало соответствовала традиционным представлениям о голливудских звёздах. Она отказалась от замужества, ушла из кино в расцвете сил и таланта, не подпускала к себе репортёров. Эта загадочная женщина, расположения которой добивались самые богатые и влиятельные люди, родилась 18 сентября 1905 года в бедной шведской семье и с ранних лет начала работать. Открыл её режиссёр Мориц Стиллер, и он же в 1925-м привёз девушку в Америку. Именно Стиллер придумал псевдоним Грете Ловисе Густафсон — Гарбо, оттолкнувшись от имени норвежской актрисы оперетты Эрики Дорбо, блиставшей в Стокгольме в начале 1920-х годов.

Голливуд не случайно называют «фабрикой звёзд». Армия художников по гриму, причёскам, костюмам и свету трудятся над тем, чтобы превратить обычных исполнителей в кумиров публики и властителей дум времени. Двадцатилетняя Грета Гарбо сразу привлекла к себе внимание. Самые знаменитые мастера были привлечены к созданию её экранного имиджа — художник по костюмам Адриан, художник-постановщик Седрик Гибсон, знаменитый оператор Уильям Дэниэлс. Они немало потрудились, чтобы превратить застенчивую девушку в настоящую богиню экрана. Позднее Дэниэлс (снявший 20 из 24-х фильмов Греты) сокрушался: «Это моя трагедия, что мне не удалось снять Гарбо в цвете».

Один из первый голливудских фильмов Гарбо назывался «Соблазнительница» (1926) и очень точно обозначил будущее амплуа актрисы. Ей было суждено стать одной из самых знаменитых «фатальных женщин» американского экрана.

Роли соблазнительниц превалировали в репертуаре Гарбо и после прихода в кино звука. Многие звёзды были вынуждены покинуть «звучащий» кинематограф, но молодая шведка с блеском выдержала роковое для многих исполнителей испытание. Низкий, «усталый» голос Греты только усиливал притягательность её героинь.

Дважды потерпев неудачу, Грета Гарбо навсегда покинула кино. Впрочем, у этого шага существовали более глубинные причины. В 1991 году увидела свет книга Свена Бромана «Гарбо о Гарбо». Книга уникальна, поскольку автору удалось «разговорить» великую молчальницу и вырвать у неё несколько признаний, которые звучат просто сенсационно.

«Я устала от Голливуда, никогда не любила свою работу. Бывали дни, когда я просто заставляла себя идти на студию. По сути дела я снималась даже дольше, чем планировала. Остановиться раньше мне не позволял контракт. Я ведь никогда не чувствовала себя настоящей актрисой. Меня часто приглашали выступить на Бродвее. Но сама мысль, что на меня будут смотреть тысячи глаз, приводила меня в ужас».

Таким образом, Гарбо просто воспользовалась удобной возможностью покончить с делом, которое ей порядком надоело. Тем более что её попытки измениться натолкнулись на холодный приём.

В деньгах она не нуждалась, будучи мультимиллионером уже в начале сороковых. В умении экономить каждый доллар и вкладывать его в дело сказалась её крестьянская закваска. Лишь в семидесятые годы стало известно, что большая часть торгового центра на Родео-Драйв в Беверли-Хиллз (самой респектабельной части Лос-Анджелеса) принадлежит именно Гарбо. Кроме того, она владела домами в Нью-Йорке и в родной Швеции. По совету умных друзей, среди которых бесспорно выделялись Ротшильды и Онассис, Грета покупала картины. В начале пятидесятых на стенах её квартиры видели картины Ренуара Боннара, Модильяни. Со временем коллекция расширялась, но Гарбо не любила показывать её посторонним.

Итак, Грета Гарбо навсегда покинула Голливуд в 1942-м. Знаменитая, богатая, независимая, она могла делать всё, что хотела. А хотела она просто жить, не чиня насилия над собой. Новую жизнь она начала с экспериментирования с различными диетами, весьма преуспев в этом. И даже возник роман с диетологом Гэлордом Хаузером. Но, конечно, это был не единственный роман в её жизни.

Ещё когда она только появилась в Голливуде, мужчины ходили за ней толпами. Самый страстный любовный роман связывал её с Джоном Гилбертом. К моменту встречи ему было 29 лет, а Грете — 22. Они везде появлялись вместе, но свадьба, о которой много говорили и писали, так и не состоялась. Гарбо бежала прямо из-под венца. Гилберт вскоре женился (уже в третий раз). Но продолжал любить вероломную невесту (об этом недвусмысленно свидетельствовала «Королева Христина»).