Вон он. Проблеск красного, потерянного во тьме. Перебегающего от колонны к колонне. Снова пропал. Тендзин замедлил снижение, вынудив двигатели ранца издать громогласный рев протеста, пока они пытались удержать его гигантское тело. Теперь он завис в воздухе, в двадцати метрах над землей. Из ранца вырвался огонь, поджегший церемониальный штандарт, горящие ошметки которого полетели вниз со своих опор между двумя большими колоннами. Части пылающей ткани плавно опускались на землю, проливая крупицы света на каменный пол, создавай в храме мгновения дневного света.

Там. За колонной слева. Красный снова бросается в укрытие, но уже слишком поздно. Тендзин наклонился вперед, над дулом огнемета, балансируя потенциальную отдачу углом наклона прыжкового ранца. Огнемет проснулся к жизни, послав по воздуху шипящую струю химического огня, которая обогнула колонну, как вода огибает камень. Тьма расступилась перед пламенем, как будто обожженная его яростью. С другой стороны колонны раздался резкий взрыв, похожий на взрыв гранаты, неожиданно воспламенившейся от огромных температур. Из-за колонны выпрыгнул воин в броне, ушедший в чистый кувырок, ускоренный, но не получивший повреждений от взрывной волны. Он приземлился на одно колено и дважды выстрелил из болтера в левой руке.

Болты нырнули в струю огня и полетели против её движения, в поисках источника. Тендзин был легкой целью — горящим ангелом, зависшим в пустоте тьмы. Выстрелив, Ансатсу вернулся в тени. Тендзин повернулся в сторону, включив прыжковый ранец, но двигатели не успели оттолкнуть его вовремя. Болты врезались в огнемет, деформировав его. Тендзин выбросил оружие во тьму резким движением и отключил питание ранца. Болты разорвались, и огнемет расцвел ослепляющими яростными всполохами химического пламени, летящими в недвижимый камень гигантской колонны.

Скрытый за внезапной и невероятно яркой вспышкой, Тендзин приземлился на корточки за алтарем в центре храма. От его веса по огромным плитам на полу пошли трещины, но зато он был сразу же готов к бою и находился в укрытии за алтарем. Теперь, когда прыжковый ранец был выключен, а огнемёт уничтожен, Тендзин мог быть таким же невидимым, как и его враг.

— Выходи, предатель! — голос Тендзина эхом раскатился между могучих колонн, возвышавшихся над двумя космодесантниками.

— Здесь предатель — ты, Тендзин… — эхо не давало определить, где находился Ансатсу. Тендзин осматривался из-за алтаря, его красные глаза и слух напряженно изучали тени и неожиданную тишину.

— Ты нарушил святость Храма Сангвиния и напал на почетную стражу верховного жреца, одного из Избранных Сангвинием! Ты проклял свою душу и души падших из роты смерти. Ты бесчестишь наш славный орден…

— Нет! — Тендзин не мог слушать это, — это твои грязные дела проклинают твою душу!

Красные углы в его зрении стали темнее, когда в голову прилила кровь, заглушающая мысли и сгущающая напряжение. Кровь Сангвиния бежит в моих жилах. Как он с уверенность встретил свою смерть, так и я не познаю колебаний. За Императора и Сангвиния!

— За Императора и Сангвиния! Смерть, смерть идет за тобой! — Тендзин вскочил на ноги, выпуская снаряды из шипящего ствола оставшегося оружия, — СМЕРТЬ!

Перегревшийся воздух с ревом погрузился в скоростное безумие, создав вокруг капеллана кольцо адского пламени, когда он водил мельтаганом из стороны в сторону. Огромные каменные колонны начали покрываться пузырящимися трещинами. За мгновение, основания двух колонн превратились в лужи расплавленного камня, а с крыши посыпались смертельные обломки кладки. Далекий потолок раскололся и начал валиться внутрь осколками пластбетона.

— СМЕРТЬ! СМЕРТЬ ИДЁТ ЗА ТОБОЙ! — кричал Тендзин, поливая огнем из мельты темное пространство святейшего санктума ордена.

За ревом орудия Тендзин услышал металлический звон и звук двигателей. Внезапно, из океана огня и магмы, стекающей по полу, в воздух взвилась фигура, отрицающая гравитацию силой прыжкового ранца. В одной руке Ансатсу держал Грааль Сангвиновых Ангелов, а в другой Эксангвинатор — символы его положения как верховного сангвинарного жреца.

Ансатсу начал двигаться в сторону от жидкого ада, поглощающего пол храма. Его прыжковый ранец победоносно сверкал на пути из огня в сторону всепоглощающей тьмы величественной сводчатой крыши, он был подобен горящему ангелу, возвращающемуся в рай. Но Тендзин двигался быстрее мысли. Он уже отбросил мельтаган и включил свой прыжковый ранец. Избавившись от более тяжелого вооружения, капеллан стал легче чем Ансатсу и пролетел разделяющее их расстояние подобно выпущенному болту. Тендзин с ревом прорвался сквозь собирающиеся тени, активировав силовой кулак, пробудившийся к жизни на левой руке. Как только Ансатсу достиг дыры в крыше, его настиг Тендзин. Не было для времени, для того чтобы вздохнуть, для колебаний, церемоний или мыслей. Тендзин врезался в Ансатсу по восходящей диагонали, пробив силовым кулаком бронированные пластины на его животе. Кулак прошёл сквозь броню, кожу, кости, затем снова через броню и вырвался из спины Ансатсу, насадив его на руку Тендзина. Жрец открыл рот от шока и боли. Его глаза на мгновение сфокусировались на Тендзине, а затем он был мертв.

По инерции они вылетели из дыры в крыше до того, как Тендзин смог остановить свой прыжковый ранец. Он посмотрел вниз с лунного неба, оглядывая разрушенный Храм, верховного жреца и тела мертвых космодесантников во внутреннем дворе. За Императора и Сангвиния.

Аддисс скрыл ужас на своем лице за капюшоном. На ступенях Храма верхновного жреца он видел капеллана, преклонившего колено над ужасно изуродованной фигурой Ансатсу. По лестнице сбегал поток крови, заливающий дыру в теле жреца, и собиравшийся в лужу под ним. Капеллан был покрыт кровью, а его глаза блестели красным. Силовой кулак лежал в жидкой грязи у его ног, а в оголенной руке был зажат Грааль ордена, вырванный из посмертной хватки его владельца. В правой руке Тендзин держал Эксангвинатор, бесцеремонно воткнутый в дыру в животе жреца. Устройство энергично работало, высасывая священную кровь Избранного Сангвинием. Но капеллан не собирал драгоценную жидкость в резервуар, а позволил ей вытекать и брызгать из раны в лужу под телом. Она сворачивалась и сгущалась, покрывая броню капеллана новым слоем ихора.

Инквизитор видел более чем достаточно. Он подал быстрый сигнал, выставив свою свиту в атакующую дугу, окружающую основание ступеней, ставших подиумом для ужасного представления капеллана. После очередного сигнала от Аддисса, десантники подняли болтеры «адское пламя» и направили своё неумолимое внимание на Ангела Сангвинового наверху ступеней. Он не смотрел в их сторону, сосредоточенный на своей задаче.

— Капеллан! Все кончено. Остановись!

Тендзин медленно повернул голову, его горящие глаза переходили от стоящего в тени инквизитора к космодесантнику из Караула Смерти за его левым плечом. В глазах капеллана сверкнула искра узнавания. Он слегка прищурился, как будто не верил, что убийства ещё не закончились. Неверие или облечение? Сложно было говорить наверняка.

— Капеллан. Если ты не слышишь меня, то умрешь, — Аддисс понимал, что это — точка невозврата. Место недоступное для человечества, откуда не сможет вернуться даже космодесантник из Ангелов Сангвиновых. Он смотрел, как капеллан медленно встает на ноги, а с его бронированного тела стекают густые потоки крови, дополняющие лужу под ногами. Аддисс смотрел в горящие красные глаза Ангела и, на мгновение, испугался призрачной праведности, горящей в глубине взора капеллана.

— Есть вещи страшнее смерти… — хотя голос Тендзина и дрожал, он был подобен грому. В его голове бурлила кровь, мешающая думать и вытаскивающая голос из неизвестных глубин внутри него, — я не боюсь тебя.

Раздался щелчок, а затем рёв двигателей прыжкового ранца Тендзина, вновь пробуждающегося к жизни. Он медленно поднялся в воздух с широко разведенными руками, в левой был зажат Грааль. С его ног капала кровь, капли посылали миниатюрные приливные волны в луже крови вокруг Ансатсу.