К удивлению новенького, парни лишь поржали над его попытками прикрыться и, кажется, потеряли всякий интерес к его персоне.

— Пошли, так и быть, выдам тебе свечку с маслом, и даже сам вставлю, — благодушно пообещал Иймайксэ, поправляя свою одежду, прежде, чем выйти в коридор.

Айк застегнул штаны и, когда за ушедшими Буйем и Иймом закрылась дверь, напомнил Гейну о его обещании показать парочку эксклюзивных приемов. В связи с появлением потенциального кандидата на внимание Кэйт хотелось бы иметь преимущество, потому что этот Рэй слабаком вовсе не казался.

— Да так бесполезно, — скептически скривился Кьйос. — Надо, чтобы тебе было с кем поспарринговать. Да вон, хоть с Буйем, раз Ийм тебе никак.

— Я лучше Рыжика поэксплуатирую, — ухмыльнулся Айк.

— Ну-ну… если только Шайн не освободится в связи с пополнением гарема и не будет теперь занимать Нэйя сам, — съехидничал Кьйос, но тут же, увидев, как набычился Айк, примирительно поднял руки: — Ладно, извини, понимаю, на больную мозоль… Пошли, кальян что ли курнем?

— А, может, сюда? — предложил Гейн, которому вообще было лень шевелиться. Три оргазма подряд без допинга вейжэ, удовлетворили его по самое не балуйся. И теперь очень не хотелось нарушать это блаженное состояние…

Оба, не сговариваясь, перевели взгляд на Айка.

— Ща организую, — вздохнул парень.

Идти куда-то и ему было лень, но он всего лишь третий, значит, перевести стрелки не на кого…

Шайнэйлиер наутро ругался, говорил, что именно из-за этого Рэйнийляша госпожа простудилась — именно его она хотела протестировать в первую очередь.

Скорее всего, организм девушки еще не полностью восстановился после родов, и легкомысленные прогулки туда-сюда в одном домашнем платьице по двору, в ожидании, когда же лекарь выпустит рабов из "карантина", чтобы она могла тут же поиграть в новые игрушки, действительно могли послужить причиной болезни.

Айк тоже невзлюбил потенциального соперника, но Рэй, зараза, ни разу не дал повода, чтобы навешать ему, не опасаясь последствий. И пока госпожа не отменит свое табу на парня, лучше ее не злить… или не расстраивать, ей и так сейчас не сладко. И любимой, несомненно, нужны лишь положительные эмоции. Айкейнури, с которым Шайнэйлиер провел разъяснительную беседу в присутствии Гейна, постарался проникнуться, и всю неделю вел себя, как пай-мальчик.

Шайн винил себя, что не проследил за госпожой, не настоял, чтобы она оделась теплее. Но она была в возбужденном предвкушении скорого развлечения и поэтому отослала его с глаз долой. И, несмотря на то, что он ожидал этого, знал, что его когда-нибудь отлучат, все равно было обидно, и он пошел на поводу у эмоций и не проследил… А госпожа — она же порой как маленькая девочка.

Вместо этого он сидел и переживал в своей комнате, а Нэйклийанэ как мог утешал его своими песнями.

Айк нашел себе более интересное занятие — как всегда, сбрасывал лишний негатив в тренажерке.

Ну, а потом уже, когда оказалось, что сначала последует "прописка" новичков, и уже затем представление их госпоже, для Айкейнури и вообще случилось нечто вроде праздника.

Все то время, что Кэйтайриона болела, Рэй от скуки развлекал желающих посмотреть, как он занимается своей хореографией. Оккупировав для этого давно не использованный по прямому назначению танцевальный зал.

Желающих было много, но он с завидным упорством до автоматизма отрабатывал какие-то элементы движений, а весь танец так и не показал, объяснив недовольным зрителям, что этот номер он готовит для госпожи. И именно она должна его увидеть первой.

Народ повозмущался, однако на репетиции приходить не перестал.

Айк, немного понаблюдав за потугами соперника, счел его все же опасным. Сильнее всего любимчика госпожи напрягало какое-то неуловимое сходство с еще одним типом, к которому у Айка мысленно был выставлен бо-ольшой счет с претензиями. Особенно этими своим блядскими провокационными взглядами, которые Рэй щедро рассыпал направо и налево, зная, что пока ему опасаться нечего. Вслух возмущаться тем, что Кэйтайриона любит своего мужа, было глупо, поэтому Айкейнури бесился, страдая молча, до удручающей ломоты в зубах, оттого лишь, что Эйнри вообще существует, пусть и не живет больше в их доме.

Мозг дымился, выдавая новые и новые варианты пакостей как отодвинуть новенького в сторону, но ни один способ пока не радовал.

Чтобы как-то отвлечься, Айкейнури решил внять совету Кьйоса и привлечь Рыжика к изучению некоторых приемчиков. Нэй не горел энтузиазмом, но парни живо объяснили, что ему это может когда-нибудь пригодиться, в особенности, когда Шайну стукнет тридцать, и, расстроенный напоминанием о приближающейся дате Церемонии Прощания, Рыжик согласился.

И вот Кэйт наконец-то выздоровела.

Как же Айк бесился, что она не пускала его все эти дни, ссылаясь на то, что боится заразить. Шайн, обитавший с ней рядом почти безвылазно, попытался объяснить, что госпожа просто не хочет, чтобы он видел ее в таком состоянии — со слезящимися глазами, распухшим носом и постоянно сотрясающим тело кашлем — больную и несчастную в своей беспомощности перед противным вирусом.

Девушка очень редко болела, поэтому слишком тяжело переживала вынужденное бездействие, но покорно старалась поскорее вылечиться. Стимулов для выздоровления была масса — от невозможности в таком виде увидеться с мужем до досады, что она даже не успела потискать новеньких мальчиков-рабов.

Все эти дни Шайн почти безвылазно проводил в комнате Кэйт. Хозяйка Ойлива самолично делала племяннице специальные отвары из каких-то трав, судя по всему, довольно невкусные. Потому что Шайну приходилось уговаривать ее действительно как маленькую девочку. Кэйтайриона капризничала и вредничала — ну еще бы — никакого секса, жизнь какашка, противное молоко с медом и сливочным маслом, и горькие отвары… Правда, Шайн развлекал ее, читая книжки, потому что от просмотра передач и фильмов у девушки тут же слезились глаза, и быстро начинала болеть голова.

Несколько раз заходила мать Кэйт, взмахом ресниц отправляя раба восвояси. В первый раз он чуть было малодушно не спрятался за кресло, придвинутое к кровати девушки, но в последний момент опомнился и поприветствовал бывшую Старшую госпожу как положено — на коленях и лицом в пол. Для Шайна приказы его личной богини были приоритетны, но в присутствии Эйлиорины раб сразу припоминал, какой она может быть жестокой, если недовольна. Тем более сейчас, когда Кэйтайриона не смогла бы проконтролировать, что с ним случилось, если он вдруг резко занедужит. Ведь, наверняка, ей скажут, что тоже простудился, а Эйлиорина еще и обставит так, словно это Кэйт его заразила, и заставит переживать.

Кэйтайриона, кажется, и сама сообразила, что их встречи у ее кровати могут закончиться плачевно, и разрешила ему установить камеру слежения над дверью, по сигналу которой он быстренько сматывался в безопасное место, по иронии судьбы, оказавшееся в комнате для наказаний, где и отсиживался до окончания визита родительницы.

Но Шайнэйлиер все равно был рад находиться рядом с обожаемой госпожой, потому что, скорее всего, как только ей станет лучше, ему придется вернуться на мужскую половину и снова стать еще одним "безликим" обитателем гарема, которых она почти не замечала. Неужели сказка так быстро закончилась?

Рэйнийляш

Я мирно спал в своей комнате, когда в нее влетело двое бугаев Ее Высочества, Моей Ненаглядной госпожи Ейлийфии.

Вчера я полночи сладко забавлялся с ее новым мужем, уже вторым по счету. Первого я сумел медленно и аккуратно выжить из ее покоев за месяц, этого надеялся отвадить недели за две — парнишка был моложе, наивен и очень легко возбуждался. Игра предстояла такая простая, что даже скучно. С первым играть было забавнее… А этот лег под меня почти без напряга с моей стороны. Узенький такой, худенький, вспомнить приятно…