Показалось или… Не показалось…

— Волчонок, миленький, хороший мой… Ну не плачь!

— Ну вот, теперь я еще и вас разбудил.

— Я сама проснулась… Ну, не плачь, любимый мой, золотко мое…

Лейхио, дабы не мешать милой семейной идилии, тихонечко выскользнул из спальни. Спать, спать, спать… К теплому боку Сайни, который никогда не страдает, а если ревнует — лупасит кулаком в живот, не устраивая из этого мелодрам.

С первой же ночи после отъезда Айрин Эйн переехал на кровать к другу. Вилайди героически согласился с этим решением — нехорошо было оставлять на одного Дэйна целую толпу детей, один из которых, к слову, был не его.

Дэйн старательно прочищал себе мозг на предмет ревности. Иногда получалось. Хотя бы просто потому, что он сам в глубине души переживал за Мийя. Иногда накатывало… Сколько себе не тверди, что госпожа вправе творить все, что угодно, что он старший муж и круче только тучи, что Мий и правда достоин жалости… Все равно было обидно. Ну, накопилось у него к этому парню, просто накопилось уже! И фамилия, и деньги, и под конец вот это…

Наконец госпожа вышла на связь. Эйн выпинал друга из комнаты: "Или госпожа, или ты, или обаяшка ляпнете что-нибудь и будет новый виток великой депрессии и знатного мозгоебства! Сиди под дверью и дуйся лучше."

Дэйниш действительно сел под дверью и пристроился поудобнее, чтобы лучше было слышно.

— Оба-на! Как я вижу, вы без нас там не скучаете, госпожа?

Зубы чуть скрипнули, Дэйн тут же поймал себя на этом и расслабился. Эйнри — молодец. Не выстави он его, госпожа сразу бы поняла, что ревнует… по-прежнему ревнует! Что же с этим делать то?!

— У меня все нормально. А у вас?

— У нас тоже тихо и мирно.

— Дети?

— Тоже хорошо.

— Отлично. Вечером перезвоню.

И это все? Никакого тебе "Люблю, скучаю"? Тикусйо!

— Слышал все?

— Да.

Эйн сочувственно посмотрел на друга. Да, перегнул тот палку со своими сценами… Если уж госпожа с ним разговаривала в таком тоне, то Дэйнишу вообще пора начинать мазать задницу барсучьим жиром. К возвращению госпожи, если та не остынет, огребет парень по самую "немогучую могучу". Но говорить он ему, конечно, об этом не будет. Вдруг все еще обойдется, а этот мозгоебщик себя накрутит за неделю…

Когда карета с госпожой, управляемая Лейхио, въехала в ворота, все радостно бросились во двор, встречать.

Айрин поцеловала Эйнри, Вила, Сайни. Обняла Сабину. Взяла за руку Дэйна и потащила его за собой.

Втянула в его, постоянно пустующую, комнату.

— Раздевайся!

Дэйниш, уже в общем-то, почувствовавший, что секс если и будет, то не совсем обычный, от приказного тона жены занервничал еще больше. Но разделся. И, не дожидаясь приказа, встал на колени.

— Я так скучал без вас…

Айрин фыркнула, отметая все, что мешало ей идти намеченным курсом. Ей нужен был не просто скучающий без нее мужчина. Тактичные методы вправления мозга мужу не помогли, значит, будут нетактичные.

— Ты никак не можешь перестать ревновать меня к Мийю. Я много думала, что же мне с этим делать… Потому что Мий будет в моей жизни достаточно долго и ты, надеюсь, тоже (Комок обиды и волнения в горле увеличился, обернувшись возросшим в два раза страхом: что госпожа хотела сказать этим загадочным "надеюсь"?). Мне кажется, тебя стоит перевести с нормального секса на тот, который достается Мийю. Ведь раз ты к этому так ревнуешь, значит, тебе тоже хочется. Иди за флоггером.

Дэйн потянулся за штанами, получил звонкий шлепок ладонью по руке. Как мальчишке! Вспыхнул, разозлился. Задышал, глубоко, гневно раздувая ноздри. Глаза засверкали. Хлопнув дверью, вылетел в коридор и дошел до комнаты для наказаний, не встретив, к счастью, никого из парней. Сидят, наверное, сейчас в гостиной. Вино пьют. Тикусйо!

В комнате схватил флоггер, огляделся. Схватил еще две плетки, анфаллос, который терпеть не мог, предпочитая живой член Эйна, огляделся еще раз. Какое-то время размышлял на тему: брать стек или нет, решил не брать. Если будет под рукой, то они сейчас оба в неадеквате, и госпожа, может, и использует.

Здравая часть мозга, сначала полностью атрофированная, начинала потихоньку снова функционировать. Обратно возвращался, успокаиваясь, просчитывая различные варианты развития событий. Манипулировать госпожой он уже научился неплохо.

Вошел в комнату, высыпал все принесенное с собой на пол, опустился на колени возле двери. Госпожа сидела на кровати, поджав губы, и буравила его взглядом.

Дело дрянь, довыделывался, до истерил, кретин ревнивый.

— На кровать, лицом вниз, быстро!

Закусив губу, взгляд в пол, чтобы не сорваться от обиды и не испортить все еще больше. Быстро, на коленях, дополз до кровати. Тля, давно он так не унижался! Лег, заложив руки под голову.

Спину погладили флоггером. Не сразу с размаху, значит все не так уж плохо, как казалось. Есть еще шансы…

— Да, кстати, не волнуйтесь, отца я к мимозе отправил заранее, так что он к нему почти сразу после вашего отъезда приехал и реанимировал.

Ленточки флоггера остановили свое движение. Потом в его спину, между лопаток, уткнулось мокрое личико жены. Поцелуями покрыли сначала плечи, потом шею, потом, наоборот, по позвоночнику вниз.

— Волчонок, любимый… Тебя, правда, отпустило? Я думала, что раз ты ни разу не поговорил со мной, то продолжаешь… Прости меня, мой хороший! Я тоже так без тебя соскучилась! Я… Просто сил нет, как соскучилась. Без тебя! Ты ведь больше не будешь на меня злиться, золотко?

— Нет, не буду. Он хороший парень, и очень вас любит. И… Я вас тоже очень люблю.

Жизнь снова обретала стабильный график.

А Дэйниш, очевидно, в качестве компенсации от мироздания за нервный стресс, нашел в пачке бумаг аккуратно запрятанное, специально для него написанное, четверостишье:

Между 22 вайэбом и 10 жниэвеном 327 года. Дом Кэйтайрионы

Кэйт распрощалась с подругой и, прервав связь, уронила голову в ладони. Перед глазами все еще стояла немая сцена отношений Айрин и Эйнри, красноречивее всяких слов объясняющая, почему она сейчас одна.

Девушка уже поняла, что совершила очевидную глупость, так рано отказавшись от сына, бывшего единственной привязкой Эйна к ее Дому.

Конечно муж ради приличия попытался скрыть свою радость от того, что добровольно-принудительное заключение закончилось, но прекрасные бесстыжие глаза блестели ярче изумрудов в витрине ювелирного магазина. Обидно…

Осознание того, что деньги за ребенка, как и договаривались, упали на ее личный счет, было единственным, что согревало душу. Мать до них не доберется, даже сумев убедить тетушку Ойливу, что они ей необходимы. Несмотря на то, что смена Старшей госпожи дома произошла уже давно, Хозяйка по прежнему больше прислушивалась к Эйлиорине, продолжая выполнять ее приказы. Пришла пора показать кто теперь главная в этом доме! Хорошо, хоть брат был больше привязан к ней, чем к матери. Впрочем, та сама виновата. Давно уже надо было пристроить его в приличный Дом.

Кэйтайриона жалела мальчишку, очень комплексующего после того, как Айрин выбрала в мужья не его, а Дэйниша. Хотя сама очень даже понимала подругу. Эйлий на тот момент был слишком молод, и, положа руку на сердце, проигрывал Дэйну по всем статьям. Такую звезду, как волчонок — так его иногда называла Айрин, забыв, что посторонние могут услышать — каждая госпожа хотела бы заполучить себе в гарем. Да и в качестве мужа парень оправдал себя на сто процентов, сумев зачать сразу двоих… и самое главное, будущую наследницу.

Кэйт вздохнула.

Интересно, если бы она родила девочку, может быть, тогда Эйнри оказался бы более привязан к ней? Или же, наоборот, Айрин нашла какую-нибудь лазейку, чтобы свести их встречи до минимума… Хотя Эйн все равно будет ее мужем до конца жизни! Это даже не обсуждается, несмотря на советы матери. Хватит ее уже слушать — в прошлый раз еле обошлось без скандала…