Со следующего дня, почти неделю Вилайди, Рэйнильяш и Дэйниш, в качестве финансово-экономического эксперта, проводили в здании будущего театра. В первый день они распечатали план здания и облазили все закоулки, даже чердак и подвал. Отметили где надо ломать стены, а где строить перегородки, какие шторы будут в гримерке Рэйя и какой высоты должна быть сцена. После чего повторили этот пробег уже с руководителем команды спецов-строителей, а список требуемых предметов интерьера распечатали и всучили помощнице Первой госпожи. И к ужину, пыльные, голодные и довольные приползли домой. Следующие два дня они ездили только проверять результаты работы строителей, а на третий руководили командой граций, мелькающих по зданию то со стульчиком, то со шкафом, то умотанными в шторы, то трудолюбивыми муравьями прущих занавес. Потом были техники с экранами, электрики и осветители, и, наконец, через неделю, театр был готов.
Пьесу решили поставить из популярных местных, потому что времени на какие-то извращения, переделки и постановки уже не было.
Но вот танец после пьесы…
Выбирая произведение, Вилайди и, сначала "игры" в театр, снова переехавший к Вайнгойртам, Рэйнийляш, пересмотрели и отмели целую кучу постановок. В итоге, сошлись во мнении, что звучащая в "Болеро" Равеля искра, заставляющая срываться с места и включаться в действие — это именно то, что им нужно.
На старушке-Земле, куда тянулись их корни, существовало слишком много всего. Но этот испанский колоритный фольклор, отличная хореография, движения, полные внутренней силы и страсти под аккомпанемент гитары и барабана, где сами танцующие, дополнительно, отбивали на кастаньетах сложные ритмические фигуры, сплетающиеся в необычайно прихотливый узор… Это все вместе было чем-то таким волнующим и пьянящим, почти гипнотическим, хотя сам танец был построен всего на двух, упорно повторяемых без всякого развития, темах. Здесь не было ярко выраженных переходов в разные тональности, смены гармонических красок. Танец получился в очень сдержанном темпе, совершенно неизменный как мелодически, так и гармонически, и ритмически, причем ритм непрерывно отбивался барабаном, наращивая эмоциональное напряжение. И единственным элементом разнообразия, было вносимое оркестром крещендо. И это повторение звучащих тем, чем-то напоминало арабскую вязь…
Парни решили, что будут производить захват внимания постепенно. Сначала они начнут свой танец, практически в фоновом режиме, пока госпожи будут спокойно есть, пить и переговариваться за столом, продолжая обсуждать особо интересные и волнующие моменты на Совете. Потом женщины начнут заинтересованно прислушиваться, и, постепенно, наваждение ритма должно будет полностью захватить их.
Причем и сам сюжет танца должен был быть построен по такому же принципу. Одинокий танцор и некое количество погруженных в себя людей. Но потом в народе возникает интерес, больше, еще больше, и вот, наконец, все сосредоточены только на танцоре, все внимание поглощено им одним. А изобразить подобную вакханалию можно, представив, что действие происходит в Космопорте.
Планируемое зрелище, действительно, должно было быть изумительным. Ведь за основу они взяли постановку, знаменитого, и столь полюбившегося Вилайди, Мориса Бежара. Только вот хотелось чего-то еще. Возможно световых эффектов…
Мальчики дали волю фантазии, чтобы создать настоящий танцевальный спектакль, в котором найдется место для любых, даже самых смелых экспериментов. А, главное, можно будет солировать вдвоем, устроив очередное танцевальное состязание. Естественно, у каждого из парней была причина продемонстрировать свое умение тем, в чьем внимании они были заинтересованы. И, если все получится так, как они задумали, очередной набор "сладких пряников" будет им обеспечен…
Вырвавшись на волю из венговской обыденности, забыв обо всем, не думая о завтрашнем дне, парни полностью погрузились в танец. Чувственный, страстный, неумный до исступления в своем неистовом порыве… Это был танец тех, кто знает, как сладка и мучительна любовь, кто умеет слушать ритмы сердец, у кого сумбур в душе, восторг и блеск в глазах. Отчаянная смелая мудрость раба — он не принадлежит себе и все, что он может себе позволить — страдать, танцевать и петь, среди себе подобных, ведь вся его жизнь во власти госпожи, а потому он смиренен с ней, но неистов и страстен в танце, где его ничто не сдерживает, никакие рамки и запреты. И если нет любви, привязанности, огня в душе, смысла жизни, то все напрасно, и тридцать лет — так мало… Танец мотылька-однодневки. Танцевать так, как будто это не выступление среди элиты венговского общества, так, как будто ни одна госпожа не должна это увидеть.
Импровизация, основанная на классических элементах, выразительные телодвижения, жестикуляция, особенно движения рук, живущих, кажется, самостоятельной жизнью, вычерчивающих замысловатый узор — зашифрованное послание, тем, кто сумеет понять.
Главное соблюсти ритм — относительно быстрое или относительно медленное повторение и варьирование основных движений. И рисунок — сочетание движений в композиции…
С этим парни справились достаточно быстро, определившись с тем, что именно они хотят показать, а дальше позвали на репетиции, которые уже проводили в здании театра, независимых зрителей…
Вернее, условно "независимых", вот Дэйниша точно можно было считать таковым, но уж точно не Эйнри, пребывающего в состояние некоего внутреннего разлада — ему, конечно же нравилось все, что делал его котенок, но Рэй… Этот одаренный талантом поганец! Его техника — степень владения телом и мастерство в выполнении основных па и позиций, были явно лучше, ведь прежние госпожи не скупились на его обучение. Эйну иногда казалось, что Рэйни затмевает Вилайди, и он невольно начинал переживать и придираться к котенку, вместо того, чтобы поощрить похвалой.
За что, в итоге, получил выговор не только от Дэйна, но и, как ни странно, от Рэйя.
— Тляшки-букашки! Нам зрелищность нужна, динамика, движение, напряжение, боевой духом Тигрискис, вместо Вилкиса. А ты как на него рыкнешь, так он вообще Шушаркисом становится, и еле лапками машет. Вил должен быть уверен, в своей неотразимости, а кому еще его в этом убеждать, как ни тебе? Потому что, если он будет в этом не уверен сам, как сможет убедить зрителей?
То, что при этом Рэй ни разу не предложил своей помощи в поднятии самооценки у Вилайди, убедило Эйна в том, что этот скользкий тип говорит абсолютно серьезно. И он проникся…
Танец получился великолепным, это был просто целый спектакль, впрочем, как обычно.
Вокруг достаточно высоко приподнятой круглой сцены, имитирующей стол в одной из забегаловок Космопорта, на небольшом расстоянии выстроенные каре стулья, на них сидят участники подтанцовки солистам… Все парни лишь в одних свободных штанах, босиком, с обнаженными, прокачанными и гибкими торсами. Зрелище не для слабонервных, — как определила Сабина, приглашенная на генеральную репетицию, и поедающая парней глазами, ведь среди них был ее молодой муж.
И тут на возвышении появляется Рэйни и начинает свой надломленный танец, словно для себя, постепенно оттаивая, и распрямляясь, заряжаясь положительной энергетикой, тугой спиралью раскручивающейся изнутри… Понуро сидящие по своим местам парни, попарно встают, сначала с одного угла, потом, с другого, подходят ближе, начинают улавливать ритм, пытаются сымитировать какие-то движения, выстраивая собственный рисунок. Затем поднимаются следующие и тоже включаются в геометрически выстроенный сюжет, вокруг круглой сцены уже не четырехугольник, в восьмигранник, затем их становится шестнадцать, и в результате они образуют еще один круг вокруг стола-сцены. Они — как будто зрители, которых постепенно заводит ритм танца, также, как он должен будет захватить и госпожей, вырвав их внимание от продолжающихся послесоветных споров и пересказов свежих сплетен.
