– Уи-и-и… черные-то какия-а-а!

Принтер был цветной, лазерный и очень-очень быстродействующий. Ускоритель работал на всю катушку. Из пластмассового чрева агрегата с пулеметной скоростью вылетали листы. Принцесс было много. Но все они действительно были черные, хотя и очень симпатичные в изумительных нарядах из собственной кожи. Под фотографиями в фас и профиль располагалось полное досье на венценосных особ: ФИО, национальность, дата рождения, количество съеденных женихов…

– Это надолго,– озаботился дракон,– в алфавитном порядке начал, с Африки. Кончай дурить! – щелкнул он по системному блоку.– Нам поближе надо. В пределах радиуса действия ее метлы,– кивнул дракон в сторону ведьмы.

Принтер немедленно заткнулся. На экране замерцала надпись: «В пределах радиуса метлы принцесс на выданье нет».

– Тоже мне техника! – обрадовалась Яга.– А у Черномора?

– Так он бездетный.

– Решил обзавестись.

– Когда решил? – захлопал глазами дракон.

– Девять месяцев назад. А сегодня ему жинка дитя и выдаст. Роксаной назовут. Так что невеста на выданье у нас есть.

– Гениально,– ахнул дракон.

– Только воровать я ее не буду.

– Почему?

– Да на шута она нам сдалась?

– Я думал, и впрямь поумнела,– хмыкнул дракон.– Это ж киднеппинг, дура! Заложником будет.

– Хоть какими словами заморскими меня пугай,– уперлась Яга,– а детей воровать не буду! Мяса в них мало…

– Какого мяса? – выпучил глаза Ойхо.

– …и вообще: дети – цветы жизни!

На этот раз он ее все-таки щелкнул, припечатав к стене в нижней точке траектории кувыркания по золотому склону.

– Вот и тащи сюда эти цветы! Вместе полюбуемся. А потом я их поменяю на полновесное…

– Лютики-и-и-цветочки-ии… – Рот Ягуси до ушей, ручки-ножки раскинуты.

– Эй, бабка… кончай дурить! – испугался дракон, с расстройства пыхнув напалмом…– Давай бегом на метлу…

– …у меня-а-а в садочки-и!..

– Морду отверни,– заволновался кот.– Спалишь ведь!

– Я тебя предупреждала,– вздохнула мышь, не открывая глаз. Крылья распахнулись, отправляя Ваську в полет. К счастью, до носа дракона, сидящего на самом верху золотой горы, было недалеко. В него перепуганный котяра и вцепился.

– Чего это она? – скосил Ойхо глаза на десантника.

– Жизни радуется.

– Дорогу знаешь? – сразу успокоился дракон.

– В общих чертах… – дипломатично мяукнул Васька, не вдаваясь в подробности.

– Будешь за рулевого.

Ойхо осторожно отцепил кота от своего носа, усадил на самый кончик черенка метлы, ниже прицепил ведьму.

– Доставите заложника, все грехи ваши жульские прощу. Вперед!

Васька пулей вылетел из пещеры.

– А милая-а-а, любимая-а-а, не дождусь я ночки!

Радующийся жизни голос Яги замер вдали.

– Думаю, теперь о нас вспомнят,– удовлетворенно хрюкнул дракон.– Тут поблизости еще незанятые пещеры есть? – задрал он голову вверх.

– Полно,– успокоила его мышь, по-прежнему не открывая глаз.

– Это хорошо…

Новый бизнес сулил большие перспективы. Перед мысленным взором Ойхо возникли пещеры, доверху набитые золотом. Золото – это долгие, долгие годы спокойной жизни. Дракон радостно ухнул и с головой зарылся в сверкающий склон. Мало кто знал самый главный, тщательно охраняемый секрет драконов: не корысти ради сидели они на золоте, а здоровья для…

Прохладный ночной ветер трепал шерсть на загривке. Дорогу до Незалежной Украины Василий знал в общих чертах, по рассказам хозяйки, крутившей там лет триста назад любовь с одним дюже гарным хлопцем. Хозяйка по-прежнему радовалась жизни, а потому штурман вынужден был полагаться только на себя. Шел по приметам. Пока они не подводили: лес кончился уже давно, мирно спящие мелкие деревушки, реки и озера тоже. Впереди показался стольный град, освещенный призрачно-голубоватым светом луны. Васька принюхался. Вот она, главная примета! Салом пахло все сильнее. Точно, Украина. Круче всего пахло из высокого терема, в окнах которого кое-где мелькал свет.

– Палаты царские! – обрадовался Васька и не ошибся.– А чего не спят?

– Рожают,– хихикнула до сих пор не пришедшая в себя Яга и, что самое интересное, тоже не ошиблась.

Это действительно были царские палаты, и царица действительно рожала. Но только это была не Незалежна Украина, хотя сало здесь тоже любили…

– Нет, вы представляете? Меня, кормильца, из опочивальни взашей… – явно ошарашенный Еремей почесал скипетром затылок. Корона съехала на правое ухо. Небрежным движением головы царь вернул ее на место, душевно хлебнул из кубка, заменявшего ему в данный момент державу, и корона плавно съехала на лоб.– Может, на кол ее посадить? Опосля… как Любавушка разродится?

– Отчего ж не посадить, батюшка, коль душа того просит? – загомонила боярская Дума.

– Распустились холопы!

– Обязательно посадим! Опосля… как у невестки роды примет. Она у меня на сносях… – пояснил тщедушный боярин с козлиной бородой.– Так что после царицы-матушки…

– Ко мне пойдет! У меня жинка недавно понесла…

– Это почему к тебе? Пусть у меня отработает вражина! Ключница вот-вот родить должна, а они о каких-то жинках… – возмутился боярин Крут, дворовые девки которого почему-то постоянно рожали маленьких крутят.

– Ну а ты что думаешь? – повернулся державный к кормилице.

– Закусывать надо! – легонько шлепнула царя по загривку мамка, заставив корону съехать державному на глаза.– На, твое любимое. Черномор прислал.

Сало было великолепное. Еремей вцепился в него всеми зубами и сразу успокоился.

– Как бы первенца назвать? – Это была главная и самая любимая тема для разговора, с тех пор как царица понесла.

– Алексей! – выдвинул предложение боярин с козлиной бородкой.

– Почему?

– Царица так хотела. А потом, он у тебя первый! Аз! Первая буква алфавита!

– Тогда почему не Александр? – ринулся в атаку боярин Крут.

– Македонский плохо кончил,– прогнусавил думный дьяк из своего угла.

К скрипу пера этого постоянного члена заседаний Государственной думы бояре настолько привыкли, что его внезапно прорезавшийся голос заставил их подпрыгнуть.

– Твои предложения? – поднял брови царь. После затрещины кормилицы он стал очень и очень демократичен.

– Елисей.

– Почему Елисей?

– Преемственность. Царь Еремей – царевич Елисей.

– Гмм… голова-а-а… Пожалуй, стоит тебе прибавить жалованье.

Дверь с треском распахнулась. В тронный зал ввалилась растрепанная старуха, волоча за собой метлу.

– Да не туда… – в отчаянии шипел на нее огромный черный кот, карабкаясь по черенку поближе к хозяйке,– опочивальня не там…

– Ты хто? – радостно спросила старуха у царя.

– Ере… э-э-э… царь! – опомнился державный.

Яга, в отличие от него, еще не опомнилась.

– Поздравляю, дочь! – тряхнула она за руку царя.

– А-а-а… – разинул рот боярин Крут.

– Поздравляю, дочь,– тряхнула заодно и его Яга.

– Мне ж волхвы сына обещали! – возмущенно заорал Еремей, выдергивая из-под трона связку коры.– Вот сертификаты! На бересте писаны! Гарантия на три года!

– Поздравляю, сын! – Ведьма еще раз тряхнула за руку царя.– На три года.

– А потом?

– А потом, что получится. Так, у кого тут еще сын?

Боярская дума в полном составе дружно пожала плечами.

– Вам повезло… – Яга просеменила к двери, с грохотом захлопнувшейся за ее спиной.– Еще раз напутаешь, ушастый,– донесся удаляющийся голос,– до конца жизни без сметаны париться будешь…

– Это кто такая? – захлопал глазами царь.

– Помощница повитухи, наверное,– пожал плечами Крут.

Он не угадал. У Матрены помощницы не было. Она, знатная повитуха Всея Руси, всегда работала соло, не доверяя секреты мастерства никому… и на этот раз ей приходилось туго.

Роды были трудными.

– Ну, милая, поднатужься… еще… еще… головка уже показалась… – Матрена вытерла пот со лба, добавила еще магии – главный секрет ее мастерства,– подпитывая роженицу…