Два пращника и один метатель дротиков противника рухнули под их стрелами, а затем включились мы. Мой болт завалил ещё одного метателя дротиков, как раз замахивающегося для броска, рядом с ним рухнул пращник, а за ним ещё один метатель дротиков. Включились наши пращники, снова выстрелили лучники, мы заряжались, а из леса выбегало новое мясо, и некогда было считать его по головам…

Дружный залп наших пращников выкосил передних нападающих, но остальные с рёвом пёрли напролом. С двадцати шагов я вогнал болт прямо в раззявленный рот одного из них и рывком — некогда было возиться с «козьей ногой» — вздёрнул тетиву на упор «ореха». Бросок дротиков с десяти шагов смёл ещё один слой атакующих, которые всё не кончались. Словив тяжёлый дротик в грудь, рухнул копейщик передо мной, а мой болт остановил верзилу с топором, вознамерившегося проникнуть в образовавшуюся брешь. Но лезли новые, и не было уже времени перезаряжаться…

— Возьми, господин! — непонятно откуда взявшийся Нирул протягивал мне моё копьё, которое в пути нёс на плече вместе с моим старым арбалетом.

— Пригнись! — рявкнул я ему, ухватывая древко поудобнее, — Держи! — я выпустил из левой руки арбалет и схватил цетру.

Как раз вовремя — шеренга наших копейщиков смялась под напором врезавшихся в неё нападавших, и нас поглотила свистопляска рукопашного боя. Моё копьё с хрустом вошло в бок противнику, остервенело лупившего фалькатой по щиту одного из наших копейщиков, да так в нём и застряло — я выпустил его и выдернул меч. Очередной дротик летел в меня, и я принял его цетрой на рикошет, а метнувший его попёр на меня с дубиной, замахиваясь. Руку со щитом я напряг впустую — удара не последовало, поскольку оператор самодельного суковатого охреначника уже оседал набок со стрелой в глазнице. Его место занял следующий — вообще с деревянными вилами. Я легко отразил их удар цетрой — это был явный пейзанин, не обученный бою — и отмахнул их острую развилку мечом. Тот отбросил бесполезную палку и потянулся за топором, но я уже распрямлялся в выпаде. Цетра у него имелась, но какая-то легкомысленная — плетёная из прутьев и обшитая кожаными лучиками в виде стилизованного солнца. Разве ж это щит? Мой клинок проник между прутьями, легко раздвинув их, и проткнул ему брюхо. Выдёргивая меч, я заполучил и застрявшую на нём горе-цетру, которую тут же размочалил парой ударов об башку следующего противника, после чего стряхнул на хрен её остатки, а полуоглушённого вражину продырявил фалькатой один из наших камрадов. А потом нападающие как-то вдруг резко кончились, и остались одни только убегающие, которых продолжали прореживать лучники с пращниками.

Я быстро вытер окровавленный клинок об один из трупов, вкинул его в ножны и выхватил у Нирула свой арбалет. Потянулся за болтом и не нащупал в колчане ни одного. Млять! Так и есть — рассыпал в горячке рукопашной мясорубки!

— Возьми! — болт лёг мне в руку, я машинально уложил его в желобок, прицелился в загривок одного из драпающих, спровадил его к праотцам и только тут вдруг сообразил, что голосок-то…

— Ты?! Млять! Мать твою за ногу!

Велия виновато опустила глазки, в которых плясали весёлые бесенята, но вместо ретирады в тыл протянула мне ещё один болт.

— Мыылять! — нормальных членораздельных возражений у меня не нашлось, а среди убегавших мелькнул один в драном плаще, что-то смутно напомнившем мне, во мне победил охотничий инстинкт, и я прицелился в него, — Треньк! — болт пошёл навестить свою жертву…

— Мыылять! — буквально перед попаданием на линию выстрела выскочил ошалевший от страха беглец, схлопотав не ему предназначенный гостинец, а тот, в плаще, обернулся, и я увидел смутно знакомую чернобородую рожу. Девчонка протянула мне новый болт, но бородатый, взглянув на убитого, мигом сообразил, что к чему, и скрылся в зарослях…

— Мыылять! — прорычал я снова, после чего вернул не понадобившийся болт в колчан и знаком велел Нирулу собрать остальные.

— У тебя все мысли о продажных женщинах, хи-хи! — заметила Велия, — Ведь «милят» — это продажная женщина?

— А ты откуда…

— Вы так часто выражаетесь между собой, что научили уже этому и наших. А некоторые из них не слишком осторожны, когда делятся новым знанием с другими, хи-хи! Так я права?

— В общем — да, права, — врать — не самый лучший выход, если это потом придётся делать слишком часто, и я решил не лезть в этот капкан, — Но часто мы называем так и какую-нибудь оплошность, неприятность или неожиданность.

— Мне так и показалось, хи-хи! Вряд ли ты думал о женщинах, когда целился и стрелял!

По наивности я решил, что инцидент исчерпан, но не тут-то было!

— А «хриен» — это то, что ублажают с помощью «милят»? — пальчиком она не ткнула, но глазками указала верное направление.

— Так ты что, всё поняла? Ну, когда я облаял тебя…

— Не всё, но достаточно, чтобы догадаться об остальном, хи-хи!

— Ты обиделась на это?

— Ну, ты же говорил на своём языке, которого мне понимать не полагается, хи-хи! Вот если бы на нашем…

— А почему ты здесь, а не там, где тебе положено быть? — следовало всё-же закруглить эту скользкую тему, а нападение — лучшая защита.

— В обществе рабов и мулов?

— И ты страшно оскорблена этим?

— Я так сильно похожа на дурочку?

— Общество похабных солдафонов лучше?

— Ты обиделся?

— Зачем? Ты сказала правду, а на неё обижается только глупец. Я сильно похож на глупца?

— А я сильно похожа на тех, кому интересно с глупцами?

— И всё-таки, Велия, на войне следует выполнять приказы начальников. Ты разве не слыхала приказа Тордула?

— Слыхала, но…

— Но не выполнила его. Воину за невыполнение приказа в бою после боя не сносить головы. Тебе это известно? Следовало бы хорошенько отшлёпать тебя за это…

— Не надо! Ты очень больно шлепаешься, когда не в настроении, хи-хи! У меня и так уже будет синяк на попе! Вот пойду и скажу маме… что упала с мула, и мне было больно идти, хи-хи!

— Впредь всё-таки выполняй приказы! Мы на войне!

— А если бы на нас напали и сзади?

— Тебя захватили бы в плен. А здесь тебя мог убить шальной дротик или камень — ты видела сама, что тут творилось…

— И что дал бы мне плен, если бы вас всех перебили? Нет уж, хватит с меня плена!

— А кстати, почему они в самом деле не напали ещё и сзади? — вмешался подошедший Васкес, — На их месте я бы обязательно послал часть людей в обход!

— А хрен их знает! — я перешёл на русский, — Деревенщина! Ты ведь заметил, что многие были с дрекольем вместо настоящего оружия? Наверное, понадеялись задавить нас числом.

— И понесли лишние потери в лобовой атаке. Этого-то они не могли не понимать! Да ещё и атаковали снизу, вверх по склону — слишком глупо даже для безграмотных крестьян!

— Не успели подготовиться?

— Я тоже так думаю. Ты узнал того, в плаще, которого упустил?

— Вроде, где-то видел, но вот где…

— Дагон, финикиец — командир тех, которых мы тогда преследовали, — мент есть мент, и память на имена и лица «клиентов» у него профессиональная.

— Мыылять! — а что я ещё мог сказать?

— Я тоже стрелял в него, но мой арбалет слабее. Целился в шею, попал в щит. Жаль, что упустили…

— Упёртый тип! Другой бы на его месте вернулся к начальству с докладом о невозможности выполнить задачу, а этот хрен сдаётся! Уважаю!

— Крутой профи. Профессиональная гордость не позволяет ему признать неудачу. Думаю, он не отвяжется.

— Тогда нам остаётся только надеяться, что именно эта профессиональная гордость его и сгубит.

— Да, похоже на то…

— Велия, где ты пропадаешь? Мать обыскалась тебя! — брат девчонки нарисовался неожиданно.

— Уже иду, Велтур! — и, обернувшись ко мне, — Да, это был Дагон, тот финикиец, я расслышала имя в вашем разговоре. Мне пора, но мы ещё поговорим с тобой позже — и не о Дагоне, хи-хи!

По хорошему следовало бы форсированным маршем спешить в город — при должном темпе добрались бы, если и не к обеду, то уж всяко засветло. Но по хорошему не получалось. Мы тоже понесли потери — двоих из нашего отряда и троих из высланного Ремдом эскорта убитыми и семь человек ранеными. Двое из них идти не могли, и их нужно было нести на носилках, да и пятеро остальных не потянули бы настоящий темп. И убитых ведь тоже не оставишь, а здесь мы не имели времени похоронить их достойно — значит, и их нести на носилках в Кордубу. Так или иначе, без привала было не обойтись.