Мари встала, покачнулась, почувствовав на себе взгляды, повернулась к молоденьким проституткам у двери.

– В моей памяти запечатлелись ваши лица. Отправляйтесь по домам, к своим матерям и отцам, и никогда больше сюда не приходите, если не хотите, чтобы Мари Лаво наслала на вас ночные кошмары.

Девиц как ветром сдуло. А Мари оперлась о дверной косяк и дала волю слезам.

– Уверяю вас, Артур, никто не аплодировал возвращению Арканума больше, чем я. Но, боюсь, вы взялись за дело слишком поздно. – Уэйт поднес к губам чашку с индийским чаем «Дарджиллинг». Официант в смокинге заменил на их столике пепельницу.

Дойл встретился с Уэйтом, одним из самых выдающихся ученых-каббалистов и знаменитейшим современным мистиком, в клубе «Юнион-лиги». Артур Эдвард Уэйт управлял храмом «Золотого рассвета Изиды-Урании» в Лондоне. Он написал десятки оккультных книг и оформил самые известные в мире колоды карт Таро. У него были кустистые черные волосы, зачесанные наверх и налево, и закрученные усы. Костюм всегда безукоризненно выглажен.

– Дюваль неизменно говорил о вас с уважением, – сказал Дойл.

Уэйт кивнул.

– Сейчас он очень нужен, и не только как друг. Оккультный мир понес тяжелые потери. Умерли Блаватская, Уэсткотт, Вудман. В последнее время один Дюваль пытался пальцами сдержать разрушающуюся дамбу. Я уверен, после смерти этого гиганта наступит анархия. Его место займет недостойный.

– Кроули? – предположил Дойл.

Уэйт плотно сжал губы.

– Корыстное чудовище. Ответственен ли Кроули за смерть Дюваля, я не знаю. Но то, что он приложил все силы, чтобы его ослабить, изолировать, подставить под смертельный удар, это факт. – Уэйт вставил сигарету в мундштук. – Теперь нет такой силы, которая способна его остановить. Он всех уничтожил.

– А масоны?

– Они не имеют влияния, Артур, поскольку слишком открыты. Розенкрейцеры парализованы внутренними распрями. Так что когда опора рухнет, бог знает какие тайны распространятся по свету. Если желаете, можете посмеяться, но я иногда думаю, что многие годы Кроули методично подтачивал систему, чтобы не осталось никого, способного ему противостоять. «Золотой рассвет» больше не существует. Орден Восточных храмов превратился в настоящее нерестилище последователей Кроули. Извините, Артур, но единственное, на что еще можно рассчитывать, – это Арканум. – Уэйт выдохнул кольцо дыма, которое трансформировалось в полумесяц.

– Меня очень беспокоит пропажа «Книги Еноха», – промолвил Дойл.

– Меня тоже. Вы знаете, что Кроули считает себя самым компетентным специалистом по этой книге? Он вообразил, будто является реинкарнацией Эдварда Келли, медиума Джона Ди, и избран самим Богом толковать слова Еноха.

– Но даже если Кроули дошел до такого наглого бесстыдства, неужели он не осознает, что тоже уязвим?

– Уязвим? Но кто может ему противостоять? Ведь Дюваль был его единственным соперником.

– В таком случае остаемся только мы.

– Извините, Артур, но я не воин и не сыщик, а скромный ученый, изучающий таинственное. И все же у меня есть одна вещь, которая окажется для вас полезной.

Уэйт поднял с пола старинный деревянный ларец круглой формы, обитый красной кожей, со звездами, вытисненными на лицевой части. Аккуратно поставил на стол, поднял тонкую, хрупкую крышку. Внутри лежал непонятный предмет. Черная гладкая поверхность, вроде бы сталь, а возможно, и камень, размер и форма примерно такие же, как у теннисной ракетки без ручки. Дойл вопросительно вскинул брови. Уэйт улыбнулся.

– Это зеркало Джона Ди. Сделано из обсидиана.

Глаза Дойла вспыхнули.

– Дюваль потратил много лет на его поиски.

– Да, но он искал не на том континенте. Зеркало случайно обнаружила одна из экспедиций в Южную Америку. Известно, что возможности у этой реликвии поистине легендарные, но, к сожалению, раскрыть все его секреты мне так и не удалось. Надеюсь, вам повезет больше.

Дойл с волнением принял ларец из рук Уэйта.

– У нас есть человек, способный разобраться.

Лавкрафт чувствовал себя крайне неловко. Ладони вспотели, в груди сдавило. Соседство Кроули всегда тревожило. К столику робко приблизилась официантка.

– Два кофе, моя дорогая, – произнес Кроули, не отрывая взгляда от Лавкрафта и наслаждаясь его смущением. – С пирожными.

Кафе книжного магазина на Черч-стрит пропахло табачным дымом, но там было тепло и уютно. За столиками сидели несколько посетителей, скорее всего студенты университета. Девушка вернулась к стойке и стала молоть кофе.

Наконец Кроули нарушил молчание:

– Говард, прими мои соболезнования. Должно быть, ты страдаешь.

– Зачем попусту тратить слова?

– Я не бесчувственный. Потеря ужасная. – Кроули скорбно покачал головой, словно его действительно печалила смерть Дюваля.

– Ничего, он будет отомщен, – сказал Лавкрафт с уверенностью, которая удивила его самого.

Кроули иронически поднял брови.

– Узнаю верного соратника Дюваля, его правую руку. По громким словам.

– Вы к этому причастны? – осведомился Лавкрафт.

– Да хотя бы и так, мой мальчик. Ты-то все равно ничего не можешь сделать.

Лавкрафт покраснел.

– Ну это мы еще посмотрим.

Кроули засмеялся.

– Вероятно, это вы сделали так, что меня засадили в тюрьму? – усмехнулся Лавкрафт. – Решили таким образом замести следы?

Официантка принесла кофе и пирожные. Кроули с наслаждением сделал глоток.

– Говард, если бы я захотел причинить тебе вред, то сделал бы это гораздо раньше. – Он постучал заостренным ногтем по чашке. – И превратил бы тебя в марионетку. Заставил бы плясать, дергая за ниточки. Но я занятой человек, мне недосуг этим заниматься. – Кроули помолчал пару секунд, затем неохотно добавил: – Дюваля я не убивал, однако не скрываю, радовался, когда мне сообщили о его гибели.

– В таком случае кто это совершил?

– Понятия не имею. Но кто бы ни был этот человек, его определенно следовало объявить героем.

– Я уверен, вы знаете имя преступника, – буркнул Лавкрафт, сознавая, что преступает черту.

– Говард, за время, что мы не виделись, ты явно деградировал. У тебя был шанс стать настоящим мастером, но ты пошел на службу к этому фигляру Дювалю.

– Дюваль был магом, – возразил Лавкрафт.

– Он был просто коллекционером! – бросил в ответ Кроули. – Собирал сокровища и прятал в сундук, поскольку все равно никогда не смог бы в них ничего понять.

– В таком случае почему вы согласились поговорить со мной?

– На то есть причины.

Неожиданно Лавкрафт догадался.

– Вам тоже угрожает опасность?

Кроули презрительно скривил губы:

– Не будь смешным.

– Нет, угрожает. Он считает врагами всех, кто прикоснулся к тайне «Книги Еноха». Дюваль, я, вы...

– Ты забываешься, – прорычал Кроули.

– Неужели? – Лавкрафт наклонился к нему. – Вы боитесь, что станете следующим.

Кроули вскочил со стула, чуть не опрокинув чашку, и навис над Лавкрафтом.

– Кто ты такой, чтобы говорить мне такие слова? Вообразил себя виртуозом, способным играть со мной? Да ты не почуешь дыма, когда будет гореть лес!

– Скажите, кто он, – прошептал Лавкрафт, съежившись под яростным взглядом мага.

– Тебе нужен убийца? – крикнул Кроули. – А мне нужна книга.

Лавкрафт почувствовал холод в желудке.

– Вы знаете его.

– Возможно. – Кроули сел. – Ну и что? Выбор за тобой. Я предлагаю сделку. Предай своих друзей – и найдешь убийцу.

В голове у Лавкрафта бешено крутились мысли. Сейчас необходимо сделать правильный ход, ведь Кроули слыл искусным шахматистом. Скорее всего он не имеет отношения к убийствам. Значит, его не интересует «заблудшее племя». Тогда зачем ему «Книга Еноха»? В ней содержатся какие-то тайны?

– Почему я должен вам доверять? – спросил Лавкрафт, ненавидя себя за дрожащий голос.

– У тебя нет выбора.