Гудини привезли в два часа ночи. Набросили на голову пальто детектива Маллина и посадили в самую маленькую камеру, какая нашлась в подвале полицейского управления. Естественно, в наручниках. Он как сел, так ни разу и не шелохнулся.

В коридоре на стуле с высокой спинкой устроился детектив Маллин, по-прежнему в наряде Санта-Клауса. На коленях пистолет. А как же, ведь охранять приходилось не кого-нибудь, а Гудини! Но сейчас этот всесильный маг выглядел подавленным и совсем не загадочным. Маллина удивил его рост. Он думал, что Гудини гораздо выше.

На лестнице послышались шаги. Маллин поправил пистолет, приосанился. Покосился на арестованного. Тот оставался неподвижным.

Вошел Пол Кейлеб, уже сменивший монашеское одеяние на элегантный светло-коричневый костюм. Утомление выдавали лишь темные круги под глазами.

– Доброе утро, детектив.

– Доброе утро, мистер Кейлеб, сэр.

– Он что-нибудь говорил?

– Нет, сэр. Все время сидит вот так.

Кейлеб внимательно посмотрел на Гудини.

– Пожалуйста, оставьте нас одних.

Маллин протянул ему свой пистолет. Кейлеб усмехнулся.

– Я думаю, это не понадобится.

– Хорошо, сэр. Я буду неподалеку. – И Маллин вышел.

Кейлеб придвинул стул к двери камеры и сел. Гудини поднял голову, сжал кулаки и положил на них подбородок.

– Гарри, – мягко произнес Кейлеб, – может, вы расскажете мне, что произошло?

– Что?

Гудини закрыл глаза.

– Гарри меня никто не называет, даже жена. – Он потер переносицу, провел ладонью по своим жестким волосам. Наручники звякнули. Гудини прислонился к стене и уставился в пространство.

– Понимаю. – Кейлеб прикусил губу. – Но боюсь, что сегодня ночью, когда вы убили эту женщину, Король Наручников перестал существовать. А вместе с ним и ваша слава. Для меня вы подозреваемый в совершении преступления, очень тяжкого. И если я захочу, то буду звать вас Гарри, потому что вы – никто. Просто очередной Том, Дик или Гарри. Это реальность, в которой мы оказались. Ничего хорошего впереди не грядет. О том, чтобы спасти вашу репутацию, и речи быть не может. Давайте думать вместе, как сохранить вам жизнь. – Кейлеб откинулся на спинку стула. – Вот так обстоят дела.

Гудини вскинул красные измученные глаза и посмотрел на Кейлеба.

– Я знаю, что это убийство не просто месть, – произнес прокурор. – Мне также известно, что в нем замешаны не вы один. Да, Гарри, я на этой работе человек новый, но отнюдь не наивный.

Гудини отвернулся.

– Мой друг, признайтесь, что существует заговор. Да, ужасный заговор. Мадам Роуз о нем знала, поэтому ее убили. По городу распространяется раковая опухоль оккультизма, и в результате ритуальных убийств проливается невинная кровь. А преступники, похоже, имеют влиятельных друзей. Я не сомневаюсь, что вы один из заговорщиков. – Кейлеб сделал многозначительную паузу. – Городские органы правопорядка слишком долго не обращали внимания на падение нравов, на моральное разложение некоторых власть предержащих. Теперь с этим будет покончено.

Гудини на эти слова никак не отреагировал.

– Спасите свою душу, Гарри, – продолжил Кейлеб. – Порвите со своими друзьями, наведите меня на них, и я обещаю вам снисхождение.

В ответ Гудини лишь сжал кулаки.

– Гарри, молчание вам не поможет. Хотите играть по правилам? Пожалуйста. Пригласите своего адвоката. Но как только это случится, ваша фамилия сразу же появится на первых полосах газет. От Нью-Йорка до Токио. Это я вам обещаю.

– Мне нужно поговорить с женой, – промолвил Гудини.

– Вот как? – Кейлеб встал, отодвинул стул. – Я могу пойти вам навстречу и разрешить свидание, хотя это не положено. Но вы тоже обязаны сделать какие-то шаги навстречу.

– Да, – прохрипел Гудини. – После того, как побеседую с женой.

– Ладно.

Кейлеб кивнул и вышел за дверь. Маллин выпрямился и, затоптав сигарету, принялся разгонять дым. Кейлеб тронул его за руку:

– Послушайте, детектив, должен признать, что я зря подвергал сомнению вашу профессиональную компетентность.

Маллин напряженно слушал, вскинув брови.

– Но сейчас перед нами дело, которое выпадает раз в жизни. Мы оба можем прославиться, про нас будут складывать легенды. И я на вас очень рассчитываю. Не подведите. – Кейлеб даже похлопал Маллина по плечу. – Вместе мы добьемся очень хороших результатов.

– Как скажете, сэр, – кивнул Маллин.

Кейлеб улыбнулся.

– Ладно, продолжайте работать, детектив.

– Да, мистер Кейлеб, сэр.

Маллин попрощался с прокурором и направился охранять арестованного.

В окна библиотеки особняка «Гнездо совы» светило ласковое осеннее солнышко. Бесс Гудини в скромном бежевом платье до щиколоток и волосами, убранными под украшенную цветами шляпу, вот уже час неподвижно сидела, положив руки на колени. Слушала рассказ Дойла о событиях прошлой ночи. Ей сообщили, что ее муж двадцать лет состоит в тайном обществе Арканум. Бесс что-то подозревала, но спросить у Гудини не решалась. Впрочем, правду он все равно не сказал бы.

Напротив сидели Дойл и Лавкрафт, похожие на военнопленных после тяжелого боя. Лица у обоих были изможденные и в ссадинах.

– Увидеться с ним нам не позволят, – вздохнул Дойл. – Дариан задумал таким способом одновременно отомстить за отца и покончить с Арканумом. Не сомневаюсь, Гудини сейчас испытывает невероятные угрызения совести, считая себя виноватым в гибели Эрики Демаркус, и может наделать глупостей. На это, собственно, Дариан и рассчитывал. Сестру убил он, потому что она слишком много знала. Для доказательства потребуется некоторое время и... нетрадиционные средства. В данный момент нужно поддержать Гудини. Внушить, что он не виноват. И сделать это придется вам, Бесс.

Она откашлялась.

– У вас есть что-нибудь выпить?

– Конечно. – Дойл встал. – Кофе? Чай?

– Виски.

– Сейчас.

Дойл скрылся за дверью и вскоре вернулся с полным бокалом. Бесс осушила его залпом, встала, оправила юбку, раскрыла сумочку и начала пудриться.

– У вас готово для него послание?

Дойл кивнул.

– Давайте. – Она захлопнула пудреницу и поинтересовалась: – Как вы намерены бороться с Дарианом?

Дойл пожал плечами:

– Сегодня разработаем план.

– Хорошо. – Бесс едва заметно усмехнулась. – Я пришлю вам подкрепление.

Когда улеглась эйфория от того, что удалось выжить, Дойл почувствовал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Боль вызывало даже самое простейшее движение. Бритье и обтирание тела мокрой губкой были пыткой. Он остановился в коридоре третьего этажа. Саднили ушибленные ребра, будто между ними всадили вилку.

Из ванной комнаты вышла Мари в тонком халате, влажные волосы откинуты назад. Дойл попытался улыбнуться.

– Наверное, я уже стар для таких приключений.

Она молча взяла его за руку, отвела к себе в комнату, уложила на постель лицом вниз. Приказала расслабиться и начала делать массаж. Когда ее сильные пальцы начали мять спину, к которой было больно даже прикоснуться, Дойл стиснул зубы, боясь, что закричит. Покончив с позвоночником, Мари занялась плечами. Затем перевернула его на спину. С болью Дойл еще с грехом пополам мог справиться, но ощущать на коже теплое дыхание Мари было настоящим испытанием. У него вспыхнули щеки.

– Мари...

Она положила голову ему на грудь. Влажные волосы приятно холодили тело.

– Не везет нам с тобой, да?

Дойл обнял ее, прижав подбородок к макушке.

– Прости меня, дорогая, но я люблю свою жену.

– Можно любить сразу двоих. Такое бывает.

– Джин – удивительная женщина. Я не могу отплатить ей за доброту предательством. В последние годы мы вместе пережили несколько ужасных трагедий. Война забрала у меня сына... – Его голос пресекся.

Мари подняла голову и нежно погладила его щеки.

– Извини, – прошептал он.