— Не будет никаких спектаклей и прочих развлечений, пока Колька не поправится. Все лесные жители так решили. Пойдем, а?

У Сдобной Булочки собрались Старый гном, Степан и Василиса, Белый монах, Королевский Уж, Горыныч, Еж, Манюня с Марусей. Ася от такого общества растерялась. Она хоть и была больше всех ростом, но чувствовала себя маленькой и очень боялась сделать что-нибудь не то.

— Садись, садись, дорогая, — сказала Сдобная Булочка.

Десять гномов тут же притащили огромную для их роста подушку. Ася присела на краешек. Взрослые гномы сели на высокие табуреты, а Горыныч, Еж, Сева и девочки забрались на стремянку, к Асе поближе.

— Ох, деточка, — сказала Сдобная Булочка. — Расскажи нам, что же произошло.

Как боялась этого вопроса Ася!

От гномов ведь не скроешь, они знают, что она умеет летать. Но Ася рассказала все. Может быть, ее пылающие щеки послужат хоть малюсеньким наказанием? «Никогда больше не буду летать!» — подумала она.

— Вот еще, даже не думай, — прошелестел Королевский Уж, обвиваясь вокруг ее ног, — одно с другим никак не связано.

— Еще как связано! — шепотом заспорила Ася и ужаснулась. — Вы мысли читаете?

— Ладно, не буду больше, — недовольно пообещал Уж, кладя голову ей на колено.

— О-хо-хо-хох! — вздохнула Василиса. — До чего же вы бестолковый народ! Тебя летать научили, а ты…

— Бабушка!!! — хором крикнули Сева, Горыныч и Еж.

— Да-а, — попыхивая трубкой, протянул Старый гном, — твоей беде теперь трудно помочь…

— Но ведь можно? Можно, да? А как?

— Если бы ты знала, как, ты бы не спрашивала даже! — рассердилась Сдобная Булочка.

— Пожалуйста! — взмолилась Ася.

— Я категорически против! — сказала Василиса. — Это может стоить ребенку жизни. И вы прекрасно об этом знаете!

— Бабушка!!!

— Что «бабушка»?! Ну что «бабушка»? Да если с ней что-нибудь случится, ты, Сева, первый себе этого не простишь.

— У нее уже случилось, — нахмурился Сева. — У нее друг умирает.

Сдобная Булочка хлопнула в ладоши:

— Вот что! Манюня, Маруся, заварите-ка нам успокоительного чаю, Ася вся дрожит.

— Я не дрожу.

— Дрожишь, дрожишь, — махнула рукой Сдобная Булочка.

— Васю очень жалко, — сказал Степан.

Старый гном набил трубку свежим табаком и сказал:

— Знаете что? Мы ей расскажем, а она пусть сама решит, что ей делать.

— Я все что угодно! — заторопилась Ася. — Я куда угодно пойду, что хотите, сделаю… Я буду…

— Да выслушай сначала! Тебе в Грозовой дом идти придется! — вдруг расплакалась Сдобная Булочка.

— В Грозовой дом?!

У Аси опустились руки. Через час все вышли проводить Асю до лагеря. Они бурно обсуждали все, что слышали когда-либо о Грозовом Человеке. Никто его, оказывается, не видел. Но сколько о нем слухов, толков, сказок (одна другой страшнее), историй, легенд! Давали Асе советы, но она слушала вполуха. Не очень помог ей успокоительный чай Сдобной Булочки! Как она, обычная девочка, пойдет к тому, кого боятся даже гномы? Даже Белый монах и Королевский Уж! Да она не посмеет ни на шаг приблизиться к его дому!

— Найти Грозовой дом можно, конечно, только в грозу, страшную, сильную грозу, — рассказывал Старый гном.

— Но ты не волнуйся, — успокоила ее Сдобная Булочка, — завтра к ночи гроза соберется. Одна знакомая ласточка мне сказала.

— Вы мне поможете? — с надеждой спросила Ася. — Вы пойдете со мной?

Гномы замолчали.

Наконец Василиса сказала:

— Нет, Ася, есть дела, в которых гномы бессильны. Если ты хочешь помочь Коле, тебе придется справиться одной.

— Ему помочь может только чудо, — объяснил Старый гном, — а чудеса привередливы. Они не любят суеты. Если ты берешься за это чудо, тебе до конца придется быть с ним один на один. Поэтому подумай хорошенько.

Асе на спину будто взвалили мешки с булыжниками, один тяжелее другого. Она кивнула и, попрощавшись, пошла к своему корпусу. Тихо скрипнула дверь, но Асе было все равно: поймают ее вожатые, ну и что? Проходя мимо их комнаты, она услышала Ленины всхлипывания и чей-то утешающий голос.

— И ведь по глупости, по дурости, перед ребятами храбрость хотел испытать, наверное, — плакала Лена. Лене было жалко Кольку, страшно за себя и нестерпимо стыдно перед Василием Николаевичем.

Ася бросилась в палату. Скорей бы гроза! И пусть она будет пострашнее, самая страшная, самая чудовищная гроза в мире!

На следующий день Наташка Ястрова сказала, что надо собрать для Кольки цветы и сходить его навестить.

— Толку-то? — хмуро возразил Вовка Захаров. — Все равно к нему не пускают.

Но за цветами пошел весь отряд. Отрешенная Лена собрала больше всех. Их, конечно, не пустили. Только цветы взяли.

С Асей все были такие внимательные, заботливые, что ей то и дело казалось, будто воротничок платья слишком тугой и душит ее. А день был такой ясный, солнечный, и ничто не предвещало изменения погоды!

Но к ночи и вправду собралась гроза. Лохматые чернильные тучи заволокли прозрачное июньское небо. Они громоздились на сосны, цеплялись за крыши, вползали в окна, вселяя непонятную тревогу. Никто не мог уснуть. Девочки собрались на сдвинутых кроватях Вари и Даши и дружно вздрагивали при каждом раскате грома. Маша начала всхлипывать, что ее кот Мурзя гуляет всегда один и вдруг его убьет молнией?

— Да-а, — протянула жалобно Карина, — у тебя кот, а у меня бабушка вечно в огороде до темноты возится, а потом домой идет еле-еле… А если ее по дороге?.. — дальше Карина вслух рисовать картины своего воображения уже не могла, она просто спряталась под одеяло и тихонько заплакала. Девочки стали наперебой искать родственников и друзей, которые могли пострадать от этой страшной грозы. И получалось, что спрятаться от нее просто невозможно.

Асе от этого всеобщего страха было как-то полегче.

А оттого, что нужно было придумать, каким хитрым способом выбраться туда, под проливной дождь и грохочущее небо, страх отступал и вовсе.

— Ты куда?

— В туалет.

— Я тебя провожу…

— Маша, ну что, я сама до туалета не дойду? В корпусе-то грозы нет…

И Ася побыстрее выбежала в коридор. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увязался за ней.

В холле тихо разговаривали вожатые. Значит, обычным путем не выйти. Что же делать? Ждать больше Ася не могла — страшно, очень страшно! Минута промедленья — и она уже никуда не пойдет, побоится.

В корпусе была еще одна дверь, в конце коридора, но она никогда не открывалась. Может быть, она даже заколочена. Ася подошла к двери, дождалась раската грома, подергала. Глухо. Ася уперлась лбом в дверь.

«Откройся. Прошу тебя. Мне очень надо». В небе опять загрохотало и… Дверь открылась сама собой! Ася выскочила на веранду и, ничего не понимая, уставилась на открытую дверь. Какое-то совсем волшебное волшебство…

— Я тебе помог немножко, — услышала Ася знакомый голос. На перилах стоял промокший Еж. Он тоже был в пижаме. Видимо, удрал из постели, как и Ася.

— Я — повелитель дверей, — гордо сказал Еж, — меня все двери слушаются. Заколоченные трудно открыть, но ты так хотела…

Еж порылся в карманах пижамы и что-то протянул Асе.

— На, вот тебе мой ключ. Он волшебный, вдруг еще упрямая дверь попадется.

Еж улыбнулся чуть-чуть виновато.

— Извини, но я больше ничем не могу тебе помочь.

— Спасибо, Ежик…

Ключик был крошечный для Аси, с ресничку, но на толстой прочной веревке. Ася повесила его на шею.

Лететь она побоялась. Грозовое небо обрушивалось на землю, ливень был такой, что Ася в минуту вымокла насквозь. По асфальтовым дорожкам катились потоки дождевой воды, темной, бурлящей. Деревья клонились, трещали ветки, осыпались листья. То и дело кривые зигзаги молний рассекали небо на части. Ася вздрагивала, втягивала голову в плечи, и больше всего на свете ей хотелось вернуться в свою палату, залезть под одеяло и обо всем забыть.