Только после того, как дверь с легким шуршанием закрылась за ним, Астахов с облегчением опустился на мягкий стул, стоящий у иллюминатора. Несколько минут его никто не беспокоил, но потом прозвучал ненавязчивый зуммер входного звонка.

— Как устроился? — деловито спросил Павел, входя в каюту.

— Может, нам не стоит болтаться по кораблю? — озаботился в ответ Егор, честно говоря, ожидавший, что ему просто дадут побыть одному.

— Не надо лишней конспирации, — сказал тот, — наоборот, больше подозрений. Ладно, расслабься, я только убедиться, что все в порядке, — усмехнулся Павел и, покачав головой, вышел.

Егор еще несколько раз прокрутил в голове план операции, представив себе, как он закладывает заряд, как нажимает кнопку, как город взрывается и раскалывается на несколько кусков, как во все стороны летят обрывки конструкций, технических узлов и отделочных материалов, а также тела людей.

Боже! Что происходит? Зачем все это? Он схватился за голову, не понимая, почему согласился на этот безумный план. Их обязательно схватят на первом же посту, а эта жестяная банка с грозным названием «бомба», возможно, вообще всего лишь безобидный бытовой прибор, будильник, например, или фотокамера.

Егор со всей ясностью понял, что ничего не получится. На посадке их обязательно обыщут со всей тщательностью, а подозрительный предмет однозначно станет поводом для допросов. То, что враг глуп и неосторожен, можно было отмести напрочь. Странно, что их не арестовали еще на Марсе. Представления Астахова о мощной и эффективной системе безопасности Корпорации не вязались с их беспрепятственным путешествием в главный мегаполис, да еще и с неизвестным устройством за спиной.

После объявления по громкой связи о тридцатиминутной готовности к стыковке, Егор закрыл глаза, и постарался отключиться от всех мыслей. Благо, им давали спецкурс самогипноза, который сейчас пригодился. Мысли ушли, но ощущение тревоги преодолеть он оказался не в состоянии.

В иллюминаторе, передававшем круговой обзор, Астахов увидел знакомые очертания гигантского космического диска, из-за которого едва виднелся кусок бледной планеты, слабо освещенной солнцем. «Ну, вот, началось!» — выдохнул он и стал собираться к высадке.

Однако произошло совсем не то, что он ожидал. Лайнер не долетел до Галилеи, остановившись где-то между ней и Луной. Громкая связь молчала, нагнетая беспокойство, и Егор выглянул в коридор. Было тихо, словно, никого, кроме него, не заботило то обстоятельство, что звездолет замер на месте.

Его опасения вскоре подтвердились, когда со стороны мегаполиса показалось несколько летательных аппаратов, оказавшихся тремя патрульными судами. Картинка монитора внешнего обзора внезапно погасла, и Егор всерьез запаниковал. «Неужели по нашу душу?!» — ужаснулся он.

Пока он вытаскивал из ранца серебристый цилиндр, в дверь постучали.

— У тебя минута! — крикнул Павел, просовывая голову, — Бегом на корму!

Схватив бомбу, Астахов бросился вслед за ним. Бен и Хенк бежали впереди. Амото нигде не было, но времени на вопросы не было. Вскоре они добрались до реакторного отсека и вскрыли электронный замок. Скорее всего, экипаж судна прекрасно видел их перемещения по мониторам, и найдут их за считанные минуты. Для чего они прибежали сюда, Астахов понял только тогда, когда Павел протянул руку.

— Дай мне эту игрушку!

— Зачем? — спросил Егор, с ужасом догадываясь о его намерении.

— Ты же не хочешь, чтобы твои мозги просеяли через сито?

— Но здесь же сотни людей! — воскликнул он, — Ты готов убить их всех?

Не ответив, Павел с силой вырвал цилиндр из рук Астахова, после чего отвернулся и начал приводить механизм в активное состояние. Порыв забрать бомбу назад, закончился тем, что Егор получил в ухо от Бена, после чего парни вдвоем скрутили его и прижали к стене.

— Ну, все! Хватит! — прохрипел Астахов, — Отпустите!

Бойцы ослабили хватку, видя, что он не вырывается, и в этот момент Егор вспомнил навыки рукопашного боя. Одного он уложил коротким и хлестким ударом в горло, а другому разбил лицо головой. Пока парни оседали на пол в себя, он приложился по почкам Павла, все еще колдовавшего над устройством, а после того как тот упал, двинул ему по виску. Вскоре все трое оклемались и встали на ноги, окружив Астахова.

— Вы что удумали? — кричал он, — Звездолет взорвать?!

— Успокойся! — выставил вперед руки Павел, давая понять, что он не хочет дальнейшего побоища, — Ты ведь сам понимаешь, что другого выхода у нас нет!

Когда все немного отдышались, Павел вдруг изменился в лице и обреченно махнул рукой.

— Ладно, как знаешь. Может, ты и прав, — потрогав ссадину на виске, он подал знак на выход своим бойцам.

Парни вышли из реакторного отсека вслед за командиром, а Егор остался тут, соображая, что делать дальше.

Когда прозвучали чавкающие выстрелы, он подбежал к дверям и посмотрел через прозрачное овальное окошко. Было плохо видно, но, похоже, кого-то подстрелили. В дальнем конце коридора лежало тело.

Захотелось лечь на пол, свернуться «калачиком» и забыть все, что происходило и происходит сейчас. Ноги задрожали, и Егор посмотрел на серебристый цилиндр, который держал в руках. Тоскливая мысль предательски засвербела в мозгу. Нет! Он не убьет всех этих людей! Они не причем! А может быть, наоборот, все, кто летит на этом корабле, должны умереть именно сейчас, именно от его рук.

То, что сейчас происходило в душе Астахова, объяснить было невозможно. Он внезапно ощутил уже знакомую боль в висках, от которой присел на корточки, положив на пол бомбу. Цилиндр жалобно звякнул о металлическое покрытие и покатился к стене. Только не сейчас! Но разум уже начал отключаться, проваливаясь в мутную бездну.

Первое, что он увидел, была вакуумная лампа, от которой лился ровный матовый свет. Он не мог вспомнить, откуда эта лампа была ему знакома, но он точно знал, что это так. Попытка пошевелить рукой вызвала странные ощущения. Рука послушалась, но казалась ватной, словно, без мышц и костей. То же самое с ногами и второй рукой. Звуков как бы не было, и это «как бы» смущало особенно, поскольку какой-то шелест он слышал, хотя нет, не слышал, а ощущал непосредственно телом, будто внутри головы, груди и живота копошились тысячи шершней. От такой ассоциации по коже пробежали мурашки.

— «Успокойтесь, Марко! Все хорошо. Вы в безопасности.» — раздался отчетливый голос изнутри головы, ему показалось, что он сходит с ума.

— «Вы не сошли с ума»- снова произнес кто-то — «матрица еще не адаптировалась».

— Кто здесь? — попытался крикнуть он, получился лишь хриплый шепот.

— «Лучше пока говорить вербально»- услышал он.

— «Да, я понял»

— Здравствуй, Егор.

Повернув голову, он увидел перед собой стройного мужчину лет тридцати, цепко, но одновременно сочувствующе смотревшего на него.

— Кто вы?

— Не надо пока вставать, — остановил его жестом мужчина, видя, что Астахов пытается приподняться, — скоро ты все узнаешь, только вряд ли сразу поверишь, — четко выговаривая слова, сказал тот, — оставьте нас!

Последняя фраза предназначалась кому-то, находящемуся вне пределов его видимости.

— Марко…

— Что?

— Я слышал это имя…Что оно означает?

— Это твое имя…Марко.

— Меня зовут Егор, — устало сказал он.

— Это неважно, — произнес мужчина, — всему свое время.

— Где я?

Посетитель прошел вглубь помещения и сел в высокое кресло в углу.

— На Галилее, там, где ты должен был оказаться рано или поздно после окончания твоей миссии.

Егор чувствовал вязкую слабость и не мог ясно соображать. О какой миссии говорит этот человек, не хотелось даже думать, но в этот момент как искра в мозгу проскочила неуловимая пока мысль, отчаянно пытавшаяся превратиться в осознанное понимание происходящего. То ли в силу недомогания и усталости, то ли в силу своей мимолетности мысль эта также внезапно угасла, как и появилась. Однако он совершенно отчетливо ощутил, что она вернется.