Открыв глаза, первым, что он увидел, была свесившаяся на проводах моргающая лампа. Отсек управления вооружением, казалось, не пострадал, между тем, что-то было не так, и лишь через несколько секунд Егор понял, что вокруг стоит абсолютная тишина, поражая своей ватностью и вязкостью. Словно сам воздух вокруг стал липким и густым.

Попытавшись произнести что-нибудь, он услышал только далекий тихий звук, в котором не сразу распознал свой собственный голос. Неужели контузило? Пошевелив руками и ногами, Астахов убедился, что цел. Поднявшись с пола, он увидел кресло, весившее не менее двухсот килограмм, рухнувшее в двух метрах от него. Трудно представить, что бы от него осталось, упади оно сверху прямо на голову.

Растирая ушибленное плечо, Егор, прихрамывая, направился к выходу, заметив, что идти стало гораздо труднее, словно, приходилось преодолевать невидимую преграду, да и дыхание превратилось в процесс натужного втягивания воздуха, как будто тот никак не желал попадать в легкие.

Все еще не понимая, что происходит, Астахов решил найти остальных, и двинулся по коридору к рубке управления. Все сидели в своих креслах, пристегнутые ремнями не подавая признаков жизни, кроме Вэя, который стоял на четвереньках и мотал головой.

— Как ты? — спросил Егор, и его голос растворился в пространстве помещения, которое будто бы впитало звук, не отражая его от стен.

Китаец мутными глазами посмотрел на Астахова и пошевелил губами, скорее всего, пытаясь что-то сказать, однако слова донеслись до его слуха в нечленораздельном виде, потеряв какой-либо смысл.

— Ты не мычи, а скажи внятно, — крикнул он изо всех сил, — плохо слышно.

— Не понял тебя, — еле донеслось в ответ, и Егор подумал, что на контузию это не походит, раз не он один оглох в одночасье.

Нагнувшись к уху Вэя, он сказал, выговаривая каждое слово:

— Что-то случилось. Я не слышу ничего. И двигаться трудно. Что произошло во время прыжка?

— Пока сам ничего не понимаю, — крикнул ему на ухо Вэй, — давай посмотрим, что с остальными.

Кивнув, Егор «поплыл» к Ксении, голова которой была неестественно откинута назад. Лишь бы жива, пульсировала мысль. Потрогав артерию на шее, он облегченно вздохнул. Растирая ей виски, он наблюдал, как китаец приводит в чувство Карго, уткнувшегося лбом в панель.

Все оказались живы, лишь поцарапались да ушиблись во время злополучного прыжка. Надо было понять, что произошло, и где находится корабль. Судя по показаниям приборов, звездолет уже около часа никуда не двигался, реактор молчал, как и многие датчики на мониторах. Переговоры решили вести по спикерфонам, благо радиоузел функционировал, так как каждый раз орать друг другу в ухо было не очень удобно, да и голосовых связок надолго бы не хватило.

Открыв голографическую карту участка космоса, все пятеро, раскрыв рты, уставились на картинку, а удивляться было чему. На карте не было звезд НИ ОДНОЙ!!!

— Это что, шутка? — спросил Егор, осматривая голопанель, полагая, что та неисправна.

Карго подошел к пульту и набрал комбинацию кода на сенсорной клавиатуре. После того, как защитный кожух носового блистера открыл обзор, они поняли, что голопанель здесь совершенно не причем. Их окружал со всех сторон абсолютно непроглядный чернильный космос, словно, кто-то разом выключил все небесные светила.

— И как это понимать? — спросила Веста, пытаясь найти ответ в лицах остальных, однако судя по застывшим гримасам, все присутствующие задавали себе тот же вопрос.

— Только без паники, — скорее для себя, чем для других проговорил Егор, пытаясь собраться с мыслями.

— Кто-то может объяснить, что происходит? — прозвенел в наушниках голос Ксении, — Ну, хотя бы версии. Только не молчите!

Взяв ее за руку, Астахов строго посмотрел ей в глаза.

— Не паникуй! Ксе! Мы все в одинаковом положении. Давай лучше вместе подумаем над ситуацией.

— Мне кажется, надо думать быстрее, пока мы еще в твердой памяти.

— Ты о чем? — спросил Вэй.

— А ты что не видишь, какой воздух вокруг? — воскликнула девушка, — Я уже все легкие себе надорвала, и голова постоянно кружится.

— Спокойно, друзья! Я попытаюсь объяснить.

Все обернулись, услышав незнакомый голос в динамиках.

— Сикорский, а мы и забыли про Вас совсем, — воскликнула Веста.

— Что Вам известно, мистер? — спросил Карго, подавая гостю гарнитуру с микрофоном и наушником, — Возьмите это. Все лучше, чем говорить в эту штуку, — он кивнул на длинную изогнутую трубку стационарного переговорного устройства.

Тот отодвинул кронштейн и надел гарнитуру.

Болезненный вид Сикорского выдавал напряжение, с которым он пытался перемещаться по ватному воздуху. С трудом укрепив гарнитуру на ушной раковине, мужчина резким движением вытер платком пот на лбу и поискал глазами свободное кресло.

— Не буду утверждать, — начал он, с одышкой выталкивая из себя слова, опускаясь на длинную скамью, — но возможно, мы оказались в межпространственном слое.

— Как это? — спросил Вэй, поправляя переговорное устройство.

— Посмотрите вокруг. Плотность воздуха, сопротивление звуковым волнам, думаю, что и другие параметры изменились.

— Это точно, — крякнул Карго, до этого момента копавшийся в панели управления, — легкие, как будто, пластмассовые.

— А это не опасно для здоровья? — поинтересовалась Ксения.

— Трудно сказать, сможет ли организм быстро адаптироваться к новым условиям. В любом случае, выбора у нас нет. Либо привыкнем, либо…

Егор едва не подскочил.

— Вы считаете, что мы тут надолго?

— По крайней мере, я не знаю случая, чтобы кто-то вернулся назад, — вздохнул Сикорский.

— Откуда ты все это знаешь, дядя? — спросил Вэй.

Мужчина несколько раз тяжело вдохнул и выдохнул, прежде чем ответить.

— Я — ученый. Мне приходилось изучать отчеты о таких случаях. Корабли исчезали в космосе без следа. В результате поисковых мероприятий были найдены неизвестные нам частицы в тех местах, где звездолеты регистрировались в момент последнего сеанса связи. Эти частицы оказались чужеродными и могли появиться из другого пространства. Но это лишь теория.

— Какого еще другого пространства? — наседал китаец.

— Видите ли. Пространство неоднородно. Оно состоит из слоев. При их нормальной структурированности они представляют собой единое поле. Как только меняются условия в определенной последовательности и динамике, то, как по цепной реакции слои начинают распадаться, им на смену приходят другие характеристики.

— Объясните проще, — взмолилась Ксения.

— Хорошо, — Сикорский перевел дух, — к примеру, вот точка, — он ткнул пальцем в воображаемую точку, — она находится в пространстве с обычными свойствами. Если на эту точку воздействовать определенным образом, то она станет центром цепной реакции и вокруг нее возникнет поле с иными физическими данными.

Тишина, нарушаемая только голосом Сикорского из миниатюрного динамика, становилась зловещей. Егор вдруг представил, что воздух вокруг может внезапно материализоваться во что-нибудь жуткое и кошмарное, отчего хотелось вскочить и бежать куда глаза глядят или забиться в самый дальний угол, укрыться за самой толстой и надежной дверью и сидеть, не шелохнувшись и затаив дыхание, чтобы никто и никогда тебя не учуял и не услышал.

Так выглядит страх, подумал он, глядя на перекошенные лица друзей. Он ни на миг не сомневался, что каждый из них испытывал сейчас примерно то же, что и он. Надо же было им свалиться в какие-то там межпространственные слои! Дышать все труднее, хотя, возможно, это просто нервы.

— Я думаю, что попадание в двигатель спровоцировало резкий выброс энергии, — предположил Карго, — по крайней мере, перед тем, как все случилось, был удар по корпусу.

— Проверь исправность двигателя, — сказал Вэй, уже и сам нажимая на сенсорную панель.

— Система управления кораблем вышла из строя, — сообщил охотник, — система диагностики тоже молчит.