Однако шокировало не это. Проходившие мимо раненного рабочие даже не смотрели на него, продолжая следовать по своим делам. А о том, чтобы кто-то помог бедняге, и вовсе говорить не приходилось. Высокий представитель компании молча наблюдал за катавшимся по полу человеком, словно размышляя, пристрелить того, или дать умереть самому.

Так могло продолжаться еще долго, и Сит не выдержал.

— Помогите же ему!

Высокий медленно поднял удивленные глаза на Гудвера, будто тот ляпнул такую глупость, которую эти стены слышали в последний раз сто лет назад. Логан незаметно ткнул его локтем и прошептал, стараясь не разжимать губ.

— Лучше помалкивай.

Сит готов был возмутиться, но промолчал. Не в силах бездействовать в такой ситуации он приблизился к несчастному рабочему.

— Остановитесь! — спокойно сказал высокий.

— Да что здесь происходит? Неужели Вы не понимаете, что он может умереть от шока?

Видя, что Гудвер не желает подчиниться, сопровождавший их человек вызвал охрану. Через несколько секунд трое вооруженных парней оттеснили их в лифт и почти насильно усадили в вездеход.

— Вам пора, — все также без эмоций сказал высокий, давая понять, что дальнейшее пребывание гостей на территории компании явно нежелательно.

Логан молча запустил двигатель, и машина тронулась к воротам. Первые несколько минут Сит не мог произнести ни слова, и только, оказавшись в пустыне, он начал понемногу успокаиваться.

— Объясни, что происходит? — выпалил он.

Харри слегка усмехнулся, но по-прежнему молчал.

— Там, откуда я родом, принято помогать людям, если они попали в беду. Может, я чего-то не понимаю? Может, на этой уродской планете люди перестали быть людьми? Тогда кем мы стали? Чего молчишь?

Сит схватил фляжку и сделал несколько больших глотков.

— Успокоился? — безучастно спросил Логан. — Теперь слушай. Ты не должен вмешиваться в то, что происходит на чужой территории.

— Это почему?

— Потому что тогда за твою шкуру я не дам и четверти галато.

— Но ведь… мы же люди! — не унимался ошарашенный Гудвер, — как же… законы, сострадание, заповеди, наконец?

Харри внимательно посмотрел на приятеля.

— Забудь. Здесь все иначе. Уже давно.

Карго с легкостью мог свернуть шею доктору, но прекрасно понимал, что после такого злодейства участь его будет решена в один миг. В этой комнате каждый шаг охотника становился предметом пристального внимания объективов камер, и малейшее проявление агрессии вызовет мгновенную реакцию парней из охраны, сидевших у мониторов.

К тому же он не мог до конца разобраться в своих ощущениях. Охотник, способный расправиться с врагом одним движением, уже не был так зол и разгневан. Эти мощные эмоции, помогавшие выжить на Земле, теперь ему казались не такими уж важными. Больше того, он знал, что их нужно контролировать, всячески скрывать от других. Да и доктор начал вызывать у него симпатию. Что ни говори, а ведь именно он помог многое понять дикому землянину. Карго усмехнулся про себя. Что-то новенькое — лояльность по отношению к гладкошкурым.

Васильев сидел напротив в удобном почти воздушном кресле и с энтузиазмом рассматривал испытуемого. На этот раз он пришел один, видно, уверенный в собственной безопасности. Однако Карго не дал бы гарантии, что в кармане у доктора не припасен какой-нибудь сюрприз с импульсным разрядом, способным если не покалечить, то уж точно на несколько минут превратить человека в набитую костями и мясом куклу.

Охотник продолжал изображать дикаря, хотя, казалось, ученый раскусил неумелое лицедейство и порой сверлил его глазами, стараясь поймать блуждающий взгляд подопытного. Карго знал, что долго скрывать то, что он уже не дикое пещерное животное, не сможет. Васильев, наверняка, фиксирует каждое движение его мускулов и анализирует на тестовых устройствах. Он явно понял! Иначе не пришел бы без охраны. Однако Карго был готов.

— Как тебя зовут? — тихо спросил доктор и прищурился.

Охотник непонимающе продолжал смотреть ему чуть ниже подбородка, избегая цепкого взгляда. Потом он вскочил и попятился в угол, где присел и исподлобья уставился на ноги ученого.

— Довольно. Ты ведь понимаешь меня.

Тишина. Васильев усмехнулся и собрался встать. Карго медленно начал приближаться к нему, вытянув перед собой зажатую в кулак руку. Доктор замер и потянулся к карману. Так и есть. Сейчас достанет какую-нибудь штуковину и пульнет, думал Карго. Пока этого не случилось, он разжал кулак и подал тому небольшой комок светлой материи, на которой кровью на чистейшем околоземном языке была написана одна единственная фраза.

«Я готов говорить, но без свидетелей»

Прочитав, доктор приподнял брови и посмотрел на Карго, который уже не прятал глаз. Через несколько секунд Васильев кивнул.

— Хорошо. Посмотрим, что ты скажешь.

Он вышел.

Карго сел на кровать и уставился в одну точку на полу. Теперь ждать. После того лоскута простыни у доктора уже не осталось сомнений, что его эксперимент увенчался успехом. Профессиональный интерес наверняка не позволит ему отказаться от шанса побеседовать с тем, кого он сам создал. Тем более нужно-то всего ничего — убрать камеры.

Если он все рассчитал правильно, доктор скоро вернется, только вот в том, что будут выполнены условия обнаглевшего дикаря, Карго уверен не был.

Через некоторое время доктор действительно появился и сел на то же кресло.

— Камеры отключены. Нас никто не слышит.

Карго заметил, как на лице ученого дернулась мышца. Он вдруг бросился к Васильеву и скрутил ему за спиной руки. Вскоре в руках охотника оказался мини резонатор, явно не боевой. Доктор хотел закричать, но он закрыл ему рот и зашипел на ухо.

— Молчи!

Долго ждать не пришлось. В комнату ворвалось трое с оружием в руках.

— Доктор, Вы в порядке? — спросил один из них.

Карго оттолкнул Васильева от себя и бросил резонатор на пол. Еще секунда, и от него не осталось бы живой ткани, однако доктор закрыл его собой и крикнул.

— Не стрелять! Все нормально!

— Мистер Васильев! Вы в своем уме? Он же Вас чуть не убил.

— Спокойно! Все под контролем.

Доктор обернулся к Карго, растерянно стоявшему в центре комнаты с разведенными в стороны руками. Так и есть, никто и не собирался выключать камеры. Проклятые гладкошкурые! — негодовал охотник.

— Свяжите ему руки и отведите в мой офис.

Васильев скользнул по подопытному недовольным взглядом и удалился.

Карго протянул перед собой руки, но охранники не стали церемониться, ударив его по ногам и завернув руки за спину, после чего застегнули металлопластиковые наручники и вывели в коридор.

Офис Васильева представлял из себя тесную комнатку, впрочем обставленную со вкусом. На небольшом письменном столе из светлого пластика стоял стационарный полиофон и голопроектор с операционным блоком. На полках высокого шкафа выстроились потертые переплеты книг, вероятно раритетных и недешевых. В двадцать восьмом веке книги еще издавали, однако, скорее, это было хобби отдельных богачей и помешанных на литературе чудаков, нежели доходным бизнесом. Уже давно все записи носили цифровой формат, в том числе и многотомные тексты.

Карго стоял у входа, не решаясь двинуться дальше. Васильев из шкафа доставал стакан и бутылку с яркой этикеткой.

— Оставьте нас, — сказал он, обращаясь к охранникам, откручивая пробку.

— Вы уверены, мистер Васильев? — человек в форме колебался.

— Все хорошо. Просто оставайтесь за дверью.

Спокойный тон ученого, вероятно, произвел нужное впечатление, и охранники вышли, после чего дверная створка бесшумно задвинулась.

Они смотрели друг на друга. Пожилой доктор, воспитанный цивилизацией, стоящий на пороге крупного открытия, а значит, известности и богатства, и дикарь, родившийся и выросший в условиях вечной мерзлоты на грани жизни и смерти, пробравшийся на чужую территорию, чтобы найти свою женщину. Ученый нервничал, и скребущее ощущение опасности не прошло даже после внушительной порции виски.