Он дождался, когда старушка удалится и обесточил кнопку, дабы больше ни у кого не возникло желания поискать собак, кошек или другую живность.

— Что там? — спросил Веласкес, когда Матвей зашел в рубку управления.

— И не спрашивай, — выдохнул он, — пассажирка одна из ума выжила.

— Штраф полагается, — вставил Бобров.

— Да какой штраф, — отмахнулся Лопатин, — собаку она потеряла. Бегает где-то животина.

— Давай посмотрим по мониторам, — предложил Стив.

— Смотри, если хочешь.

Пилот переключил главный монитор на систему безопасности корабля, и на экране появились изображения многочисленных камер. Через минуту он доложил, что нашел животное в почтовом отсеке.

— Что она делает? — спросил Матвей, видя, как небольшая собачка лает на ящик размерами раз в десять больше нее.

— Надо сходить туда, — засобирался Стив, — разреши, командир.

— Ладно, давай, только быстро, — поморщился Лопатин.

Веласкес ушел и через пару минут в динамиках раздался его голос.

— Капитан! А что это за ящик?

— Откуда мне знать, — ответил Матвей, — если тебе это так интересно, сам посмотри в списках отправлений.

— Коля, глянь по спискам! — попросил тот Боброва.

— Мне больше заняться нечем, — ответил Николай.

— А чем ты там занят? Небось, письмо своей зазнобе сочиняешь.

Погляди, давай! Я тебе сейчас номер назову.

Бобров недовольно пробурчал что-то себе под нос.

— Ладно, давай номер, неугомонный ты наш.

Веласкес продиктовал десятизначный набор цифр, которыми кодировались почтовые контейнеры.

— Э! Друг! Да тут все непонятно, — проговорил технический специалист, уставившись в монитор.

— Что? — спросил Лопатин.

— Вояки что-то отправили. Содержимое засекречено.

— Дай взгляну, — Матвей перевел изображение на свой экран, — не нравится мне все это, — покачал он головой.

— Капитан! — динамик ожил голосом Стива, — Я предлагаю вскрыть коробочку. Мы же гражданский транспорт. Какие могут быть секретные грузы?

— Погоди, Стив. Дай подумать.

Рэм Хог шел по ярко освещенному коридору, время от времени прислушиваясь к гулким звукам собственных шагов. За месяц он немного привык к новому биокомплексу, однако до окончания полной адаптации было еще далеко, и он невольно в каждом движении ловил новые ощущения, стараясь понять их и вписать в структуру собственной ментальной сущности.

Еще не всегда получалось приглушить мыслеобразы и голоса, настойчиво вторгающиеся в его разум, но некоторым приемам он все же научился, и теперь мысли других ИМСов наталкивались на незримую специально созданную им преграду и растворялись в ней, давая возможность сохранить ясный ум, независимый от чужих суждений и идей.

Уже вторую неделю он опекал проект под названием «Медуза», предполагавший сокращение населения на Галилее. Еще до него была разработана целая схема выселения жителей мегаполиса. Результатом ее реализации стало переселение из города почти девяноста процентов людей. Честно говоря, Рэму не особенно нравилась его собственная роль во всем этом, однако выбирать не приходилось, и он добросовестно командовал секретным проектом, докладывая руководству ход его исполнения.

Прошло около пяти секунд, прежде чем открылась дверь в приемную офиса Члена Совета по внутренней безопасности Даниэла Вантена.

— Вас ждут, — сообщил тощий секретарь и кивнул на матовую дверь.

— Здравствуйте, уважаемый Хог, — излишне доброжелательно начал Вантен.

— Мы можем общаться телепатически, — предложил Рэм.

— Как Вам будет угодно, только мне показалось, что Вы еще слабы в контроле над автономным сознанием.

— Вы как всегда правы, господин Вантен, — согласился Хог, — так или иначе, я прибыл с докладом.

— Как наш проект? — Член Совета встал из-за прозрачного огромного стола и жестом пригласил посетителя в смежную комнату, вход в которую открылся после нажатия какой-то потайной кнопки на шкафу.

После того как оба разместились в удобных зависших над полом креслах, Рэм доложил статистику выбывших и прогнозы на ближайшее время.

— Где разместились наши соотечественники? — последнее слово Вантен выговорил медленно слегка ироничным тоном с оттенками презрения.

— Дальние сектора — около сорока процентов.

— А остальные?

Хог смутился. Он не понимал, почему ему был задан этот вопрос.

— Я должен ответить, господин Член Совета?

— Хорошо. Можете не отвечать. Я лишь хочу убедиться, что никто из них не вернется сюда.

— В этом нет оснований сомневаться, — неловко вымолвил Хог, — а могу я задать вопрос?

Вантен поколдовал над сенсорной панелью.

— Никогда до конца не мог разобраться с этой электроникой.

Наконец, из стены выдвинулся блок и на разносе появились две дымящиеся чашки с ароматным тэйхо.

— Задавайте Ваш вопрос, Хог, — кивнул тот, — хотя я знаю, о чем он.

Немного замявшись, Рэм спросил:

— Скажите, зачем нужно физическое уничтожение? Ведь после зомбирования они все равно не жильцы.

В тишине были слышны причмокивания, с которыми Вантен наслаждался напитком.

— Замечательный тэйхо. Рекомендую, — он снова приложился к чашке, — странный вопрос, мой друг. Вы, как будто забыли, как они поступили с нами. Или… поступят, если Вам угодно обращать внимание на детали. Что-то не очень их волновал этот вопрос, — в интонации Вантена проступила злоба.

— Месть! Я так и подумал.

— Это не просто месть, — отозвался Член Совета, — это суть мироустройства. Они всегда должны быть там, где мы захотим, и умирать, когда мы захотим. Это наш мир.

Хог молчал. Ему не хотелось перечить начальству, поскольку в чем-то тот был прав. Да и небезопасно это — возражать Члену Совета Корпорации с его ментальными возможностями. Однако совесть его не была спокойна. Почти шесть миллионов загубленных душ, хотя и людей, поколебали былую уверенность в правильности избранной тактики решения стоящих перед ИМСами задач. Не осталось уже той стройности рассуждений, которая была в момент посвящения. Весь проект вдруг начал невыносимо смердить.

Но не столько эти сомнения волновали сейчас Хога, сколько жгучий взгляд Вантена, судя по всему, старавшегося пробить защиту и влезть в его мозги.

— А Вы неплохо держите ментальное вторжение, — похвалил начальник, — впрочем, Вас, Хог, волнует еще кое-что. Я прав?

— Как всегда, — он натянул растерянную улыбку, ощущая себя мартышкой перед голодным удавом.

Вантен театрально состроил вопросительную гримасу и развел руки, мол, весь во внимании.

— Меня беспокоит одно обстоятельство, — нерешительно начал Хог, — в прессу просочилась информация, что на борту потерпевших крушение звездолетов не было представителей Совета.

— И что же Вас беспокоит?

— Нам задают неудобные вопросы.

Вантен поджал губы и постучал пальцами по столу.

— Вы не знаете, что ответить?

— Мы следуем инструкции, — ответил Рэм, — только в случайные совпадения уже никто не верит. Могут возникнуть пересуды и брожение среди персонала из числа людей.

— Мне кажется, уважаемый Хог, что Ваши опасения — следствие усталости. Вы ведь еще слабы после извлечения.

— И, тем не менее, — не унимался Рэм, — я бы приостановил реализацию второй части проекта.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Вантен, — я подумаю над этим. Что-то еще?

Хог кивнул.

— Да, есть проблема. Пятьсот сорок первый.

— Что с ним? — нетерпеливо спросил Член Совета, — Я думал, что все по плану.

— Похоже, экипаж нашел нашу посылку.

— И на кой ты хочешь открыть этот контейнер? — Матвей медленно обошел серебристый металлический ящик без опознавательных знаков.

— Ты бы видел, как животина облаивала сей предмет, — оправдывался Веласкес, — там явно что-то есть.

— Ну, да, шпионы и контрабандисты слоями лежат, — сыронизировал Лопатин, — не хочется неприятностей с военными.