— Излагай. — Профессор откинулся на спинку, приготовившись внимательно слушать.

— Мне нужно уехать, — прямо сказал Саша, решив не ходить вокруг да около, и впился взглядом в одну точку напротив себя. — На неопределенное время.

— Как интересно… — протянул Никитин и сложил руки на груди. — И на каком основании я должен тебя отпустить?

— Мне очень надо, понимаете? — Саша посмотрел ему в глаза, словно мог взглядом передать все, что творилось внутри.

— Нет, Саша. — Евгений Сергеевич звучно припечатал ладонь к столешнице и встал. — Я ни черта не понимаю!

Прошелся по кабинету и, остановившись около окна, продолжил:

— Совсем недавно ты пришел ко мне в поисках работы, и она тебе тоже была очень нужна, а теперь что?

— Мне нужна работа! — горячо воскликнул Саша, в жалкой попытке оправдаться. — Я не отказываюсь от нее, но не могу поступить по-другому. Ребенок… — энергично потер лицо ладонями, подбирая правильные слова и продолжил: — Моя дочь в опасности, и я просто обязан защитить ее.

— Дочь? — усмехнулся Никитин и повернулся к нему лицом. — Давно?

— Ей девять месяцев…

— Что за бред, Белов? — Профессор непонимающе смотрел на него и хмурился.

— Все сложно… — Саша устало выдохнул. Сил что-то доказывать не осталось совершенно. — Просто отпустите меня. Я вернусь и отработаю.

— Нет уж, давай рассказывай свое «сложно», а потом уж попробуем упростить, — вынес свой вердикт профессор, прошел по кабинету и сел напротив Саши. Сразу понял, что тот влип в какую-то передрягу, и хотел по-возможности ему помочь.

— Это личное…

— Знаешь что? — рявкнул он, отметая все возражения. — Личное — это там, за дверями больницы, а когда из-за этого я могу лишиться лучшего репродуктолога, даже слушать не хочу ни о каком «личном»! Рассказывай!

— Все так запуталось… — обреченно ответил Саша, зарылся пальцами в волосы и сжал их. — Я даже не знаю, откуда начать.

— Начни уже откуда-нибудь.

Саша шумно выдохнул и попытался как можно более кратко рассказать свою историю, опуская ненужные подробности и излагая лишь сухие факты. Что? Зачем? Почему? Говорил правду, ничего не скрывая и не утаивая. В конце концов, Никитин был не чужим человеком, а дружеский совет в его ситуации был на вес золота.

Профессор дослушал историю до конца и сокрушенно покачал головой.

— Мда… Белов, где твои мозги?

— В смысле?

— Почему ты сразу мне ничего не рассказал? Зачем дотянул ситуацию до абсурда?

— Да, в общем, сначала и нечего было рассказывать. — Саша неопределенно пожал плечами. Действительно, когда пришел к профессору, все было просто и понятно. — А потом события так стремительно разворачивались, что я сам с трудом за ними успевал.

— Значит, ты и Ларина вместе? — уточнил Никитин на всякий случай.

— Да.

— А ЭКО ты сделал… — начал он и замолчал, давая возможность Саше закончить мысль за него.

— Со своей спермой.

— Она в курсе?

— Конечно, это ее инициатива.

— А если ее муж узнает? — Профессор задал вполне логичный вопрос. Прекрасно понимал, какой может случиться из-за этого скандал. К чему было так подставляться? Можно было выкрутиться и по-другому. Если бы он пришел хотя бы несколькими днями раньше…

— Как он может узнать? — с вызовом спросил Саша.

— Не мне тебе рассказывать, на каком сроке возможен тест на отцовство.

— До этого срока я рассчитываю забрать и дочь, и Таню, — уверенно ответил Саша. Других вариантов не рассматривал в принципе. Ему все это уже до чертиков надоело. Сегодня едет за дочерью, чтобы забрать ее, а по возвращении забирает Татьяну. И точка!

— Рискованно все это… — задумчиво протянул Никитин и почесал подбородок указательным пальцем.

— По-другому было никак.

— Ладно, ваше дело, — сдался он. Исправить все равно уже ничего нельзя, и смысла посыпать голову пеплом нет. — Как все прошло?

— Идеально.

— Можно поздравить будущего отца? — Никитин расплылся в довольной улыбке, радуясь успехам своего лучшего ученика.

— Рано еще, — хмуро буркнул Саша. Хоть и не был суеверным, но не любил обсуждать результаты заранее.

— Ну ладно, не скромничай.

— Предпочитаю не делить шкуру не убитого медведя.

Никитин кивнул, соглашаясь с его позицией.

— А с девочкой что хочешь делать?

— Не знаю, у меня нет ни одной идеи, но надо как-то ее забрать… Если ее увезут…

— Не продолжай. — Евгений Сергеевич остановил его на полуслове. И без причитаний понимал всю серьезность происходящего. — Я попробую помочь чем смогу, но ничего не обещаю.

— Спасибо. — Саша выдавил вымученную улыбку. — Вы отпустите меня?

— Если пообещаешь вернуться. — Никитин улыбнулся в ответ и сжал его руку в знак поддержки.

— Обещаю. — Белов поднялся. — Можно еще одну просьбу?

— Наглость — второе счастье, — добродушно рассмеялся профессор. — Говори.

— Не могли бы вы в мое отсутствие приглядеть за Таней?

— В этом есть необходимость?

— Муж жаждет ее забрать…

— Хорошо. Можешь не беспокоиться, — уверенно пообещал он и усмехнулся, сразу же придумав гениальный план. В своей больнице устанавливал правила он, а значит, мог позволить себе маленькие хитрости. — Если что, объявим карантин в отделении, и даже сам Минздрав не позволит забрать из него пациентку.

— Спасибо! Теперь я точно спокоен. — Белов пожал на прощание руку и направился к двери.

— Саш, — окрикнул профессор, и Саша обернулся. — Скинь мне адрес этого заведения и фото девочки, я попробую пробить по своим каналам.

— Хорошо.

Белов направился в свой кабинет. Нужно было собрать все необходимые вещи и документы и отправиться в путь. Дорога предстояла долгая, но он рассчитывал к утру быть уже на месте.

Звук шагов гулким эхом отдавался в ушах. Саша шел по длинному коридору вслед за Ольгой и женщиной, согласившейся их незаметно провести к ребенку. Что будет дальше, никто не знал, да и невозможно было просчитать наперед развитие событий.

Два дня ушло на решение этого вопроса. Сорок восемь часов и довольно внушительная сумма просто для того, чтобы получить возможность увидеть свою дочь. Немыслимо! Просто какая-то дикость! Но другого выхода не было, пришлось согласиться на все условия. Не касаться, не приближаться, не называть по имени. Просто смотреть издалека, лучше через стекло. Саша с трудом представлял себе это, даже думал, что пошлет эту бабу ко всем чертям с ее правилами, но вслух, конечно же, ничего не сказал.

— Нам сюда, — деловито известила женщина и свернула направо. Почти сразу появилось длинное окно с горизонтальными жалюзи и дверь. — Ждите здесь. Сейчас я открою стекло.

Она вошла внутрь и в коридоре воцарилась гробовая тишина.

— Все будет хорошо, — прошептала Ольга и сжала руку Саши, пытаясь поддержать.

Он ни слова не говоря, притянул ее к себе и, крепко обняв, закрыл глаза. В этом жесте не было никакого подтекста, просто желание выплеснуть эмоции. В душе все покрылось толстой коркой льда от страха и отчаяния. Ему жизненно необходимо было почувствовать хоть немножко человеческого тепла и участия. Саша очень переживал. Хоть Мила и не являлась его кровной дочерью, но любил он ее как родную.

Шорох жалюзи по стеклу привлек внимание. Саша открыл глаза и, выпустив Ольгу из объятий, подошел к окну. Напряжение набирало обороты, с каждой секундой завоевывая все больше внутреннего пространства, руки невольно сжались в кулаки, а дыхание стало тяжелым и прерывистым. Саша всматривался в прозрачную гладь и пытался разглядеть маленького человечка, лежавшего в кроватке в нескольких метрах от них.

Женщина взяла ребенка на руки и, прижав к себе, двинулась в их сторону. Саша забыл, как дышать, усилием воли проталкивал воздух в легкие и выпускал обратно, заставляя сердце работать на предельной скорости. Еще чуть-чуть. Еще несколько шагов, и… он увидел девочку и отшатнулся от окна. Маленькие карие глазки равнодушно посмотрели на них, затем личико ребенка скривилось и раздался громкий плач.