Посланец Биорка разбудил Ганга незадолго до рассвета. Пробуждение после вчерашнего пиршества в лагере южан не доставило Гангу удовольствия. Но отказать Биорку по столь ничтожной причине, как похмелье, тысяцкий счел недостойным. Тем более, что вагар просил «достойного Дракона Севера тысяцкого Ганга» посетить его незамедлительно.

Кряхтя и ругаясь вполголоса Ганг с помощью слуги облачился в доспехи, выпил полкувшинчика кофе, чтобы исчез отвратительный металлический привкус во рту, и взгромоздился на подведенного парда. Ганг потребовал бы не парда, а носилки, если бы не боялся уронить свою честь. После кофе стало полегче, но все равно – даже легкая парадная кираса давила на плечи, как ярмо вола, а шлем так и остался притороченным к седлу, чтоб встречный ветер овевал гудящую голову. Достойный Ганг чувствовал себя полураздавленной крысой. Тьфу!

В таком мерзком настроении Ганг подъехал к шатру Биорка.

Один из стражников помог тысяцкому сойти с парда. Тяжелым шагом Дракон Севера шагнул под полог. И выражение лицо его при этом было ничуть не краше его походки.

В шатре ласковым желтым светом горела масляная лампа. Сам Биорк устроился, скрестив ноги, на свернутом в рулон ковре. Напротив него на корточках сидел Нил.

– Ого! – басом пропел великан при виде тысяцкого.– Вижу, богиня Ночи не осенила ложе моего друга! Прими мое сочувствие!

– Печень магхара! – проворчал Ганг, расстегивая пояс и тяжело опускаясь на подушки.– Ты-то, я вижу, как новенькая монета!

– Я-то? – Нил хохотнул.– У меня свои средства, достойный! Головка болит, да?

И, прежде, чем Ганг успел оскорбиться, он вдруг обнаружил, что голова его в полном порядке. И вообще, от похмелья не осталось и следа.

Тысяцкий так удивился, что не сразу ответил на приветствие вагара.

– Полегче? – усмехнулся Нил.

– Благодарю! – искренне произнес тысяцкий.– Ты вдохнул в меня жизнь. Привет тебе, достойный Биорк! Ты звал – я пришел.

– Прости, что прервал твой сон,– сказал вагар.– Но я хочу поговорить с тобой до утреннего совета. Скажу сразу: я принял решение, но оглашать его не стану, если не получу твоего согласия.

– Ты – командующий,– заметил тысяцкий.– Ты – правая рука Сантана. Решения принимать – тебе! Тем более,– добавил Ганг более мягко,– ты уже доказал, что твой путь – самый верный.

– Это так,– согласился Биорк.– Но мое нынешнее решение определит судьбу Конга. Так мне кажется. Посему твой голос, Ганг, по меньшей мере равен моему.

– Говори.

– Я решил отдаться под власть Несмеха!

Наступила тишина.

Наконец Ганг хриплым голосом произнес:

– Мне надо подумать.

– Разумеется,– кивнул вагар.– Но прежде позволь мне кое-что прояснить. Знаешь ли ты, кто такой Несмех?

– В той же степени, что и все! Он – вождь южан. Хотя до сих пор я не могу понять, как Керанраон встал под его руку.

– Ну, достойный,– подал реплику Нил.– Тут все просто! Несмех раздолбал его армию, а самого взял в плен!

– Я… не знал. Пленные говорили о каком-то сражении… Это точно?

– Клянусь ушками моей первой девчонки! – заявил великан.– Мои сведения – из первых рук!

– То есть?

– От самого Керанраона!

– Погоди, сын! – вмешался вагар.– Это сейчас не так важно! Достойный Ганг, тебе не показалось знакомым лицо воина Несмеха?

– Знакомым? Нет, не показалось.

– Ты уверен, что никогда не знал его раньше?

– Я никогда не был в Гибельном Лесу!

– Поздравляю! – вставил Нил.

– Несмех,– медленно произнес вагар,– Фарангский зодчий Тилод!

– Ты говоришь? – воскликнул Ганг. И тут в глазах его мелькнула искра: – Великие боги! Ну конечно! Это он! – и, вдруг напрягшись.– Ты давно это знаешь, достойный Биорк?

– Со вчерашнего дня! – солгал вагар.

Ганг расслабился.

– Да. Я знаю Тилода Зодчего. Но… допустить такое было невозможно, почти невозможно!

– Твое «почти» рекомендует тебя наилучшим образом! – похвалил Нил.– Остается добавить, что Тилод – отец нашего Сантана. Кстати, он отменно владеет оружием!

– А? Да. Шинон говорил мне как-то. Да,– тысяцкий уже полностью овладел собой.

– В свете того, что ты сейчас сообщил мне, достойный Биорк,– произнес он официально,– я могу незамедлительно ответить на твой вопрос. Да, я поддерживаю твое решение передать власть Несмеху!

– Ты видишь то, что будет дальше? – спросил вагар.

– Дальше? Что будет, когда уладятся наши разногласия? Поясни.

– Разногласия уже улажены,– сказал вагар.– Раз Несмех станет нашим вождем до возвращения Сантана, какие могут быть разногласия? А когда Сантан вернется… он не захочет стать Владыкой Конга.

Ганг потер пальцем подбородок:

– Почему не захочет?

– Потому что я так говорю. И причина не в том, что Тилод – его отец. Как ты думаешь, достойный, что произойдет дальше?

– Владыкой Конга скорее всего станет Тилод! Да, так и произойдет! Серьезных соперников у него нет! Хотя нет и серьезных заслуг. Но большинство конгаев только обрадуется, когда править станет он, а не какой-нибудь соххоггой! Это ты имел в виду?

– Да. Только ты ошибся относительно соперников. Они у Тилода есть, и двоих я могу назвать прямо сейчас!

– Назови!

– Керанраон…

– Тому не бывать! – решительно мотнул головой тысяцкий.

– И ты! – отсек вагар реплику Ганга.

Тот в очередной раз изумленно уставился на Биорка.

Маленький воин был невозмутим.

– Да,– пробормотал тысяцкий.– А ведь ты меня уел! Керанраон сожрет любого, кто попробует накинуть на его спину седло! Это сейчас он тихий… после недавней трепки. А потом… Клянусь Туром, этот Исполняющий Волю не потерпит над собой ничьей руки!

– Согласен,– ответил Биорк.– Ничьей руки, кроме руки Несмеха!

– Сомневаюсь!

– Он поклялся ему в верности именем Тура,– заметил Нил.

– Ого! – Ганг опять потер подбородок.

– Ладно,– сказал он вскоре с усмешкой.– Я ведь не претендую на роль Великого Ангана! Пусть будет Тилод. Иначе мы сцепимся с Раоном по-настоящему и ни к чему хорошему это не приведет. Пусть будет Тилод. Он превосходный зодчий. Надеюсь, и правитель из него выйдет не хуже. Но, только если сам Освободитель откажется от власти!

– Идет! – тут же отозвался Нил.– Поклянись и ты, достойный, что не отступишь от своего слова!

– Это лишнее, сын! – возразил Биорк.– Я сам ручаюсь, что он не отступит! Ему нет нужды клясться именем Тура!

– Нет уж! – воскликнул тысяцкий.– Ценю твое доверие, достойный Биорк, но я готов дать по доброй воле то, что Керанраон отдал под угрозой меча! Я, Ганг, клянусь именем моего бога – покровителя, Тура Мощного и Непобедимого, что буду хранить верность Тилоду из Фаранга, вождю, если его сын Сантан откажется от власти над Конгом!

– Свидетельствую! – пророкотал Нил.

Биорк протянул руку, и Ганг сжал ее. А сверху легла широченная лапища Нила.

Первый луч коснулся золотого диска на крыше храма Морской богини, когда светлейший Робур выехал из Фаранга. Еще вчера он конфисковал всех оставшихся в городе пардов, присоединил их к тем, что были привезены на кораблях эскадры, и теперь вместе с ним из Фаранга выехали сорок восемь сотен моряков-воинов – больше половины всех солдат-северян, прибывших в Конг.

Робур спешил. Он не желал делить славу покорителя Конга даже со своим дядей, которого любил и почитал. Тем более, что где-то здесь, рядом,– Меч Асенаров…

Уже к полудню сотни Робура были в Лигоне. Он не жалел пардов. Вчера вечером он потребовал у начальника канцелярии Наместника полную информацию о Далаанге – и получил ее, поклявшись Трезубцем в том, что ни один чиновник в Конге не пострадает от меча северян не по своей вине. Робур дал клятву с легкостью: меч – слишком благородное оружие для бумагомарак. Таким довольно хлыста.