— Нет, Элизабет, — он покачал головой. — Что же я за мужчина, если буду чинить велосипед моей девушке, чтобы она поехала на пикник с другим?

— Но я не ваша девушка! — запротестовала она.

— Так скоро станете ею, — он взял ее за руку.

— Но… мои родители, — промямлила Элизабет. — Вы не… они не знают вас.

Он не ответил. Лишь стоял и смотрел на нее. Она отвела взгляд.

— Мистер Хардеман, — она смотрела в пол, — вас не затруднит починить мне велосипед?

Он молчал, а она не решалась поднять глаза.

— Извините, что нагрубила вам, когда вы вышли из сарая, мистер Хардеман.

— Лорен, — поправил он ее. — Пора привыкать к моему имени. Я не старомоден и не вижу необходимости в том, чтобы жены обращались к своим мужьям «мистер».

Она подняла голову и улыбнулась.

— Лорен, — произнесла она, словно пробуя имя на вкус.

— Так-то лучше, — он отпустил ее руку. — Подождите здесь, — и направился в глубь сарая.

— Куда вы? — спросила она вслед.

— Умыться и надеть чистую рубашку. В конце концов перед будущими тестем и тещей мужчина должен предстать в лучшем виде.

— Сейчас? — она не могла поверить своим ушам. — Прямо сейчас?

— Конечно, — он обернулся. — Я не из тех, кто тянет со свадьбой.

Но ему пришлось ждать два года, прежде чем они поженились. Произошло это торжественное событие лишь в мае 1900 года, ибо родители Элизабет поставили условие: замуж лишь по исполнении восемнадцати лет. А за это время Лорен построил свой первый автомобиль.

Скорее, не автомобиль, а четырехколесный велосипед, с велосипедными шинами и ободами, с трубчатым каркасом. Ездил он настолько быстро, что Лорену запретили кататься на нем по главным магистралям Вифлеема, чтобы не мешать нормальному движению.

Первая удачная конструкция лишь разожгла его аппетит. Он понимал, что ему еще многому надо научиться, а, знания эти он мог получить лишь в одном месте. В Детройте. Автостроителей там было больше, чем во всех Соединенных Штатах. Генри Форд. Рэнсом Э. Олдс. Билли Дурант. Чарльз Нэш. Уолтер Крайслер. Братья Додж. Генри Леланд. Его герои и боги. И чтобы сидеть у их ног и внимать изрекаемым ими истинам, через неделю после свадьбы Лорен увез свою уже беременную, хотя и не подозревавшую об этом жену в Детройт.

Память прожитых лет согревала его. Он глянул в окно.

— Мы встретились в такой же день. Чудесное воскресенье.

— Да, — прошептала Элизабет. — И я так рада, что это случилось. То было первое из череды наших чудесных воскресений…

— А до последнего еще очень далеко, — он повернулся к жене. — Ты поправишься и… — голос его сломался. — Элизабет!

Для нее чудесные воскресенья кончились.

Лорен-младший сыпал цифрами, словно арифмометр.

— Итоги 1928 года обнадеживают. Легковых маший «сандансер» всех моделей продано четыреста двадцать тысяч, это восемьдесят процентов от полной загрузки производственных мощностей. Большая часть автомобилей — седаны. Шестьдесят процентов покупателей просили оснастить автомобили дополнительным оборудованием. Значительно больше, на двадцать один процент по сравнению с прошлым годом, продано грузовиков. Сорок одна тысяча. Единственная модель, число продаж которой не увеличилось, — «лорен-2». А если бы мы не уменьшили ставку кредита, не удалось бы продать и такого количества. Сейчас же мы остались на уровне тридцати четырех тысяч. Это также единственная модель, на которой мы теряем деньги. К тому времени, как машина доходит до покупателя, мы недосчитываемся четырехсот десяти долларов на каждом экземпляре.

Лорен-старший выбрал из коробки, стоявшей на столе, толстую гаванскую сигару, неторопливо обрезал ее, понюхал. Пахло хорошо. Он чиркнул спичкой, чуть опалил кончик сигары, после чего вставил ее в рот и раскурил. Выдохнул облачко синеватого дыма, вспорхнувшее к потолку.

Двинул коробку к сыну.

— Возьми сигару.

Тот покачал головой.

Лорен-старший вновь глубоко затянулся.

— Есть только две причины, заставляющие мужчину пользоваться духами. Первая — если он хочет, чтобы от него пахло гаванскими сигарами. Вторая — если ему хочется пахнуть, как женщина.

Лорен-младший даже не улыбнулся.

— И продавцы машин недовольны «лореном-2». Их главная жалоба — нет нужды в техническом обслуживании после продажи.

Лорен-старший прищурился.

— То есть они жалуются на то, что автомобиль слишком хорош?

— Я этого не говорил, но, возможно, ты прав. В большинстве моделей масло надо менять через каждую тысячу миль, в «лорене-2» — через четыре тысячи. То же самое с регулировкой тормозов, «лорен-2» — единственная модель с саморегулирующимися тормозами.

— И ты предлагаешь снизить качественные характеристики? — спросил Лорен-старший.

— Я ничего не предлагаю, — ответил Младший. — Я лишь хочу привлечь к этому вопросу твое внимание, потому что надо что-то делать. За прошлый год мы потеряли на «лорене-2» чуть ли не четырнадцать миллионов.

Лорен-старший разглядывал пепельную шапку на кончике сигары.

— Это лучший из построенных мною автомобилей.

Готов поспорить, на сегодняшний день лучше «лорена-2» в Америке машины нет.

— С этим никто и не спорит, — спокойно ответил Младший. — Но мы говорим о деньгах. Люди смотрят на цену, а не на качество. Предложи им большой среднего уровня автомобиль за среднюю цену и за те же деньги автомобиль поменьше, но с отличными характеристиками, в девяти случаях из десяти они остановятся на первом.

Бьюик, Олдс, Крайслер и Хадсон доказывают это каждодневно. И уходят от нас.

Лорен-старший вновь смотрел на сигару.

— Так что ты предлагаешь?

— Спрос на электрические холодильники и плиты постоянно растет. У меня есть возможность купить небольшую компанию, которая разработала очень неплохие модели, но испытывает финансовые трудности. Им нужен капитал для расширения производства, а получить его они не могут. Я полагаю, что, начав выпуск этих изделий на нашем заводе, мы получим значительную прибыль.

— Ничто и никогда не заменит ледник, — твердо заявил Лорен-старший. — Ты когда-нибудь нюхал продукты, полежавшие в электрическом холодильнике?

— Это было давно, — возразил сын. — Времена изменились. «Дженерал электрик», «Нэш», «Дженерал моторс» — все делают холодильники и электроплиты. За ними будущее.

— А как же «лорен-2»?

Сын взглянул на отца.

— Мы должны снять эту модель с производства. Мы проиграли, деваться тут некуда.

Лорен аккуратно положил сигару в пепельницу, поднялся, прошел к окну. Завод жил полной жизнью.

Вдали паровоз тащил платформы, уставленные автомобилями. У пристани с баржи сгружали уголь для сталеплавильного производства. В сборочные цеха то и дело въезжали грузовики, груженные узлами и агрегатами, из цехов же выкатывались собранные автомобили. Тяжелое серое облако дыма висело над заводом. Промышленный пейзаж.

— Нет, — принял он решение, не отворачиваясь от окна. — Мы будем продолжать выпуск «лорена-2». Надо найти способ сделать эту модель прибыльной. Я не могу поверить, что сейчас, когда страна процветает, как никогда раньше, нет спроса на высококачественный автомобиль. Вспомни, что говорил президент: две машины в каждый гараж, две курицы в каждую кастрюлю. А мистер Гувер не бросает слов на ветер. И наша забота заключается в том, чтобы в следующем, 1929 году одна из этих двух машин покупалась у нас.

Лорен-младший помолчал.

— Тогда нам необходимо снизить себестоимость. Сейчас же с ростом продаж растут и наши потери.

Отец повернулся к нему.

— Вот этим нужно заняться незамедлительно. Скажи тому парню из производственного отдела, чтобы зашел ко мне. Мне нравится его подход к делу.

— Ты имеешь в виду Джона Дункана?

— Вот-вот. Я переманил его у Чарли Соренсена.

Пусть он разберется с «лореном-2». И посмотрим, что он нам предложит.

— Баннигэн рассердится.

Баннигэн, главный инженер компании, возглавлял производственный отдел.