— Ты хотела ответов, — жарко зашептал Агфар, проведя носом по моей щеке. — Так вот тебе ответ. Эши не просто связывает двух людей, а делает их зависимыми друг от друга. В народе принято считать, что мужчинам легко дается потеря супруги. Будто роды — это проклятье только женщин.

Я попыталась высвободиться, но ощутила давление на поясницу и поразилась, насколько сильно оказалась прижата к графу. Так нельзя! А как же наша неприязнь? Куда делась его грубость и жестокость? Где же резкие слова и вечное недовольство? Вместо всего этого Агфар припал к моим губам, начал сминать их, будто умоляя разомкнуть рот. Словно в данный миг жаждал лишь моего ответа.

— Получить ребенка, но потерять ту, с кем связан, как лишиться части себя. Самолично вырезать в груди дыру. Мышка, если бы ты обладала даром Айны, то поняла бы.

Агфар взял мою правую руку и, будто ужалив, коснулся губами запястья. Там, где при нашей первой встрече было два знака. Там, где больше не найдется подтверждения, что я обладаю эши. Он огорченно нахмурился и вновь подался вперед, чтобы поцеловать.

Я чувствовала себя безвольной куклой. Сдерживалась, старалась не поддаваться. Меня тянуло ответить на немые просьбы, ведь ощущала, что ему это нужно. Но не смела. Нельзя! Так быть не должно! Я ведь лифара, а у него есть жена. Почему лишь я должна об этом помнить?

— Милорд, прекратите, — попыталась я скинуть с себя чужие руки. — Агфар, вы мне казались рассудительным человеком.

— Больше не кажусь? — выгнул он бровь и выпрямился. — Ничего не изменилось, мышка. Я такой же отвратительный, каким и был. Ты уже видела мои не самые лучшие стороны и знаешь, на что способен ради достижения своих целей.

Я внутренне сжалась. Вновь вознамерилась высвободиться, но мужчина резко вжал меня в свою грудь, выбив весь воздух из моих легких.

— Со мной опасно связываться, Лисая. Но ты предпочла помочь, вместо того чтобы поступить правильно и спасти себя. Я погублю тебя, глупая мышка. Разорву связь и оставлю пустыню в твоей душе только потому, что в прошлом погорячился. Тебе нельзя оставаться рядом. Все очень запутано.

— Я вас не понимаю, — простонала я, теряясь в нашей близости и с трудом удерживаясь на плаву. Казалось, вот-вот утону в голубизне глаз мужчины. Сгорю от стыда и плавящих кожу прикосновений.

— Пообещай, что убежишь, — вновь зашептал он и наклонился ко мне. — Пообещай, что надежно спрячешься. Пообещай, что будешь помнить хоть что-нибудь хорошее обо мне.

— Вы так расстаетесь со мной?

Он остановился в опасной близости от моего лица и выдохнул в самые губы:

— Подари мне приятный момент, мышка.

— Это ведь как-то неправильно.

— Все в нашей жизни неправильно. Скажи, где ты видела мой знак Пары?

— Я не знаю. Он всплыл в памяти сам. А как вы сделали меня лифарой? — спросила шепотом и сама подалась навстречу.

Усмешка. Невесомый поцелуй. Агфар провел костяшками пальцев по моей шее, очертил линию подбородка, запустил руку в волосы.

— Эши не важны слова — лишь помыслы. Я держал вопрос в голове, а ты ответила открыто. Если бы произнесла «да» с вызовом, то ничего не получилось бы.

— И зачем вы сделали меня лифарой? Почему создали связь, из-за которой, по вашим же словам, сами будете страдать?

— Заметь, даже у тебя есть тайны, которыми ты не намерена делиться, — печально усмехнулся граф и вновь… поцеловал.

Так самозабвенно, что я не устояла. Разомкнула губы и почувствовала, как меня сметает лавиной чувств. Глухой стон Агфара, головокружение, вмиг ослабевшие ноги и его язык, который ринулся в бой.

Я слышала рваное дыхание. Пыталась совладать с собой и хотя бы попробовать ответить. Но не могла. Просто держалась за мужчину и чувствовала себя слабой девушкой, которую воин-завоеватель получил в качестве трофея, а сейчас наслаждался победой. Но не грубо. С отголосками нежности. С толикой аккуратности и страха, что вот-вот все прекратится и подарка не станет.

— Мышка, — на грани слышимости выдохнул Агфар и отстранился.

А мне было мало. Я хотела еще. Ощущать его руки на спине, в волосах. Чувствовать, как бьются в унисон наши сердца. Как изредка дрожат его пальцы, когда граф прикасается к моей щеке. Слышать, как горячий воздух разрывает его легкие, затем опаляя мою кожу.

— Дальше нельзя. Спасибо за этот миг, — усмехнулся мужчина и поцеловал меня в кончик носа.

— Но почему?

— Лисая, произошедшее сейчас…

— Нет! — вскрикнула, испугавшись его изменившегося голоса, и прижала ладонь к губам Агфара. — Только без грубости. Вы сейчас испортите приятный момент, о котором сами же просили.

Он убрал мою руку. На миг задержался на ней взглядом и поцеловал запястье, намереваясь поступить по-своему.

— Грубость хорошо отрезвляет мысли.

Я отступила. Еще смотрела в бездонные голубые глаза, в которых пока не было холодности. Страшилась ее. Не хотела никогда больше встретить.

— Лисая, — вздохнул мужчина и прочистил горло, — этот поцелуй…

— Да! — поспешно ответила я, перебив мужчину. — Я все понимаю.

Шаг назад, подальше от графа. Лишь бы не слышать… неприятных слов, способных ранить и отравить только появившийся росток светлых чувств к Агфару. Этот момент оказался слишком приятным и ярким, чтобы его так беспощадно уничтожить.

Я прижала к груди сжатые в кулаки руки. Видела решительность, переполнявшую мужчину, опасалась еще не прозвучавших фраз, знала, что примерно он скажет, и потому продолжала отступать.

Граф отыскал рубашку. Быстро надел ее и, напряженно усмехнувшись, вновь превратился в того угрюмого человека, который мне так не нравился.

— Как ты уже поняла, поцелуй — лишь мимолетная слабость.

— Не надо, милорд.

— Только не придумывай лишнее, здесь не замешаны чувства.

— Прошу, замолчите, — замотала я головой и бросилась к двери, но Агфар настиг меня там.

Сковал кольцом своих рук. Прижался носом к моей шее. Будто нуждался во мне, как уставший путник в глотке родниковой воды.

— Я тоже не хочу омрачать, мышка. И не буду. Но только не надейся ни на что. Лишь момент, хорошо?

Он не позволил развернуться. Обнял крепче, опалил горячим дыханием щеку.

— Приятный, ничего не меняющий момент.

Я судорожно выдохнула и позволила себе расслабиться. Оперлась спиной на грудь Агфара. Он прав. Жизнь состояла из разноцветных по эмоциям событий. Одни горели ярко и никогда не затухали, будто путеводная звезда, вели нас по выбранному пути. Другие наполняли дни серостью, мраком, тлеющими пятнами выжженных дыр.

А именно сейчас я словно ухватилась за кончик счастья. Вот так, в объятьях ненавистного человека. Мужчины, который омрачил остаток моих дней и запер в клетке четырех стен.

— Хорошо, — прошептала я и скользнула ладонями по его рукам, в конце переплетая наши пальцы. — Лишь момент.

Душа пела.

Я стояла возле окна, бездумно проводила подушечками пальцев по вороту платья и смотрела вдаль. Тело переполняла легкость. Я ничего не видела, не слышала, ни о чем не думала.

Наверное, это состояние называлось эйфорией.

Губы еще пылали после поцелуев Агфара. Щеки горели от воспоминаний о его словах. А в сердце будто цвели белые розы. Я знала, насколько коварны эти растения, потому не смела тревожить, позволяла разрастаться и радовать своею красотой. Ведь если тронуть — можно больно уколоться.

— Леди Лисая, — подошла ко мне Молли, — не хотите прогуляться?

Я мотнула головой, подумав, что мне почудилось.

— Скажу по секрету, — продолжила она, — миледи попросила мисс Пампли не отходить от вас и по возможности не выпускать из комнаты. Но сегодня утром милорд самолично приказал мне показать вам дом.

Служанка улыбнулась, будто мы с ней одержали победу. Но есть ли повод радоваться?

— Я просила тебя не называть меня «леди».

— Простите, — опустила Молли голову и затеребила край фартука. — Мисс Пампли права: мне не следует вольничать. Вы лифара — будущая графиня. Я должна помнить об этом.