— Сперва она уедет отсюда! — крикнул в пустоту.

Эхо отвечало мне тем же. Оно усиливалось, вновь и вновь повторяло мои слова. А я даже смутно не представлял, в какой стороне выход, потому уже двигался вперед, планируя дойти до ближайшей стены и уже с помощью нее отыскать дверь.

— Нужно помешать ей, — замычала Лисая.

— Мышка? — обрадовался я, обхватив руками ее лицо.

— Стэлла, — прозвучало, будто в бреду. — Стэлла де Хервис. Помешать…

— Забудь о ней. Нам нужно выбираться. Слышишь, Лисая?!

— Стэлла из Шора, — продолжала она твердить. — М-м-м.

Я встряхнул ее и в очередной раз позвал по имени. Но не получил ответа. Сейчас стучался о неприступную стену забвения. Казалось, бесповоротно потерял любимую, даже несмотря на сделанное Безгласым предложение заменить себя на нее. Неужели все кончено?

— Агфар, — вдруг услышал вполне вменяемое, — тебе здесь не место.

— Лисая, слава!.. — осекся я, едва не произнеся имя Богини вслух. Уперся лбом в лоб мышки. Облегченно выдохнул, только сейчас поняв, как сильно страшился ее полного помешательства. — Уходим отсюда.

— Тебе нельзя здесь быть, — на грани слышимости сказала она и вдруг взяла меня за руку.

Тьма вдруг расступилась. Теперь возник полуразрушенный город. Он горел в ярком пламени, озаряя округу алым светом. Доносились крики людей. Нас окружали руины. Я постоянно оборачивался. В какой-то момент заметил силуэт женщины, которая не могла выбраться из-под завалов, и собрался выпустить эши, чтобы помочь, но Лисая сильно сжала мою ладонь.

— Идем, — произнесла она, так и не открыв глаза.

Двинулась в сторону ближайшей горы обломков. Шла неторопливо, уверенно ступая вперед. Повела меня узкими проходами, огибая полыхающие деревья, рушащиеся прямо перед нами сооружения. Из-за едкого дыма было трудно дышать. Осколки царапали кожу. Я прикрывался рукой, пригибался, пытался защитить и Лисаю, но едва собирался выпустить эши, как она снова сжимала мою ладонь.

Душу терзали женские крики, полные нестерпимой боли, и плач детей. Грохот приводил в недоумение. Мы будто попали в разгар сражения, где тресанцы никого не щадили — уничтожали все, что попадалось у них на пути, разрушали лишь для того, чтобы заявить свое право на эту территорию. Все выглядело реальным! Я мысленно убеждал себя ничему не верить, но с трудом сдерживался, чтобы остаться безучастным, когда вокруг творилось подобное насилие.

Лисая же ни на что не обращала внимания. Будто не слышала, не видела, не ощущала. В то время как моя одежда уже пестрела дырами, ее платье даже не покрылось пылью.

Но все стало еще непонятнее, едва мышка прошла сквозь уцелевшую стену. И я двинулся за ней, приняв каменную кладку за плод моего воображения, но больно в нее врезался.

— Лисая!

Она вернулась. Подняла на меня голову, продолжая держать глаза закрытыми и потянулась к моим.

— Не смотри.

Я послушался и сомкнул веки. Грохот еще заставлял оборачиваться. Я снова и снова порывался защитить нас своей эши, однако Лисая предугадывала каждое мое движение.

— Ничего этого нет, — прошептала она еле слышно и дернула меня за руку. — Следуй за моим светом.

Стена меня не пропустила. Пришлось сосредоточиться и представить, что ее не существует, и тогда появилось ощущение упругого толчка. Сразу же исчез запах гари. Пыль с примесью мелких камней больше не била в лицо. А звуки, словно по щелчку пальцев, затихли. Остался лишь маленькая белая искра прямо передо мной, на которую и ориентировался. Я осторожно шел за ней. Опасался возможного нападения, но больше не пытался выпустить эши.

— Все, — произнесла Лисая, едва мы остановились на границе между тьмой и светом. — Ступай.

Я открыл глаза и увидел выход из обители Безгласых. Мы стояли на самом пороге. Всего шаг отделял нас от свободы. Я сжал руку мышки и подтолкнул вперед, но она воспротивилась. Сперва просто упиралась ногами, а потом начала отталкивать меня и вновь вспоминать какую-то Стэллу из Шора. Я не понимал ее бормотание, невнятные возмущения, угрозы. Она будто боялась выходить. Кричала во весь голос. Вырывалась. Хотела вернуться обратно во тьму.

«Отве-ет!» — грозным воем напомнили о себе Безгласые, и все вокруг нас покрылось льдом.

Лисая вжала голову в плечи. Обняла себя за плечи, словно ожидая удара, но я обнял ее.

— Только не духом… — голос мышки дрожал. — Пожалуйста, не хочу стать духом.

— Чего вам нужно?! — крикнул в ответ. — Отпусти ее и возьми меня.

«Твое дитя», — холод коснулся моей щеки.

— Нет! — завопила мышка и начала вырываться из моих рук. — Стэлла! Стэлла из Шора. Помешать… Я сделаю. Духом, стану духом…

— Тише, все хорошо, — прижимал я ее к себе. Удерживал силой, попросту не имея права вновь отпускать.

— Я согласна… Я сделаю! — кричала Лисая не своим голосом. — Ваша… Да, полностью ваша! Все, что пожелаете. Сделаю…

Она обезумела. Едва ли не кусалась, пытаясь вернуться в ту непроглядную тьму. Царапала мою шею, мотала головой, по-прежнему не открывая глаза. Билась ногами, извивалась змеей. А мое сердце разрывалось от понимания, что теряю ее и пока ничего не могу сделать.

«Мы согласны только на дитя!» — отдало сильным гулом в моем сознании, ломая волю, придавливая к земле, показывая безграничную мощь этих ужасных созданий. Я начал хватать ртом воздух. Поморщился, справляясь с оставшимся после этих слов звоном.

«Все равно никого не отдам!» — мысленно закричал в ответ, но прорычал под давлением силы:

— Согласен.

Нас упругим ударом вытолкнуло за пределы обители. Мы скатились по широким ступеням, проехались по сухой земле. Я услышал топот копыт. Поднял голову на убегающую лошадь, которая еще не преодолела даже половины пути. Как такое возможно?

— Надо быстрее выбираться отсюда.

Надоели странности. Мне не нравились загадки и вещи, которые не поддавались логике. Это не сулило ничего хорошего. Я посмотрел на Лисаю, которую по-прежнему держал в руках, и сказал едва не дрогнувшим голосом:

— Открой глаза, моя мышка. Все кончено.

— Агфар, — с улыбкой произнесла она и потеряла сознание.

Я провел ладонью по впалой щеке любимой и мысленно взмолился Айне, чтобы та дала сил не начать мстить Безгласым. Мне ведь не справиться…

Агфар

Лисая долго не приходила в себя. А едва очнулась, то категорически отказалась открывать глаза. Видимо, считала, что еще находится во власти Безгласых и все происходящее — наведенный на нее морок.

— Ты свободна, — раз за разом повторял я, сидя возле нее на кровати.

В снятой комнате постоялого двора пахло лавандой. Свет из большого окна озарял все помещение, не оставив ни одного темного уголка. Рядом на столике стоял поднос с только принесенным завтраком. От горячего травяного отвара вверх поднимались ленты пара.

Я часто заморгал, не сразу поняв, что уже несколько минут смотрел на чашку, и повернулся к Лисае. Данное монстрам обещание не давало покоя. Какого ребенка они имели в виду? Неужели у меня кто-то есть? А если так, то я по своей неосторожности убил его мать? Вряд ли… Но главное, что будущих детей точно не будет, во избежание выполнения сказанных мною слов. Я сделаю все возможное, чтобы Безгласые остались ни с чем.

Мышка замотала головой, будто отбиваясь от невидимых нападений. Отмахнулась от меня. Часто задышала, замычала и поморщилась.

— Тише, все хорошо. Ты в безопасности, — сказал я и невольно покосился на ее живот.

Нет! Судьба не настолько жестока.

— Стэлла, — прошептала Лисая и тут же уснула.

Ее восстановление заняло несколько дней. Сперва мышка только отмахивалась, не хотела есть и пить, кричала и звала какую-то женщину из Шора. Затем она согласилась открыть глаза. Посмотрела на меня и расплакалась.

— Это все сон, — всхлипнула и вновь погрузилась в беспамятство.

Я не отходил от нее ни на шаг. Все опасался, что Безгласые прочитают мои мысли и придут за ней. Заберут, поняв, что не получат никакого ребенка. Поил Лисаю отварами. Кормил жидкими кашами.