— Отстань, я принимаю душ!

— Хм, странный тон. И что, я удивлюсь, увидев тебя голой? Открой и объясни, что это за психи и почему ты меня ударила?

— Мне очень жаль, что тебе её не хватает! — распахиваю дверь, бросаю ему в лицо. Впадаю в другую крайность, хватаю свой чемодан и начинаю собирать вещи. Рэй тихо выругался рядом.

— Стефани, у меня сейчас мозг взорвётся. Что ты делаешь?!

— Я уезжаю. Обращусь в полицию, скажу, что у меня украли паспорт, — всхлипываю я. — Ладно бы назвал меня какой-нибудь Сарой или Бетани, но не её именем. После такой ночи ты не имел права называть меня её именем!

Резко схватив меня в охапку, Рэй тащит меня к огромному зеркалу, я конечно же вырываюсь, но безуспешно.

— Посмотри на меня и ответь мне по-человечески, по слогам, как умеешь, что твою мать произошло?!

— Утром, обнимая меня, ты прошептал с такой нежностью «Натали», — всхлипнула я, глядя в глаза его отражению. И мне себя вдруг стало так жалко, будто я потеряла что-то очень-очень важное.

— Стеф, ты серьёзно? Но я ведь спал! Я даже не помню, как это произнёс! Это выкрутасы спящего мозга, привычка. Я не думал о ней и вовсе за ней не страдаю, как это ни странно после девяти месяцев наших с ней отношений. Не глупи, Стеф, это же смешно. Не делай этого, — он тоже не отрывает от меня своего взгляда. — Не разрушь то, что возможно будет иметь значение. Прошу тебя. Ты мне нравишься, Стеф. Особенно после такой ночи. Успокойся, это просто глупый сон, — наклоняясь Рэй начинает целовать мои плечи, продолжая всё так же сильно сжимать. — Я тебя не отпущу, не придумывай. Кудряшка, давай примем душ вместе.

— У меня нет настроения.

— Хм, нет настроения мыться?

— Ты знаешь, о чём я.

— Как вы строги, госпожа судья, — Рэй пытается шутить. — Приписали мне преступление, которое я не совершал. Я не предлагал заняться сексом, я не кролик я не могу постоянно. Я предлагаю просто душ, я, вода, мыльная пена и девушка, взорвавшая мне мозг. И вчера, и сегодня, и оба раза по-разному. Я так понимаю ты в этом деле дока, но я всё равно тебя не отпущу, потому что мне кажется, что ты могла так психануть только по одной причине. Я тебе не безразличен. Не-а, ничего не говори, — качает головой его отражение.

На самом деле я и не хочу разрушать то хрупкое «нечто» между нами, что ещё не имеет названия. Знаю, что если сейчас взбрыкну и уеду стану ещё более несчастной, жалкой и потерянной. С ним мне тепло, с ним мне хочется улыбаться, с ним мне …хорошо. Поэтому согласно киваю, Рэй размыкает объятья, бережно подталкивая меня в ванну. Мы молчим, а слова сейчас и не нужны, они ещё не сформировались, достаточно осторожных улыбок и ласкающих взглядов, в которые вплелось столько всего. А ещё поцелуев, невинных, нежных, как и его движения, когда он намыливает моё тело, которого он теперь может касаться без всякого стеснения во всех местах без исключения, что он и делает. Я тоже не скромничаю, разбудив утомившегося «кролика». А что, он сам про кролика вспомнил.

— Боюсь, что ты истощишься, сотрёшься, тебе это надоест и при слове секс ты будешь вздрагивать и прятаться под стол.

— Ахаха, смешно. Не думаю, что надоест. Ты открываешь во мне второе дыхание, — Рэя уверенно раздвигает мне ноги, слегка приподнимает, прижимает к стене и вот уже его бёдра активно двигаются под мои стоны. При чём с каждым движением он произносит моё имя, видно приучая мозг бормотать спросонья лишь «Стефани».

— Ты помнишь, что сегодня я придумываю для нас развлечения? — спускаясь к завтраку, уточняет он у меня в лифте, держа за руку. Это уже становится знаком. Когда он берём меня за руку это «нечто» между нами продолжает крепнуть.

— Мне брать с собой успокоительное?

— Возможно, — лыбится он. — Хотя ты у меня девочка смелая, думаю, выдержишь.

Чтобы впасть в ступор мне уже хватило этого его «ты у меня девочка».

— Тебе со мной хорошо? — выпалила я.

— Очень, — став серьёзным, погладил меня по щеке Рэй. — Чувствую сегодня нам светит классный день, Стеф. Я в приятном шоке, оттого, как разочарование обернулось восторгом и что меня бросила не моя женщина, и что мы сейчас не на Гавайях. Не знаю, кого благодарить сильнее, Натали, твою подругу подсунувшую тебе настойку или её бабулю, которая заколотила эту дрянь.

— Благодари меня, что мне пришла идея попереться к тебе.

— Спасибо тебе, кудряшка, ты просто гений придумывать идеи, — в награду я получаю жаркий поцелуй. …Я влюбляюсь. А когда я влюбляюсь, моя жизнь становится похожей на катастрофу! Может, его сразу предупредить или пускай это станет для него неожиданностью?

— Верблюды? — удивляюсь, не подозревая никакого подвоха, глядя на этих жующих вчерашний день кораблей пустыни, которые с отрешённым видом лежат на песке, погонщиков с платками на голове и группку людей иностранцев таких же, как и мы, выделяющихся несуразным пятном в этой чужой стране.

— Ага, поедем кататься, — кивает Рэй. — Он домчат нас прямиком к пирамидам.

И вот тут мне стало как-то не по себе.

— Обычно люди отправляются на экскурсию на комфортабельных автобусах, с кондиционером, а не на вонючих, плюющихся чудовищах, — моё лицо вытянулось в предчувствии, что это «приключение» я тоже запомню на всю жизнь.

— А мне кажется, что ты будешь шикарно смотреться между этих двух горбов. Я даже тебя сфоткаю, и мы выложим это в инстаграм, — с язвительной улыбочкой издевается Рэй, — На автобусе скучно, это уже как-то слишком обычно. Хочется ведь впечатлений!

— Я, конечно, рада твоему хорошему настроению, но после того, как однажды меня сбросила с себя лошадь, я дала себе слово, что больше никакой верховой езды.

— О, мне приятно, что этой ночью ради меня ты нарушила своё слово, — усмехается Рэй, многозначительно дёрнув бровью и у меня перед глазами тут же всплыла картина недавней страсти.

— Это совсем другое, — игриво закусываю губу, пока он прожигает меня своим смеющимся взглядом, заметив мои покрасневшие щёки. Причём со времён младшей сколы не краснела, но этот умник умеет так окинуть тебя взглядом, подобрав при этом особый тон, что ты волей-неволей испытываешь смущение. Всё это адвокатские штучки, игры с психологией сознания.

— Так ты сдаёшься, кудряшка? Нудистский пляж тебя значит не напугал, а какие-то милые верблюды привели тебя в ужас? Не трусь, меня заверили, что животные послушные, прекрасно знают маршрут, а ещё для тех, кто выбирает экскурсию на верблюдах предоставляют потрясающий бонус.

— Ничего я не сдаюсь! — надулась я, принимая вызов.

Это ведь только в кино показывают, как гружённые верблюды спокойно плетутся по пустыне черепашьим шагом. …Но на самом деле, эти твари умеет очень даже быстро бегать, изображая из себя не какай-то там корабль пустыни, а гоночный кар. Нет, сначала всё было хорошо, мы чинно уселись верхом на животных, они лениво поднялись на ноги и под крики погонщиков, раскачиваясь из стороны в сторону важно зашагали вперёд. И где-то на середине пути мой отмороженный верблюд вдруг решил «к чёрту маршрут я знаю короткую дорогу». Солнцем ему напекло или он вспомнил о каких-то своих важных делах, я не знаю. Это чудовище неожиданно рвануло в сторону, наплевав на команды погонщиков и мои перепуганные вопли. Вот «везёт» мне по жизни как ни крути. Почему именно мне достался этот верблюд, почему на него не усадили того толстого ирландца или Рэя, в конце концов? Не мог же Рэй смеха ради договориться с верблюдом? Думаю, меня было слышно даже возле пирамид. Теперь, если после этого по пустыне будут бегать ожившие из-за этого мумии — я уже не удивлюсь. А этот гад двугорбый только подзадоривается моими криками и мчится так, будто мы участвуем в скачках и вот-вот придём к финишу первыми. Видно, меня очень хорошо закрепили, плюс от страха я так сильно вцепилась в его горб, что мы с этим бешенным верблюдом стали практически одним целым.

Прибью Рэя, если в живых останусь!!!

И оглянуться страшно и вперёд смотреть страшно, просто зажмурилась и пищу! И только когда эта скотина начала сбавлять скорость, я осторожно открыла один глаз, потом второй — узрев какой-то посёлок бедуинов и стадо верблюдов, к которым радостно потрусил мой. Сто процентов связь здесь не ловит, эти люди не знают английского, а я арабского. Вот так вот и связывайся с парнями. Один подло бросает, променяв тебя на какую-то мымру, а из-за второго вообще пропаду в пустыне, став восьмой женой какого-нибудь аборигена. Ой, мамочки! Уже, наверное, точно седая. Убью Рэя!