Не помню, каким образом я решился на это, но уже в следующую секунду лег на живот и спустил ноги с края тропы. Голова тут же закружилась от страха высоты, в ушах забился пульс, но подтянуться обратно на тропу я не мог, а потому начал потихоньку сползать по обрыву, цепляясь за малейшие выступы. Меня гнала вниз потребность спасти дневник, сам я ни за что не решился бы на такой риск.

Дважды я запутывался в юбках Арфистки, рискуя сломать себе шею, и только защита Тира придавала рукам силу, чтобы удерживать мой вес, пока я выпутывался из тряпок и находил новую опору. Мне ничего не оставалось, как засунуть подол неудобной одежды за пояс, но он все время вываливался и снова мне мешал. Нога запуталась в третий раз. Я так разозлился, что сорвал с лица вуаль ведьмы и отшвырнул в сторону. При этом я случайно взглянул вниз и увидел, что дневник Ринды сполз совсем близко к берегу. А что еще хуже – начался прилив, успевший поглотить большую часть скалистого побережья. Я достаточно прожил на этом берегу, чтобы знать: не пройдет и четверти часа, как волны начнут плескаться в том самом месте, где сейчас лежит дневник.

Еще несколько минут я спускался по скале, довольно часто останавливаясь, чтобы посмотреть, где книга и насколько быстро прибывает вода. Первые волны уже начали подбираться к основанию скалы, когда с вершины до меня донесся звон набата, и я понял, что Улронт и ведьма освободились. До берега оставалось еще очень далеко, но если бы мне удалось спуститься со скалы, прежде чем мои враги увидят, как я прилип к ее склону, то я был бы спасен.

Уже много веков мощные волны бились о скалу, так что даже крошечные трещинки со временем превратились в небольшие пещеры. Во время долгих зим у стен Кэндлкипа я укрывался на ночлег в сотнях таких пещер. Не очень удобное жилище, зато хоть сверху не льет дождь. Там был даже один грот, вход в который исчезал во время приливов. В нем я мог бы укрыться до полуночи, а когда вода спадет, отправиться в путь в темноте.

Ветер подхватил дневник Ринды и, закружив, понес к кромке воды. Я закрыл глаза и спрыгнул вниз, молясь, чтобы защита Тира не позволила мне вывихнуть или сломать ногу, а самое главное, попасть под удар волны и утонуть.

А у другого океана, далеко от Фаэруна, где морские волны пахли слаще меда и прибой мелодично шумел, где звезды и луна освещали небо серебристым светом, на блестящем мелководье появились Келемвар и Мистра. Впереди, на горизонте, вырисовывалась гора Селестия, окутанная у основания дымкой морского тумана; ее острая вершина касалась облаков. Чуть ближе, полностью занимая каменистую поверхность ближайшего острова, виднелся огромный белый дворец Тира Справедливого.

Когда Мистра и Келемвар повернули к острову, они поразились, увидев, что их поджидает Огм Мудрый. Он стоял перед стенами цитадели в своей желтой накидке, не впитавшей ни капли воды, плещущейся у подола. Он широко улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте.

– Я так и думал, что найду вас здесь, – сказал Огм. – Вы пришли, чтобы просить Тира не судить вас одним судом с Кайриком, я прав?

Мистра и Келемвар побрели к берегу.

– Не твое дело, – буркнул Повелитель Смерти.

– Может быть, и так, но вы могли бы спросить моего совета.

– Что толку обращаться к тебе с какими-нибудь просьбами? – сказала Мистра. – Ты ведь обрадовался, когда нас обвинили вместе с Кайриком.

– Не стану спорить, – ответил Огм. – Но поговорить никогда нелишне. Ведь в спорах рождается истина. Келемвар остановился на берегу:

– Тогда говори, а мы послушаем.

Огм кивнул Повелителю Смерти:

– Мне сказали, что ты отослал Жергала и Гвидиона на поиски Риндиной души. Прими мою благодарность. Ты даже не представляешь, как меня мучили ее крики.

– Я поступил так из чувства справедливости по отношению к ней, а не для того, чтобы заслужить твою благосклонность. Храбрая и правдивая душа не должна ощущать, будто ее покинули боги.

Мистра выбралась из воды и, подойдя к Огму, положила ему руку на плечо:

– Если услуга Келемвара заставила тебя изменить свое решение, мы будем рады твоей поддержке на суде.

Огм помрачнел и, не взглянув на Мистру, продолжал сверлить взглядом Келемвара.

– Вас обвиняют всех троих. Если я выступлю в вашу защиту, получится, что я защищаю и Кайрика. Уверен, вам это не нужно! – Бог Мудрости нахмурил лоб. – Кайрик не справился со своими обязанностями, и мы все единого мнения, что это серьезный проступок… даже если мы не в состоянии решить, как теперь быть.

Келемвар сделал несколько шагов, миновав Огма:

– Пойдем, Мистра! Он такой же, как остальные.

Мистра кивнула и пошла вслед за Келемваром, который был прав. Они успели побывать у остальных богов Совета с тем же самым результатом – даже Сьюн, отличавшаяся непостоянством, не захотела перейти на их сторону. Если не считать Тира и самого Кайрика, все великие божества были так решительно настроены против Единственного, что отказывались выступить в защиту богини Магии или Повелителя Смерти. Келемвара даже посетили сомнения, не кроется ли здесь какая-то другая причина, но он не высказал их вслух. Он не решился поделиться с Мистрой опасением, что обвинения против него небезосновательны.

Они пересекли пляж и подошли к распахнутым настежь воротам в цитадель Тира. Внутри стоял почетный караул из двенадцати паладинов в блестящих доспехах, стражники были готовы сопроводить гостей внутрь.

Вперед выступил капитан и отвесил поклон:

– Богиня Магии и Повелитель Смерти, прошу вас следовать за нами. Справедливый вас ожидает.

– Вот как? – Мистра бросила взгляд на Келемвара и нахмурилась: она никак не предполагала, что бог Мудрости так активно будет им противостоять. – Видимо, Переплетчик успел провести предварительные переговоры.

– Не я, – заметил Огм, присоединяясь к ним.

– А кто же тогда? – возмутился Келемвар.

– Возможно, вам следует увидеть это самим. – Огм жестом пригласил Келемвара и Мистру пройти в следующие ворота.

Три божества последовали за почетным караулом и, пройдя длинную аллею, оказались на огромной площади, окруженной великолепными и многоколонными сооружениями. Паладины врезались в толпу, расчищая широкий проход среди суетливых клерков, которые остановились, чтобы поглазеть на богов. У самого великолепного здания караульные замерли. Каждая ступень крыльца была высотой со скалу, а колонны, казалось, поддерживали небо.

Мистра, Келемвар и Огм вошли в тень от первой ступени и уже через секунду перенеслись в огромный Зал Трибунала, где председательствовал Тир Справедливый.

Судебный зал был построен в форме лошадиной подковы, с высокими рядами скамей по трем сторонам и алебастровым троном Справедливого, занимавшим четвертую. Рядом с этим креслом, опираясь на его спинку, словно ближайший союзник Тира, стоял призрак в кожаных доспехах.

– Кайрик! – прошипела Мистра.

– Единственный и Вездесущий, – добавил тот. Хотя зал был заполнен Преданными Тира, которые день и ночь занимали скамьи, впитывая в себя мудрость божественных изречений, сейчас в зале стояла тишина. Редко случалось, чтобы боги затевали спор между собой, поэтому зрители не хотели пропустить ни единого слова;

– Уверен, вы не станете возражать, если я выслушаю вашу петицию, – сказал Кайрик. – В конце концов, она меня тоже касается.

– Мне решать, что тебя касается, Кайрик, а что нет, – Тир сердито обернулся к Единственному и Вездесущему. – Можешь быть уверен, я бы обязательно тебя вызвал, если бы счел необходимым твое присутствие.

– Но оно как раз необходимо. – Единственный подошел к краю помоста и злобно посмотрел на богиню. – Мистра со своим парнем явилась, чтобы просить провести отдельное судебное заседание.

Услышав это, Тир приподнял свой трон настолько, что взглянул на гостей через голову Кайрика.

– Я бы хотел услышать от богини Магии и Повелителя Смерти, зачем они здесь.

Мистра кивнула: