Брэшен медленно скрестил на груди руки. Глубокие морщины избороздили его лоб. Он смотрел только на Альтию, смотрел прямо и пристально. Это был вызов, ничуть не замаскированный необходимостью соблюдать этикет. Альтия не стала поднимать брошенную перчатку. Напротив, она оглянулась на мать. Малта беспокойно ерзала на месте, переводя взгляд с одного взрослого на другого.
– Я завтра вечером еще подойду, – вдруг сказал Брэшен. Он дождался-таки, чтобы Альтия на него посмотрела. – Ты, Альтия, подумай хорошенько. Я же видел, с каким настроением торговцы расходились сегодня из Зала. И я весьма сомневаюсь, чтобы еще кто-нибудь пришел к вам с предложениями о помощи… и подавно – с лучшими, чем наше. – Он помолчал и добавил тоном помягче, обращаясь только к ней: – Если надумаешь до тех пор со мной переговорить, оставь записочку в мастерской у Янтарь. Она знает, где меня найти.
Альтия хрипловато выговорила:
– Все на «Совершенном» живешь?
– Ночую. Иногда, – отозвался он, словно о чем-то незначительном.
– А сколько циндина ты сегодня сжевал? – вдруг требовательно спросила она. И был в этом вопросе некий жестокий намек.
– Вообще нисколько. – Брэшен позволил себе горькую улыбку. – В том-то и беда. – И посмотрел на Янтарь: – Мне, пожалуй, пора…
– А я, наверное, еще ненадолго останусь, – почти извиняющимся тоном отвечала она.
– Как знаешь. Ну что ж… Всем доброй ночи! – И Брэшен изобразил некую пародию на поклон.
– Погоди! – взмолилась Малта. – Погоди… м-м-м… пожалуйста. Не уходи! – Кефрия могла бы поклясться, что еще ни разу не слышала в голосе дочери подобного беспокойства. – Можно мне спросить кое о чем? Ну… насчет Совершенного?
Брэшен внимательно посмотрел на нее:
– Если ты моего позволения спрашиваешь – то пожалуйста.
Малта обвела взрослых в комнате умоляющим взглядом:
– Я к тому, что он хочет уйти и чтобы мы подумали… Но… Но ты, бабушка, всегда мне твердишь: главное – цифры. С ними и не поспоришь, и решения толкового не примешь, ведь так? Значит, нам, чтобы было о чем думать, надо сперва узнать цифры.
Роника Вестрит взирала на внучку с некоторым потрясением, но вместе с тем одобрительно.
– Это верно, – сказала она. Малта перевела дух:
– Вот и я о том же… Тетя Альтия, я так поняла, считает, что «Совершенного», прежде чем в море идти, еще чинить и чинить… Ну а мне всегда говорили, что диводрево не трухлявеет и не гниет. Значит, речь идет в основном о новых мачтах, оснастке и парусах?
Брэшен кивнул:
– Починки там вправду не столько, как если бы он был обычным кораблем, но, врать не буду, достаточно. По счастью, «Совершенный» – старый корабль. В те времена при строительстве использовалось гораздо больше диводрева, чем в позднейшие времена. Поэтому большая его часть – та, что из диводрева, – не пострадала совсем. Да и все остальное сохранилось удивительно хорошо. Наверное, это оттого, что диводрево распугивает разных жучков-червячков… ну, как кедр – моль. И все равно работы там не обобраться. Новые мачты, паруса, уйма канатов… Якоря, цепи к ним, шлюпки… Все для камбуза, плотницкий инструмент, лекарский припас… В общем, все, чтобы корабль на плаву был вроде маленького мирка, содержащего все необходимое. Да и швы надо бы законопатить по новой… Янтарь многое привела в порядок у него внутри, и все равно работы еще край непочатый! Ну а потом, когда… если мы его спустим… Будет команда, а команду надо кормить. Значит, потребуется съестное. И еще потайной сундучок с деньгами или чем там еще – это на случай, если удастся закинуть удочку насчет выкупа за «Проказницу» и уцелевших на ней. Опять же оружие, если капитан Кеннит откажется торговаться. Если сможем позволить себе палубные катапульты – непременно надо будет поставить. Да, и еще потребуется наличность, чтобы команду нанять…
К Альтии наконец вернулся дар речи:
– И ты воображаешь, что хоть один приличный моряк захочет плавать на «Совершенном»? Забыл, что люди его кораблем-убийцей считают? Ты же на него калачом никого не заманишь… разве что пообещаешь втридорога заплатить!
Альтия пыталась говорить рассудительно и спокойно, но Кефрия видела: как бы ее сестра ни отвергала предложенную идею, определенный интерес у нее все-таки пробудился.
– А я и не говорю, будто все пойдет как по маслу, – легко согласился Брэшен. Снова вытащил платок и вытер лицо. Когда он стал складывать платок, сделалось заметно, что руки у него слегка дрожали. – Пожалуй, сыщутся такие, которые к нам запишутся просто ради риска и приключений. В порту всегда болтаются моряки, у которых, может, ума не палата, зато кишка не тонка… Потом, я обойду прежних членов команды «Проказницы» – тех, с которыми плавал твой отец, а Кайл их выгнал. Кто-то пойдет с нами либо ради своего прежнего корабля, либо в память о капитане Вестрите. Что касается остальных…-Брэшен передернул плечами. – Никуда не денешься, придется набирать всякую шпану и задир. И вот тут очень многое будет зависеть от того, какого старпома мы себе раздобудем. Хороший старпом, сама знаешь, дай только ему развернуться, может слепить работоспособную команду буквально из ничего…
– Ну а что удержит их от бунта, когда…
– Не забывайте о цифрах! – встряла Малта раздраженно. – Без толку заранее о чем-то переживать, если мы все равно не знаем, сможем ли себе это позволить! – И она подошла к старому дедушкиному рабочему столу: – Если я достану бумагу и чернила, сумеете прикинуть, во что это все обойдется?
– Ну, я этим никогда особо не занимался, – начал было Брэшен. – Тут надо кого-то, кто только этим и занимается, и…
– А еще надо предположить невероятное: ты найдешь корабельных мастеров, согласных возиться с «Совершенным», – ядовито вставила Альтия. – Его репутация у всех на слуху. И еще целая куча всяких «если». Например, дадут ли нам Ладлаки «добро»…
Руки Малты сжались в кулаки над листом бумаги, который она как раз вытащила из стола. Кефрия уже ждала, что она скомкает лист и швырнет его на пол… Ничуть не бывало. Вместо всяких детских выходок Малта зажмурилась и набрала полную грудь воздуха.
– Ладно, предположим, – сказала она. – Денег-то сколько? Надо подсчитать. А потом прикинуть, где бы раздобыть их. Вот первоочередные вопросы! Ответим на них – тогда и об остальном можно гадать!
– Это «остальное» точно так же может оставить нас с носом, как и нехватка денег, – раздраженно хмыкнула Альтия.
– Я всего лишь пытаюсь сказать, – напряженно-ровным голосом выговорила Малта, – что следовало бы нам рассматривать все обстоятельства в той последовательности, в какой мы можем потом на них напороться. Скажем, если у нас все равно не хватит денег нанять моряков, то какая разница, кто решится плыть с нами, а кто нет?
Альтия обернулась к племяннице… Кефрия напряглась всем тело. Она знала: Альтия могла быть весьма остра на язык. Если она вздумает насмехаться над Малтой именно сейчас, когда та изо всех сил старалась рассуждать по-деловому… Что ж, в этом случае Кефрия за себя не ручалась!
Но Альтия вдруг сказала совсем не то, чего ждала Кефрия.
– А ведь ты права, – кивнула она. И глянула на мать: – Есть у нас еще что в загашнике? Что-нибудь, не являющееся заветным родовым наследием, такое, что мы можем продать?
– Есть кое-что, – тихо ответила Роника. Она рассеянно крутила на пальце кольцо. – И еще надо подумать, в собственности или нет сейчас у нас живой корабль, а то ведь срок очередной выплаты на носу. Хупрусы будут ждать, что мы…
– Об этом можешь не беспокоиться, – так же тихо ответила Малта. – Я приму сватовство Рэйна и назначу день нашей свадьбы, поставив условие, чтобы мой отец был дома и смог на ней присутствовать. Думаю, это избавит нас от дальнейших выплат по долгу. А то и поможет денег кое-каких раздобыть, чтобы спустить на воду «Совершенного».
Глубочайшая тишина последовала за этими словами… Кефрии показалось, беззвучие наполнило комнату до краев, как чистая прозрачная вода наполняет ведро. И дело было не только в молчании. Без всякого преувеличения, наступил момент истины. Кефрия смотрела на дочь и не узнавала ее. Вместо упрямой, испорченной девчонки, готовой на любые выходки, лишь бы настоять на своем, перед Кефрией сидела юная женщина, готовая принести в жертву что угодно, даже себя самое, лишь бы вызволить отца.
