– Захотят, – чопорно согласился Брэшен. Он никак не мог разобраться, чего хочет эта юная особа и как с ней обращаться. В данный момент она смотрела на него с видом воплощенной невинности. «В конце концов, может, все это просто детская непосредственность… Или это я слишком долго по морям мотался?» Он сел выпрямившись, точно гарпун проглотив, и положил шляпу на колени. – Ну что ж… подожду. Я тебя, наверное, от других дел отвлекаю. Тебе совсем не обязательно со мной тут сидеть… Я и один не соскучусь.
Его косноязычные речи заставили ее весело рассмеяться:
– Я, наверное, смутила тебя? Ой, прости! Я, должно быть, с тобой слишком по-родственному разговаривала. Это потому, что ты долго был старпомом у моего дорогого дедушки, вот мне уже и кажется, что ты почти член нашей семьи. А кроме того, я же близко знакома с Дейлой и Сервином, вот мне и хотелось по возможности тепло принять их старшего брата… И она трагически понизила голос: – Какое несчастье, что тебя тогда выставили из дома… Не возьму в толк, что такого могло произойти между твоим отцом и тобой…
Она оставила вопрос висеть в воздухе. И выжидающе смотрела на него, надеясь вызвать на откровенность. Ну уж нет. Меньше всего ему хотелось распахивать ей душу и пересказывать подробности той давней семейной усобицы. Но и положение, в котором очутился Брэшен, можно было определить одним словом: попал. Давно уже он не чувствовал себя до такой степени не в своей тарелке. Малта казалась ему то невинным ребенком, пытающимся в отсутствие взрослых занять гостя беседой, то матерой искусительницей, играючи пробующей на нем свои чары.
Вот так. Он явился сюда с безотлагательными новостями, он хотел повидать Альтию, но чем дольше он тут торчал, тем гаже себя чувствовал. Потом до него с большим опозданием начало доходить, что вся ситуация вполне может оказаться превратно истолкована. Как-никак он тут рассиживал наедине с барышней из приличной семьи… Бывало, иные братья и отцы кое-кого на дуэль вызывали за меньшие проступки!
Брэшен вновь поднялся.
– Я, пожалуй, все-таки пойду. У меня других дел много. Зайду еще, ближе к вечеру. Передавай своим домашним от меня поклон…-Малта и не подумала подняться, но на сей раз его это не остановило. – Приятно было повидаться…
Поклонившись ей, он повернулся к двери.
– А вот твой брат Сервин не считает меня ребенком! – бросила она с вызовом.
Брэшен невольно обернулся. Она по-прежнему сидела, лишь откинула голову на спинку кресла, подставляя взгляду нежное белое горло. Прядь волос снова выбилась из прически, и Малта перебирала ее пальцами.
– Сервин, он такой славный, – проговорила она с ленивой улыбкой. – Прямо котик домашний. А ты, я подозреваю, скорее на тигра похож… – И она провела пальчиком по нижней губе, заметив при этом: – Вообще-то домашние любимцы так быстро надоедают…
До этого момента Брэшен Трелл полагал, что в нем совсем уже ничего не осталось от торговца из старинной семьи. Но нет: оказывается, под пиратской рубахой в его груди по-прежнему стучало сердце коренного жителя Удачного. И это сердце так и подпрыгнуло от негодования. Какая детская непосредственность?… Ошибки больше быть не могло – она с ним откровенно заигрывала. Откровенно, нагло и чувственно. Внучка капитана Вестрита! Возле домашнего очага своей семьи!
«Какой срам. Какой позор…» И он сказал то, что думал:
– Ни стыда у тебя, ни совести.
Она потрясение ахнула, ибо ничего подобного не ждала, но он больше не оглянулся. Дойдя по коридору до входной двери, он распахнул ее… И прямо перед собой увидел Ронику Вестрит с Кефрией Хэвен. Обе женщины вздрогнули и испуганно отшатнулись.
– Хвала Са! Наконец-то вы появились, – вырвалось у него.
– Кто ты такой и что делаешь в нашем доме? – одновременно спросила Кефрия. Она уже озиралась, словно готовясь позвать на помощь слуг-мужчин. Вот только звать нынче было некого.
– Я Брэшен Трелл, – поспешно представился он, низко кланяясь ей и Ронике. – Я принес известия о «Проказнице». Срочные и, боюсь, не слишком хорошие…
Дважды повторять не понадобилось. Кефрия мгновенно засыпала его вопросами:
– Что случилось? Что с Кайлом? Известно ли что-нибудь о моем сыне, об Уинтроу?
– Погоди, – твердо вмешалась Роника Вестрит. – Не здесь! Пройдем в дом и сядем сначала. Идем, Кефрия. В гостиную…
Брэшен отступил в сторонку, пропуская женщин вперед.
– Вы разве не встретили гонца, которого Малта послала? – спросил он на ходу. – Малта впустила меня в дом, и я думал, что гонец вам сообщит, что я…
Больше всего ему хотелось узнать, не придет ли сейчас еще и Альтия, но он счел за лучшее прикусить язык.
– Никакого гонца мы не видели, – нетерпеливо проговорила Роника. – Только вот я давно уже подозревала, что рано или поздно кто-нибудь вот так постучит в нашу дверь и новости окажутся не из приятных. – Она провела всех в гостиную и плотно притворила двери. – Вот кресло, Трелл… Так что же тебе известно? Я знаю, тебя с ними не было, потому что Кайл заменил тебя своим человеком. Как же получилось, что к нам явился именно ты?
«Какую долю правды можно ей рассказать?…» Будь на ее месте Альтия, да сиди они с нею где-нибудь в уголке за кружечкой пива, он не задумываясь рассказал бы ей все. И пусть судит его тем судом, каким сочтет нужным. За скупку краденого у пиратов полагалась, между прочим, виселица. А именно этим ему и пришлось заниматься, и тут уж не отвертишься. Ладно, неправды говорить он не будет. Но и всей правды не скажет…
– «Проказницу» захватили пираты… – вывалил он, словно якорь за борт. И, прежде чем они успели раскрыть рты для взволнованных расспросов, поспешно добавил: – Мне вообще-то известно немногое. Но совершенно точно, что ее видели пришвартованной у пристани одного пиратского города. Что сталось с капитаном и командой, я, к сожалению, так и не выяснил. Дело скверное уже само по себе, но еще хуже, что пиратский вожак, захвативший ваш корабль, это некий капитан Кеннит. Почему он напал именно на «Проказницу», я толком не знаю. Знаю только, что у него репутация честолюбивого и удачливого предводителя. Он мечтает объединить Пиратские острова и сколотить из них себе королевство. Чтобы достичь этой цели, он, в частности, повадился гоняться за судами работорговцев. По слухам, в случае победы его люди полностью вырезают команду, а рабов выпускают на свободу. В дальнейшем они становятся его горячими сторонниками, как и другие пираты, ненавидящие рабство.
Тут он остановился перевести дух и покосился на Кефрию. Ему показалось, будто в ее теле одновременно растаяли все кости: бедная женщина все ниже оседала, прямо-таки оползала в кресле, лишь держала обе ладони у рта, словно силясь удержать то ли крик, то ли вой ужаса…
Роника Вестрит, напротив, стояла точно одеревеневшая, лицо застыло в судороге отчаяния. Руки, сделавшиеся под старость костлявыми, стискивали спинку кресла, словно птичьи лапки – неверный насест.
Потом она все же нашла в себе силы спросить:
– И ты… принес нам… предложение… насчет выкупа?
Она не выговорила это, а прошептала. Брэшена обожгло стыдом. До чего же она была проницательна и умна, эта немолодая женщина! Один взгляд на покрой его платья – и она вмиг поняла, где он побывал и чем добывал себе пропитание. И она успела решить, будто Кеннит прислал его в качестве посредника. В первый момент Брэшен готов был возмутиться, но тут же понял, что не ее следовало винить за эту ошибку.
– Нет, – ответил он просто. – Я рассказал практически все, что сам знаю… да и это немногое наполовину составлено из слухов и кривотолков. – Брэшен вздохнул. – А что касается предложения о выкупе… думается, оно навряд ли последует. Судя по всему, капитан Кеннит донельзя обрадован своей удачей, так что корабль он, скорее всего, оставит себе. Что же касается людей на борту… про них мне, к сожалению, совсем ничего не известно. Простите меня…
Тишина воцарилась воистину леденящая. Новости, которые доставил им Брэшен, на глазах меняли привычное течение их жизни. Всего несколько слов – и рухнули в небытие все надежды. Их корабль не просто задерживался в плавании. И его капитан не шагнет через порог с полным кошелем денег, разом восполняя все прорехи в хозяйстве. Наоборот, это им теперь придется скрести по сусекам, собирая то малое, что у них еще остается, и готовить выкуп… если им повезет и такое предложение все же последует. Вести Брэшена попросту сломали хребет семейству Вестритов. И уж конечно они не погладят по головке того, кто их принес.
