Пыхтя, я шагаю в направлении Эйдена и Эльзы, чтобы продолжить свою миссию, но он кладёт руку мне на плечо, останавливая меня на полпути.

– Это один из тех моментов, которые заставляют меня мстить, Сильвер.

Его голос все ещё спокоен, но тот факт, что он называет меня по имени, означает, что он либо зол, либо раздражён. Или и то, и другое.

– Ну, мне все равно, что выводит тебя из себя, Коул. – Я отстраняюсь от него, потому что его прикосновение заставляет меня чувствовать то, чего я не должна чувствовать — даже через куртку и рубашку. Я хватаюсь за бедро и смотрю на него сверху вниз. – Кроме того, Эйден мой жених.

Он прищуривается, но вскоре меняет выражение лица.

– Ну и что? Это не значит, что ты выйдешь за него замуж.

– Что заставляет тебя думать, что я не выйду?

– Ты что, слепая? – Он слегка отстраняется от меня, так что мы оба наблюдаем за происходящим впереди. Его голос становится громче, когда его дыхание согревает моё ухо. – Разве ты не видишь, как он на неё смотрит? Он никогда не даст тебе этого, Сильвер. Никто этого не сделает.

Я крепче сжимаю бедро, но это не из—за Эйдена и Эльзы - мне было наплевать на них.

Это последняя часть того, что он сказал.

Никто этого не сделает.

Почему? Неужели я так и останусь одинокой и грустной, как мама? Будет ли у меня дочь и заставлю ли я её беспокоиться обо мне двадцать четыре на семь?

– Прекрати это.

Голос Коула выводит меня из ступора.

– Что?

Я смотрю на него в ответ.

– Фальшивую помолвку. Покончи с этим.

– Она не фальшивая.

– Иногда мне кажется, что ты знаешь меня лучше всех, а иногда кажется, что ты меня совсем не знаешь.

Он не прикасается ко мне, но его близости достаточно, чтобы я осознавала каждое слово, слетающее с его губ, его аромат, сочащийся корицей и лаймом. И тепло его тела, которое смешивается с моим.

Для кого-то такого холодного, он такой тёплый. Я почувствовала это. Чёрт возьми, я все еще чувствую это с каждым своим шагом.

Никакие ванны или домашние средства по уходу за собой не смогут избавить от ощущения его внутри меня.

– Ты действительно думала, что я не понял, что вы с Эйденом делали все это назло мне?

– Ч-что?

Он все это время знал?

– Если бы у меня и было хоть малейшее сомнение, оно исчезло, когда я узнал, что ты сохранила свою девственность для меня.

– Я... не делала этого.

– Почему ты такая лгунья, Сильвер?

– Почему ты?

Я незаметно толкаю его локтем, чтобы никто больше этого не увидел.

Он едва заметно морщится, прежде чем его ухмылка возвращается на поверхность.

– Если ты не закончишь это мирно, я вмешаюсь. Поверь мне, ты не хочешь, чтобы я вмешивался, Бабочка.

– Ты меня не напугаешь, Коул.

– Но я могу делать с тобой и другие вещи.

– В твоих снах, – шиплю я достаточно тихо, чтобы никто не услышал.

– Мы еще посмотрим. – Он указывает на Эйдена. – Я думал о том, чтобы рассказать Эйдену о нашем первом разе — твоём первом разе.

– Он бы не возражал. Мы открыты для этого.

– С Эльзой на фотографии я бы не был так уверен. – Он дёргает меня за волосы. – Кончай. Это.

И затем он исчезает с моей спины, оставляя меня пустой. Нет. К чёрту его. Я не пуста.

Я снова сосредотачиваюсь на Эйдене и Эльзе. Она что-то ему говорит, вернее, кричит на него, но он только ухмыляется, как ублюдок, которым он и является.

Коул прав. Это не займёт много времени, прежде чем Эйден бросит меня ради неё.

Я ненавижу, когда Коул прав.

В моей голове формируется новый план. Эльза ревнует меня, а она даже не знает о нашей помолвке. Эйден хочет, чтобы она ревновала, потому что это означало бы, что она заботится о нем, и его эго нуждается в этом подтверждении больше всего на свете.

Я заключу с ним сделку; мы останемся помолвленными, и я ни словом не обмолвлюсь об этом его драгоценной ледяной принцессе.

В свою очередь, Коул будет держаться подальше.

Идеально.

– Привет, Сил.

Вероника и Саммер присоединяются ко мне, когда мы идём в класс.

Они обе блондинки — не от природы, — и вся их жизнь посвящена последним тенденциям моды и макияжа, а также лучшему способу потратить деньги своих отцов.

«Мелочные» даже не начинает описывать их, но они - камуфляж, который мне нужен для моего имиджа в школе. Кроме того, не имеет значения, если они подойдут слишком близко. Они никогда не смогут прочитать меня.

– Привет, девочки.

Мы целуемся в воздухе, прежде чем они начнут говорить о последнем глупом реалити-шоу, которое я не смотрю, но притворяюсь, что смотрю. Это легко сделать. Все, что мне нужно, просто подхватить то, что они говорят, и развить это.

Папа - следующий премьер-министр, большое вам спасибо. Если я не умею обращаться со словами, то кто сможет?

– Итак, мы идём на вечеринку Ронана или как? – Драматическим тоном спрашивает Вероника.

– О, у меня, типа, идеальное платье. – Саммер прыгает вверх-вниз, как легкомысленный ребёнок. – То, которое мы купили в Шанель на днях. Помнишь его, Сильвер?

Я киваю.

– Ты будешь выглядеть в нем так сексуально.

– Я знаю!

– Эй, может быть, нам всем стоит надеть Шанель? – Говорит Вероника. У неё пухлые щеки, даже после пластической операции, за которую она заставила отца заплатить в качестве подарка на восемнадцатилетие летом.

Она поехала за этим в Южную Корею. Без шуток.

– Конечно...

Я замолкаю, когда облака над нами расходятся, открывая намёк на солнце. Вот тогда-то я и замечаю это.

Тень.

Это большая тень — тень, которая слишком близко. Как будто они копировали мои шаги.

Вероника и Саммер обсуждают последнюю коллекцию Шанель, в то время как моё сердце готово выпрыгнуть из горла.

И все же я не оборачиваюсь. Я не предупреждаю человека о том, что видела его тень, потому что природа решила предупредить меня.

– Пойдёмте в туалет, девочки. – Говорю я.

– О, точно. Мне тоже нужно проверить свой макияж, – соглашается Вероника.

Я заставляю их идти немного быстрее. Это недостаточно быстро, чтобы предупредить тень, но достаточно быстро, чтобы убежать.

Когда мы сворачиваем за угол, я притворяюсь, что ищу что-то в своей сумке, и мельком вижу его.

Он стоит у входа в башню.

Тень - это Адам Херран. Капитан команды по регби. Его отец - один из папиных друзей по вечеринкам.

И он был на свадьбе.

Наблюдение - источник всего зла.

Если ты потерпишь неудачу в этом, тебе конец. Если ты являешься объектом этого, ты тоже облажался.

Лишь немногие люди тратят время на то, чтобы наблюдать за своим окружением и осознавать, что их окружает.

Большинство из них движутся вперёд, не заботясь о возможностях или шансах, которые они упускают. Если бы они просто посмотрели в сторону, если бы они остановились, чтобы посмотреть, их жизнь могла бы кардинально измениться.

Наблюдение за своим окружением — особенно за людьми — это то, что дало мне дар, которым обладают очень немногие... распознавание слабостей.

Если ты понаблюдаешь за кем-то достаточно долго, ты уловишь его привычки, а вскоре и его характерные признаки, и чувствительные кнопки. Все это там, разложено для взятия.

В наблюдении есть искусство. Ты не можешь быть слишком очевидным, иначе тебя заклеймят преследователем, подонком и целой кучей нелестных выражений.

Мои книги всегда служили камуфляжем для моих сеансов наблюдения. Таким образом, я могу сосредоточиться на словах, одновременно осмысливая своё окружение. Наблюдение не прерывает мой поток — во всяком случае, оно усиливает его. Наблюдая, я трачу необходимое время на то, чтобы обработать выученные слова.

Например, сейчас, во время тренировки. Ксандер трижды выбрасывал мяч с поля. Это не потому, что он плохой — из всех нас у него, вероятно, лучшая подача. Он нарочно промахнулся, потому что ему нужно бежать туда и лучше видеть Кимберли, которая начала появляться на наших тренировках.