— Умно сделано.

— Идите переодеваться. — Скомандовала замдиректора. — И чтобы через минуту оба стояли на этой арене. Я. Понятно. Объясняю?

— Да, Алевтина Игоревна…

Мы с Винокуровым взяли костюмы и пошли в сторону раздевалок.

— Ну что, как настроение? — Спрашивал Марк, шагая рядом.

— Чудесно. Через пять минут, наконец-то, расправлюсь с тобой, и займусь по-настоящему важными делами.

— Му-ха-ха-ха. — Мерзко смеялся Винокуров. — Наивный какой. Ты правда думаешь, что сможешь победить — МЕНЯ? — Он приподнял подбородок. — Тебе до моего уровня, как до луны раком. В тот раз в боулинге тебе просто повезло. Я был чересчур пьян, да и пол скользкий… короче, теперь никаких поблажек для тебя не сделаю. Ясно?

— Да-да. Пол скользкий, потолок липкий, рука кривая. Для дебилов прибереги эти оправдания.

— Ты правда за это заплатишь…

— Каким образом? Ты снова запустишь свою дефективную атаку в сторону моего поместья? Или что? Придумаешь чего посерьёзнее…?

Винокуров остановился, не дойдя несколько метров до двери раздевалки. Посмотрел на меня недоумевающими глазами. Похлопал ресницами.

— Как ты… ай, чёрт с тобой! — Махнул рукой. — Всё равно это ничего уже не изменит. Тебе конец — и точка.

— Не буду спорить. — Улыбаясь, развёл я руками, и прошёл в соседнюю раздевалку.

Костюмчик оказался слегка великоват. Рукава наполовину закрывали ладони, ткань немного болталась на животе. Зато, хорошо сидело в плечах. Видимо, в теле реципиента это было главным преимуществом.

Мы с Винокуровым одновременно появились в коридоре, но, уже не разговаривая, пошли на арену. Алевтина Игоревна показала нам специальный ход, по которому можно было сразу выйти на арену. Через минуту, миновав узкий тёмный коридор, мы очутились в центре зрительского внимания.

При нашем появлении трибуны раздались аплодисментами. Впрочем, они очень быстро и стихли. Потому что Алевтина Игоревна, забравшаяся на свой балкончик управления, громко покашляла в микрофон.

Мерзкий скрипучий голос оповестил присутствующих о том, что за мероприятие проводится, и кто принимает в нём участие.

Наши имена произносились с такой неприятной интонацией, что, если бы Алевтина Игоревна работала конферансье, на её представления никто бы не приходил. Но… на драку учеников академии посмотреть, даже несмотря на это, хотели очень и очень многие.

И я их в этом понимаю.

Я встал почти в самый центр арены, а Винокуров напротив, в трёх метрах от меня.

Пока Алевтина Игоревна занималась тем, что она так сильно любила — брызгала негативом на большую аудиторию, я решил сказать ещё несколько слов Марку. Поинтересовался тем, что меня больше всего занимало:

— Что ты там делал с Аксёновой?

— Оу…! — Противно улыбнулся Винокуров. — Ты такой внимательный! Должно быть… ревнуешь её ко мне? Да? Ревнуешь?

— Упаси господи… — Вздохнул я. — Просто интересно. После ваших дел она вернулась грустной, а вот ты… странно всё это.

— Я раскрою тебе секрет, когда тебя будут вылечивать на больничной койке. Хорошо? Договорились?

— Откуда столько самоуверенности у дурака… — Крутил я головой.

Наконец, Алевтина Игоревна закончила с болтовнёй, и начала отсчёт дуэли.

— Участники, приготовить макпы…! И насчёт три — приступаем к написанию Буквы. Один…два…три!

«Началось!»

Я без особой суеты и напряга вывел перед собой золотую «Ё» и стал наблюдать за Винокуровым. Тот же, в свою очередь, выкатил довольно средненькую для аристократов его уровня Букву. Букву «Ж» — 25 ранга.

То есть, Литерой он, скорее всего, и владеет, да только на самом дилетантском уровне. Так же и со стихией.

Кстати, а что с его стихией?

Ещё после атаки на поместье я предполагал, что для неё использовался огонь. И сейчас, увидев характерный цвет Буквы, я утвердился в своих предположениях.

Как только Винокуров зарядился энергией, он тут же сорвался с места. Его руки покрылись огненными сполохами, и он попытался настигнуть меня в ближнем бою. Так рьяно и резво, что до меня начало доходить, в чём собака зарыта.

Ещё несколько не особо удачных атак от Винокурова утвердили меня в моём предположении. Я раскусил его тактику. Я раскусил то, на что всё это время надеялся этот парень.

Кажется, Аксёнова не прогадала…

Я стоял напротив Винокурова и ждал начала поединка. Сотни глаз безотрывно смотрели на нас со всех сторон. Все ждали, пока мы друг друга уничтожим. Все ждали, пока мы покажем шоу.

Винокуров, несмотря на непонятно на чём основанную уверенность, слегка нервничал. Это бросалось в глаза. Он переминался с ноги на ногу, и периодически облизывал губы. Смотрел не на меня, а как будто сквозь.

Я же глядел на Аксёнову, что в чудесном платьице сидела на трибунах. И нет, не потому что наслаждался её красотой. Хотя и это тоже. Я пытался понять, что же именно она сказала или сделала Винокурову, что тот так ободрился. Но ничего не приходило в голову. Хотя…

И вот, Алевтина Игоревна дала команду, мы написали Буквы, и зарядились магией.

Бой начался.

В последний раз бросил взгляд на Екатерину и заметил ехидную улыбку.

«Чего…?»

Я, конечно, предполагал, что Винокуров слегка безрассудный парень, но, чтобы настолько…?

Он сорвался с места, как только появилась такая возможность, и, окутанный огнём, бросился на меня. Решил действовать в ближнем бою.

Тактика в его случае, в принципе, правильная. Ведь исходя из того, что моя Буква намного выше по рангу, стоит поступать именно так. Потому что при дальнем бое могу передавить только за счёт энергетического превосходства.

Марк стал пускать в ход сразу все возможные удары. И руками, и ногами. В основном, к слову, ногами.

Трудно было не заметить, как Винокуров пытается… дотянуться до моей пятки.

«Мм…что…?»

Нет. Сначала мне показалось, что это случайность. Ну, мол, промахнулся при лоукике, чуть занесло в сторону. Бывает. Но… не несколько же раз подряд?

Винокуров изо всех сил старался обойти меня, развернуть, и зарядить огненной атакой в правую пятку… Да, он довольно неплохо бился в ближнем бою — усиливал каждый свой удар огнём, и бил довольно умело. Но, чёрт побери, зачем делать это с пяткой…? Я что, долбаный Ахиллес, который тут же развалится на части, если тронуть меня за слабое место?

Если бы он дрался по нормальному, то есть, целился мне в лицо или корпус, то имел бы довольно неплохие шансы. Как минимум потому, что Винокуров был выше меня сантиметров на десять, и, соответственно, тяжелее.

Я использовал технику бокса, но Винокуров владел чем-то усреднённым. Он не был мастером хоть какого-то боевого искусства. Просто неплохо дрался. Возможно, имеют место быть смешанные единоборства. Но это максимум.

И тем не менее, даже без этого идиот мог бы составить мне неплохую конкуренцию. Показать пришедшим посмотреть на нашу дуэль — достойное выступление.

Но…

Нет.

В один момент, когда Винокуров в очередной раз попытался врезать мне по пятке, я, разозлившись, не стал уворачиваться, а принял на себя удар в голень по касательной, и, подгадав момент, ответил джебом в печень.

Противник простонал от боли и чуть согнулся. Отступил назад.

Я снова бросил взгляд на Аксёнову и увидел, как та заливается от смеха. Все остальные же даже не улыбались. Они смотрели с недоумением, и лишь когда я нехило врезал Винокурову, зрители оживились.

Здоровяк Иван поднялся со своего места и стал скандировать:

— Андрей! Андрей! Воронцов! Воронцов! Вперёд! Вперёд!

Варя, что меньше Ивана на сорок сороков, схватила его за штанину и потянула назад. Громила повиновался и сел обратно.

Аксёнова…

Смеющаяся Аксёнова смутила меня. Довольно странная реакция. Ведь несколько минут назад она была грустной.

Претворялась?

Сто-о-о-о-п.

Когда Винокуров, оклемавшись от пропущенного удара, снова полез в бой, у меня сложились все паззлы.