Старенький экран замерцал, появилось изображение – большая старинная книга в кожаном переплете. Рука с длинными когтистыми пальцами раскрыла обложку. Серые страницы были испещрены ятями, ижицами и прочими старинными русскими буквами. Прочесть ничего не удавалось, с экрана уж точно. Зато картинку я разглядел хорошо. На ней вурдалаки пили кровь из кружек, закусывая человеческими руками. Изображение было не слишком реалистичным. В другой ситуации оно бы не показалось страшным.

– Это исконная книга вурдалаков, – голос у говорящего был низкий, завывающий. То ли обработан на компьютере, то ли нечеловеческий. – Здесь записана ваша судьба!

Когтистая лапа начала листать страницы, демонстрируя жуткие лубочные картинки.

– Сначала я выпью вашу кровь. После этого вы будете еще живы. Возможно, кому-то повезет, и он умрет уже на этом этапе. Дальше мне понадобится ваше мясо. Не так уж много, я не обжора, – вурдалак рассмеялся. – Будет больно, но вряд ли смертельно.

В бомбоубежище воцарилась гробовая тишина. Никто не шевелился и не дышал. Нечеловеческий голос продолжил:

– После мяса идет кость. Мне нужно немного, но это по-настоящему больно. Кому-то из вас очень не повезет. Потом я возьму сердце и мозг. Это сто процентов смертельно. В живых в любом случае никто не останется.

После долгой паузы вурдалак продолжил:

– Вы не подумайте, я не маньяк. Просто таков ритуал пробуждения силы. Темная кровь вурдалака должна проснуться и даровать бессмертие.

Телевизор снова замолчал. Казалось, на этом выступление монстра закончилось.

– Да что же это такое?! – возмутился Илья. – Зачем нам это показывают?

Вурдалак заговорил снова:

– Вы, наверное, думаете, зачем я это рассказываю? Всё очень просто. Мне нужен ваш страх. Чем он сильней, тем больше будет моя сила. Я хочу, чтобы вы боялись, дрожали от ужаса. Тогда, обещаю, всё кончится быстро и будет не так больно.

На этот раз запись действительно закончилась, и бомбоубежище заполнило шипение белого шума.

– Нам конец. – Артём закрыл лицо руками.

– Думаете, это правда? – Камилла поднялась с кровати. – Вы уверены, что это на самом деле вурдалак, а не псих с больным воображением?!

– Это ничего не меняет, – говорю. – Важно не кто он, а что нам делать.

– И что же нам делать?! – Ильдар вскочил и подошел ко мне. Казалось, он вот-вот лопнет от ярости. Неясно было, на кого он злится.

– Ну, давай, умник, расскажи, что нам делать! – прокричал парень мне в лицо.

Я тяжело вздохнул. После просмотра видео меня, как и всех, охватил дикий ужас. Сейчас нужно было действовать, и меня потихоньку отмораживало.

– Выходить надо, – говорю. – Соберемся вместе и пойдем искать выход. Как-то же мы сюда попали! Там, в других комнатах, наверняка тоже есть свет. Включим, посмотрим.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Илья. – Откроем дверь и всё! Он сожрет нас!

Я пожал плечами:

– Вообще-то он и так обещал это сделать. Если не помнишь, давай прокрутим запись заново.

Артём содрогнулся всем телом и всхлипнул.

– Понял, вы всё помните, – говорю. – Думаю, у нас один вариант – идти всем вместе пробиваться к выходу.

– Подожди, Демьян, – в разговор вмешалась Алёнка. – А что, если он нас провоцирует? Специально подсунул эту кассету и теперь ждет у самых дверей.

Вообще-то логика у этих слов была стопроцентно женская. Вурдалак ведь не мог знать, в какой момент мы найдем кассету, когда ее посмотрим, когда решим выйти, но все слишком рьяно поддержали версию вероломной засады.

– Если продержимся здесь пару дней, нас обязательно спасут, – сказал Артем.

Я только головой покачал:

– Полиция примет заявление только через три дня. Знаете, что они скажут? Загуляла молодежь на вечеринке – с кем не бывает.

– Мои родители даже рады будут, – вздохнул Илья. – Наконец-то взрослые развлечения и всё такое.

– Папа уже в Альпах катается на лыжах, – сказала Алёна, – а мама во Флориде.

Ильдар и Камилла переглянулись.

– Нам достанется, – сказала девушка. – Вряд ли отец поверит, что мы не виноваты.

Картина вырисовывалась мрачная, но закономерная. Я верил, что уж мои-то родители заподозрят неладное и обратятся в полицию. Но на это всё равно уйдет пару дней. Если очень повезет, числа третьего нас начнут искать. Еще через пару дней предки золотой молодежи подключат тяжелую артиллерию в виде собак, вертолетов и добровольцев. Поможет ли всё это обнаружить старое бомбоубежище? Если да, то не скоро. Так что вурдалак имеет отличные шансы успеть сделать всё, как на картинках в старинной книге. Уж чего, а времени ему точно хватит.

– В общем, помощь придет не скоро, – говорю. – Нужно выбираться самим.

– Подожди, – ответила Алёнка. – Там, наверху, Захар и другие водители. Они что-нибудь обнаружат, поднимут тревогу…

Что можно было противопоставить такому аргументу? Я ощутил всем телом навалившуюся усталость и зевнул. Видимо, мой организм не засчитал за полноценный сон то время, что был в отключке.

– Нельзя здесь оставаться… – мой голос прозвучал устало и неуверенно. – Это именно то, что хочет вурдалак, а у нас с ним разные интересы.

Алёнка улыбнулась:

– Обожаю твой черный юмор.

Я махнул рукой:

– Так что будем делать?

– Вы как хотите, а я не выйду, пока он там за дверью, – сказал Артем.

– Подождем, отдохнем, успокоимся, – предложил Ильдар. – А там видно будет.

– Как хотите. – Я завалился на койку и закрыл глаза. Сил шевелить конечностями не было. Приходи, вурдалак, ешь меня – сопротивляться всё равно не смогу. Все остальные чувствовали себя не лучше. Девчонки сразу легли спать. Артём сидел на стуле и ритмично раскачивался. Илья взял из шкафа толстый том Ленина и начал читать. Ильдар прошелся по комнате, отжался десять раз, ударил кулаком стену, потом тоже лег на кровать. Минут через пятнадцать Илья отложил книгу и сонным голосом спросил:

– Можно свет выключить?

Кто-то вяло ответил:

– Вырубай.

Я слышал все это сквозь сон. Видимо, та гадость, что нам подсыпали, еще не выветрилась окончательно. Мы все вырубились, несмотря на ужас случившегося. Страх не отступил, он преследовал меня во сне. Мой мозг припомнил мне историю доктора Ильинского. Я брел через холодный туман к неказистому бревенчатому домику. Там за дверью меня ждал ужас. Я знал это, но всё равно постучал. Мне открыл приятный седой старичок, станционный смотритель. Его морщинистое лицо расплылось в улыбке и тут же начало трансформироваться. Скулы раздавались, клыки росли. Через мгновение вурдалак бросился на меня. Его зубы вонзились в шею. Они были обжигающе холодными, мышцы сразу же онемели.

Это не сон! Мысль ужасом пронзила позвоночник. Я тут же проснулся и ощупал шею. Она была ледяной. Ладонь тут же стала мокрой. Неужели кровь? Непроглядная тьма жила звуками. Кто-то ворочался, скрипел железной сетчатой кроватью. Вурдалак мог быть совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Мне показалось, что когтистая лапа тянется к моей шее. Я запаниковал и сполз с кровати на пол. Потом забрался под койку, дрожащими руками вытащил телефон. Свет экрана отвоевал у тьмы кубометр пространства.

– Спокойно… Спокойно… Здесь никого нет… – Я снова прикоснулся к шее и поднес пальцы к рукам. Они были черными. От крови?

Меня начало мутить. Экран смартфона танцевал перед глазами. От ужаса или от потери крови? В дальнем конце бомбоубежища кто-то тихо вскрикнул.

– Стоп, – сказал я себе. – Хватит скулить, пойди и включи свет.

Тумблер располагался в трех метрах от входа, между двумя стеллажами. Можно найти не глядя, по памяти. Как вообще Илья додумался вырубить свет? Я выполз из-под койки, замахал как сумасшедший руками и нащупал железную полку. Чуть не опрокинул бронзовый бюст Ленина. Осторожно двинулся к выходу. Стеллаж пошатнулся, загремело железо. За спиной прозвучал шипящий рык голодной рыси. Моя спина покрылась холодным потом. Я сделал еще один шаг и забился в нишу между шкафами. Мой затылок уперся в пластиковый выключатель, но я не стал ничего делать. Что сделает вурдалак, если я зажгу свет?