– Договорились.

– В течение двух лет?

– В течение двух лет.

– Ну тогда пошли.

Утомительное хождение по тесным коридорчикам и узеньким лесенкам Самсон скрасил Рейневану рассказом. Кое о чем Рейневан догадывался, но слушал охотно.

О том, что Рейневан попал в Тросках в лапы католиков, узнали совершенно случайно. У гуситов был шпион в замке Тольштейн, занятом братьями Яном и Генриком Берков в Дубе. В замок приехал с визитом пан Лотар Герсдорф. Сопровождавший семерых узников. Пока пан Герсдорф пировал с братьями, шпион выспрашивал узников. Один, кажется, бывший мартагуз, оказался особенно разговорчивым. И сообщил нечто важное. В результате полученной информации схватили и засадили в яму гейтмана Войту Елинека, обвинив в предательстве, шпионстве и преступном своекорыстии. В яме пришпаренный как следует Елинек осветил многое. В том числе и касающееся Рейневана.

Узнав, что Рейневан находится в Тросках в руках де Бергова, Ян Чапек и гуситские гейтманы сочли его погибшим и ни о каких спасательных операциях и слышать не хотели. За дело на свой страх и риск взялись Шарлей, Самсон, Таулер и Батя. К тому же у Таулера в резерве был еще его бывший знакомый, машталер. Однако решили, что в замок пойдет не Таулер, а Самсон. Было замечено, что в Троски часто наведываются деревенские мужики со снабжением. И не только на телегах, но и в одиночку. Стража к ним не цеплялась при условии, что приходящий подходил под тип селянина – то есть был очень неряшлив, очень вонюч, а по внешности напоминал придурка.

Самсон Медок подходил. В основном. Получив для конспирации гуся, кадушку масла и корзинку грибов, он зашел в нижний замок и, затерявшись в толпе, принялся разыскивать машталера. Прежде чем нашел он, нашли его.

Рупилиус Силезец быстро узнал о событиях нескольких предшествующих дней. О посещении силезских и лужицких панов и рыцарей, о продаже пленников. И о каком-то то ли ворожее, то ли заклинателе, брошенном в уморильню. Будучи уверенным, что кто-нибудь о нем упомянет, Рупилиус следил за прибывающими в замок. Используя для этого магию. Магия безошибочно обнаружила Самсона.

– У меня сердце замерло, – признался Самсон, – когда он прихватил меня в конюшне…

– У меня замерло, – Рупилиус был столь же откровенен, – когда прихваченный схватил меня за горло. К счастью, мы быстро сообразили, кто есть кто.

Ни тот ни другой слишком-то не распространялись о деталях. Рейневан не налетал, решив о деталях быстрого взаимораспознавания расспросить Самсона позже. Сейчас он выслушал продолжение – о том, что узнавшие друг друга Рупилиус и Самсон Медок решили вытащить Рейневана из oubliette и сделать это таким образом, который ни у кого не вызовет подозрений в колдовстве – то есть разбив замок решетки кузнечным молотом. Теперь, шепотом закончил Самсон, они идут к тайному проходу, связывающему замок Троски с окружающей местностью.

Ибо такой проход существует. И вопреки распространенной легенде – вовсе не легендарный.

– Быстрей, быстрей, – поторопил их Рупилиус. – Надо спешить. Чувствую, над замком нависло что-то недоброе.

Винтовая лестница была крутая, а ступени исключительно неровные. Спускались долго. До того момента, пока путь им не преградила монолитная плита, шероховатый камень. Не видно было ни двери, ни входа. Разумеется, для Рупилиуса это не было проблемой.

– Yashiell, Vehiell, Baxasoxa! Effetha! Esse cecidit paries![647]

Стена, как на то, вроде бы, намекал библейский текст заклинания, не рухнула, а расступилась, раздвинулась, как занавес. За ней была черная бездна, из которой малоприятно несло вонью.

– Дальше уже пойдете сами, – заявил Рупилиус Силезец, вручая Самсону фонарь. – Час хода, не больше, так что выйти вы должны будете затемно. Лампа – магическая, обеспечит вам свет на достаточно долгое время, но рекомендую все же поспешить. Это немного лабиринт, но простой, на разветвлениях всегда сворачивайте вправо. Справитесь. Не шныряйте по ответвлениям, не задерживайтесь слишком долго, старайтесь не прикасаться к чему не надо. Будьте внимательны и чутки. Я уже говорил: что-то недоброе нависло над замком. Ну, пока.

– Где мы выйдем?

– Ох, – чародей хлопнул себя по лбу, – совсем забыл. Выход находится к северо-востоку от замка. Неподалеку от выхода будет ручей, следуя по его течению, дойдете до поселения, которое называется Ктова. Это почти у самого Живатского тракта… А где ожидают ваши?

– В лесах к северу от замка. Найдем.

– Ну, с Богом. Бывай, Самсон. Бывай, земляк Рейнмар. Не забудьте о нашем договоре.

– Не забудем. Благодарим за все, мэтр и земляк… Позволь спросить, из каких мест Силезии ты родом?

– Из Познани. Ну, идите. Фонарь магический, но не вечный.

Коридоры, по которым они шли, были, несомненно, естественного происхождения, промытые водой. Только в начальном участке, под самыми Тросками, были видны следы вмешательства человека. Однако стены были обработаны так грубо, а валяющиеся тут и там остатки всяких инструментов настолько разъела ржавчина, что было ясно – горные работы велись здесь несколько веков назад. Замок Троски, начало строительства которого датировали примерно 1370 годом, возник не на девственной скале. Несомненно, и Бабу, и Деву возвели на какой-то более древней, уходящей вглубь конструкции.

Чем дальше, тем было меньше следов горных работ, наконец они исчезли совершенно, уступив место естественным и величественным сталактитам, с которых вода капала на сталагмиты. Почва сделалась неровной, надо было идти медленнее и осторожнее. Когда под ногой Самсона что-то захрустело в очередной раз, гигант наклонился, посветил фонарем. И вздохнул.

Следы деятельности человека исчезли. Но не следы самого человека. А точнее, его останки. Они ступали по разбросанным человеческим костям.

Рейневан уже некоторое время держал периапт Висумрепертум в готовности, сейчас активировал его немного дрожащей рукой и заклинанием.

Он не ошибался – подземная пещера озарилась искрящимся светом. Свет фонаря пробуждал зловещие тени, они метались по стенам, как гигантские нетопыри. В такой иллюминации покрывающие стены изображения, казалось, оживали. Спиральные меандры вращались так, что начинала кружиться голова, лошади и олени, казалось, вставали на дыбы, змеи скручивали и раскручивали кольца. Плясали рогатые люди.

– Кельты, – сказал Самсон. Пожалуй, он был прав.

– Не будем останавливаться.

Человеческие черепа с грохотом выкатывались из-под ног, хрустели берцовые кости.

Перед ними открылась очередная пещера, потолок которой уходил высоко, так высоко, что свод скрывался во тьме. Свет фонаря и свечение периапта вырвали из мрака очередной наскальный рельеф. Они вздохнули в унисон.

Поверх сложенного из черепов кургана на них щерила зубы и таращила глаза жуткая морда, демоническая маска, лицо самого рогатого дьявола. Из-за покрова бледного мха просвечивала выцветшая красная краска, которой некогда был заляпан ужасающий идол. Вокруг валялись, громоздились кучами человеческие кости.

– Это, – сглотнул Рейневан, – не кельты.

– Нет, – согласился Самсон. Он говорил через силу, словно очень утомленно. – Не будем здесь задерживаться. Пошли, выйдем наконец отсюда. Что-то скверное висит над этим местом. И над всем районом.

Они шли, внимательно следя за тем, чтобы сворачивать направо, все время направо, а разветвления множились по мере того как коридор становился уже.

Наконец стало так тесно, что им пришлось идти гуськом. Где-то за стеной Рейневан явно слышал шум текущей воды.

Это мог быть ручей, о котором говорил Рупилиус. По подземельям они уже шли, по его подсчетам, значительно больше часа, уже удалились от замка Троски на значительное расстояние, никак не меньше четверти мили, может, даже больше.

– Мне кажется, – резко остановился он, – что я чувствую на лице дуновение… Прикрой фонарь. Может, увидим свет?