— Я сказал, что ты слабачка! Напала на девчонку, чтобы помешать ей выиграть! — парень не стал молчать. — И кого ты назвала уродом? Давно в зеркало смотрелась? У моей бабки волос на голове больше!

— Она хотела сорвать турнир! — раздался ещё один выкрик.

— Позор!

— Страхолюдина!

— Вы… вы что совсем с ума посходили? Она же вырожденка! — Адель выкрикнула эти слова, но они потонули в оскорблениях и даже угрозах, которые посыпались на неё.

Она развернулась и побежала прочь. А затем внезапно споткнулась и упала. Послышались глумливые замечания и едкие насмешки.

Против воли я ощутила острый укол жалости. Может потому что сама была на её месте? Мне отлично знакома эта боль, когда все считают тебя изгоем.

Я даже хотела броситься, чтобы помочь Адель подняться, но вовремя себя остановила.

Она бы не приняла от меня помощи.

Адель слишком избалована… И привыкла получать всё, чего бы не пожелала. Должно быть, у неё правда сорвало крышу, когда привычный мир зашатался под ногами. Ей явно нужна помощь…

— Адептка Мюрай, — раздался голос декана позади меня. — Император желает видеть вас. Сейчас.

Я обернулась и увидела бледное лицо своего наставника. Он не понимал, зачем какая-то девчонка самому императору…

А у меня сердце едва не остановилось, а потом понеслось вперёд с неистовой дикой силой. Я отчаянно захотела, чтобы Кристиан был рядом, но он всё ещё был на испытании, которое продолжали показывать по магическим экранам. Значит, я сама по себе…

Императора звали Зорданий Алкориус Вэландир. Вычурное и довольно сложное имя знали даже дети. По моим прикидкам ему было около пятидесяти. Вэландиры правили Элинеей уже больше тысячи лет, бесконечно сменяя друг друга.

Я никогда особо не задумывалась о существовании императора, по крайней мере до последних событий. Я просто знала, что он где-то есть и вроде как правит. Иногда его показывали по магическим экранам издалека, но, признаться, я даже толком не знала, как он выглядит. Обычно его изображали на портретах в ипостаси дракона. Огромного золотого зверя со сверкающей на солнце чешуёй.

Мы с деканом шли по пустому коридору академии. Наши шаги эхом разносились по помещению. Все были снаружи — досматривали испытание.

Декан ничего не спрашивал, а я ничего не говорила. Меня терзал всё нарастающий страх.

А если он узнал, что я не просто внучка Генри Лоусона? Если он узнал, что во мне есть нечто особенное, способное сломать многовековые устои нашего общества? Тогда меня ждёт смерть. Пусть я и не знала императора, но хорошо знала драконов. Чтобы сохранить свою власть и положение в обществе, они пойдут на что угодно. Даже Адель яркий тому пример.

Мы остановились перед уже знакомым мне кабинетом ректора. Только вот в этот раз возле него стояли двое мужчин в чёрной одежде императорских стражей. Я было помедлила мгновение, но нам с деканом тут же прилетело короткое:

— Девчонку ждут.

Затем двери в логово дракона отворились, и я вошла внутрь на вмиг одеревеневших ногах.

Зорданий Алкориус Вэландир сидел в кресле ректора, словно оно ему и принадлежало. Впрочем, так и было. В империи ему принадлежало всё.

Меня сразу пронзил ледяной внимательный взгляд голубых глаз императора. Его пальцы с перстнями были сплетены друг с другом и покоились на дубовом столе. Длинные золотые волосы доставали до самого пояса. Они были гладкие и блестящие, как шёлк. Сам дракон был худой и высокий с тонкими губами, одетый в белое одеяние, богато расшитое драгоценными камнями и золотыми нитями. Лицо Вэландира уже покрывали морщины, выдававшие возраст.

— Ваше Императорское Величество, — я рухнула на колени прямо на ковёр, изображая покорность и робость.

На самом деле была в жутком смятении. Вот он какой — дракон, хранящий жуткую тайну. Сидящий на вершине мира, подпирающий небеса. А мы, жалкие букашки, достойны лишь копошиться у его ног. И вот теперь одна из букашек прямо перед ним.

— Встань, Эвелин, — голос императора был мягким и совсем не вязался с цепким взглядом и властными жестами. — Сядь передо мной.

Я чувствовала себя странно. Потому что была всё ещё немного мокрая, грязная, коса растрепалась, пока мы с Адель дрались. Не думала, что в таком неприглядном виде встречусь с императором. И уж тем более не думала, как сильно мне будет плевать на мой внешний вид.

Поднявшись с колен, я подошла к столу и села напротив, думая, что, наверное, не многим дано сидеть перед императором Элинеи. Обычно принято стоять.

— Подними голову и посмотри на меня.

Сегодня я снова применила заклинание, лишающее меня покорности. Это стало своеобразным ритуалом. Кристиан говорил, что очень скоро, когда мы с драконицей сольёмся, оно не понадобится.

Я послушно подняла голову. Голубые глаза ощупывали моё лицо, считывая каждую эмоцию.

— Как тебе учится в академии на военном направлении?

Пожалуй, я ожидала какого-то другого вопроса. Тень удивления мелькнула на моём лице, вызвав у императора лёгкую усмешку.

— Тяжело, — призналась я. — Быть белой вороной непросто.

— Я видел, как одна из адепток дракониц пыталась помешать тебе. Ты была удивительно стойкой.

У меня перехватило дыхание от страха, подоплека этого вопроса не оставляла сомнений. Он что-то подозревает. Думает, что я отличаюсь от остальных покорных вырожденцев.

Я собрала в кулак всю силу воли, чтобы не выдать себя. Чтобы остаться отстранённой и безучастной.

— Да. Декан приказал мне стараться на испытании, иначе возьмёт меня на карандаш, — солгала я. — А там и до отчисления недалеко.

Декан Харпер ведь тоже дракон. Значит, я должна быть послушной и ему.

Уголок губы императора едва заметно дёрнулся.

— Интересно, что твой дед нашёл способ связать тебя с семьёй Сальваторе. Позаботился о тебе и твоём будущем. Никогда не замечал за ним такую сентиментальность.

— Я не знала Генри Лоусона, — коротко ответила я. — Поэтому не могу судить. Полагаю, он был честным и порядочным, как и все драконы.

Я врала так легко и просто, что у самой захватывало дух. Смотрела честными глазами, произносила то, что от меня хотят слышать.

Я сама почти верила в то, что произношу. Это ли не секрет столь искусной лжи?

— То, что дед смог подарить тебе даже дракона поражает воображение. Ты знала, что он отделил драконицу от моей младшей сестры? Она заболела и умирая разрешила Генри Лоусону провести этот эксперимент, — бледно-голубые глаза впились в моё лицо, считывая реакцию. — И он смог не просто отделить драконицу от магически одарённого человека, но и сохранить её для тебя.

У меня перехватило дыхание на мгновение. Много раз я размышляла о том, откуда появилась моя драконица? Но Вирендиония сама не знала. Её память либо была кристально чиста, либо воспоминания были зарыты настолько глубоко в её сознании, что достать их вышло лишь однажды случайно, когда я увидела в видении её и деда.

Я нахмурилась, сглотнув вставший в горле ком:

— Нет, я не знала, что такое возможно. Вы хотите забрать у меня Вирендионию?

Император молчал какое-то время, а затем размеренно произнёс:

— Я не думал об этом. Мне интересно просто наблюдать за вами. Особенно я жду, когда вы сольётесь. Это ведь возможно? Знаешь, Эвелин, Генри был великим учёным, но в какой-то момент свернул не туда. Поверил в собственную уникальность. Весь род Лоусонов будто преследует злой рок. Ведь твой отец тоже умер в относительно молодом возрасте. Это случилось во дворце. Мы говорили с ним, потом он вышел и… знаешь, как оно бывает? Смерть приходит внезапно. Ты ведь не хочешь, чтобы это коснулся и тебя? Или ты тоже веришь в собственную уникальность?

Я выпрямила спину, не мигая глядя в хищное драконье лицо. Он — первое лицо империи, всесильный и всемогущий — угрожал мне… слабой и беззащитной. Я не тешила себя иллюзией, что семья Сальваторе смогут меня защитить от него.

Никто не сможет.

От этого кольнуло острой иглой где-то под рёбрами.