Сама не заметила, как моя блуза полетела на пол, а Кристиан подхватил меня на руки, чувствительно сжав ягодицы.

Положив меня на кровать, он потянул лямки моего красивого кружевного бюстгальтера. Я мысленно поблагодарила Гвендолин, что она недавно сводила меня в магазин женского белья. Я надела красивый комплект сегодня на работу без всякой задней мысли, просто лежал с краю, я его схватила, да и всё.

— Не бойся, — прошептал Кристиан, заглядывая мне в лицо.

— Не боюсь, — улыбнулась я, проводя кончиками пальцев по его щеке. — Я хочу быть с тобой.

Кристиан начал медленно освобождать меня от одежды, целуя каждый сантиметр кожи. Я даже не представляла, что близость может быть настолько приятна и настолько невыносима одновременно? Внизу живота всё сладко пылало и тянуло, я сама не могла понять, что происходит со мной.

Вскрикнула, когда мужские губы сомкнулись на вершинке груди и пососали её. Следом последовал лёгкий укус.

Захотелось сжать бёдра, но рука Кристиана скользнула между ними, оттягивая ткань трусиков. Я вся напряглась. Там меня ещё никто не касался. Это было слишком откровенно… слишком порочно.

Я попыталась сжать бёдра и убрать его руку.

— Доверься мне, Эви, — Кристиан снова склонился ко мне, целуя чувствительное место на шее. — Обещаю, я не сделаю тебе больно. Хочу тебя так сильно. Скажи, что ты моя.

— Я твоя, — прошептала я, зарываясь пальцами в жёсткие мужские волосы на затылке Кристиана. — Я так долго ждала этого.

Признание вырвалось непроизвольно, оно будто шло прямо из моего сердца. Смутиться я не успела, потому что вдруг из горла вырвался тихий полувздох-полустон. Кристиан надавил на какое-то очень чувствительное место у меня между ног, и я едва не потеряла ориентацию в пространстве.

Неужели бывает так приятно?

Я вся выгнулась, когда рука Кристиана принялась гладить меня между ног, вызывая жгучие спазмы внизу живота. Его губы скользили по моей коже, распаляя её, оставляя влажные дорожки.

В какой-то момент я увидела, что Кристиан навис надо мной. Я обняла его руками и потянулась к губам. На мгновение испугалась, когда между ног упёрлось что-то твёрдое. Но потом ободряюще улыбнулась Кристиану.

Я хотела этого.

Хотела понять, что бывает между людьми, когда они влюблены и желают стать друг с другом настолько близкими, насколько это возможно. Я желала этого именно с Кристианом.

— Эви, — мой жених принялся покрывать моё лицо поцелуями. — Я так люблю тебя.

В этот момент я почувствовала сильную наполненность, а потом резкую боль.

— Ой, — пискнула я, впиваясь ногтями в спину Кристиана.

— Больно? — он замер с тревогой вглядываясь в моё лицо.

— Н-нормально, продолжай, — я потянулась к шее Кристиана и оставила на ней короткий поцелуй.

Он двинул бёдрами, и я ощутила его внутри себя. Закрыла глаза отдаваясь ощущениям. Первые толчки были болезненные, но потом боль начала уходить. И вместо неё пришло желание.

Оно всё нарастало и нарастало, я уже не знала куда себя девать. И вдруг что-то внутри сжалось с такой силой, что я выгнулась, широко открыв глаза. А потом это что-то распрямилось, разнося волны наслаждения по всему телу. Это чувствовалось болезненно-сладко. Я будто потерялась в пространстве.

Кристиан сделал несколько жестких впечатывающих движений, прижимая меня к кровати, а затем замер тяжело дыша и глядя мне в глаза. Я уткнулась носом в его шею, вдыхая мужской запах. Провела пальцами по животу, слегка царапая стальные мышцы пресса.

Позже мы лежали рядом, глядя друг на друга в тиши моей маленькой квартирки. Держались за руки, болтая о всякой ерунде, строя планы на будущее. Кристиан собирался доучится на последнем курсе. Уговаривал меня вернуться, но я уже не видела смысла. Моя жизнь пошла в другом направлении, и я чувствовала себя на своём месте. Учёба не дала бы мне того, что давала работа со светилами науки нашего государства.

— Наверное, я всё равно мог бы войти в Совет правительства после окончания академии, раз теперь там всё изменится. Или заняться бизнесом? Поженится можем сразу после пятого курса, что скажешь, любимая?

Я замерла, чувствуя, как в груди растёт нечто огромное и светлое. Заполняет меня до краёв. Несмело посмотрела в синие глаза.

— Скажу, что это отличная идея, — ответила я со счастливой улыбкой.

Спустя шесть лет

Я поправила и так идеально сидящее изумрудно-зелёное платье. Проверила, как уложена причёска. Не выбились ли пряди?

Как же волнительно…

— Миссис Сальваторе, пора, — раздался женский голос позади меня.

Я кивнула, оборачиваясь. И быстрым уверенным шагом покинула комнату.

Туфли звонко застучали по паркету. Десять шагов по длинному коридору, и я почти на месте.

Открыла дверь, в глаза сразу ударил яркий свет, ослепляя. Я улыбнулась, чувствуя, как нарастает волнение, и двинулась вперёд. Замерла возле трибуны для выступлений, окинув взглядом зал.

Сегодня в самом центре столицы собрались сотни людей — от самых богатых аристократов до волонтёров.

Ладони мигом вспотели, в горле запершило. Я не привыкла выступать. Куда увереннее я чувствовала себя в лаборатории — там я была в своей стихии. Набрала в грудь побольше воздуха, нервничая и понимая, что пауза затянулась, и вдруг увидела ЕГО.

Мой муж — Кристиан — стоял совсем близко к сцене. Он смотрел на меня с поддержкой и такой любовью, что у меня защемило сердце. Большая рука моего мужчины сжимала крошечную ладошку маленькой пятилетней девочки с чёрными волосами и синими глазами, как у отца. Малышка заметила мой взгляд и помахала мне.

— Мамочка! — сквозь общий гул я услышала её оклик.

Я подмигнула ей, а затем обратилась ко всем присутствующим.

— Добрый вечер. Сегодня нашему фонду Генри Лоусона и Аритьяна Сальваторе исполняется пять лет. Круглая дата. Как вы помните, мы назвали фонд так в честь двух учёных, бросивших вызов жестокости и несправедливости. Один из них был моим дедушкой. За эти годы фонд стал неотъемлемой частью не только моей жизни, но и вашей. Поэтому вы здесь. За эти пять лет мы вместе прошли большой путь, наполненный вызовами и достижениями, и сегодня я хочу выразить искреннюю благодарность каждому за вклад в наше дело.

Я сделала паузу, переведя дух, и посмотрела в улыбающиеся и поддерживающие меня лица. Среди них я увидела отца Кристиана. В последние месяцы он активно пытался наладить отношения с сыном и нашей семьёй.

— Мы ставили перед собой цель не только материальной помощи: постройки домов, магазинов, больниц, школ, новых современных дорог, но и оказания медицинской поддержки тем, кто пострадал от чудовищного заговора, который длился столько столетий. Мы верили, что можем изменить жизни людей к лучшему, и теперь спустя пять лет я понимаю, что так оно и вышло.

Все знают, что я выросла в Канаве. Моя родня пострадала, как и я сама. Но благодаря нашим с вами усилиям, я вижу, как меняется Канавиоль! Я больше не узнаю свои родные места и, надо признать, это к лучшему.

Сегодня мы не просто отмечаем пятилетие фонда, мы отмечаем пятилетие нашей общей веры в добро, в силу человеческого сострадания. Пусть этот день станет символом нашей решимости продолжать помогать, нести свет и надежду в жизни тех, кто в этом нуждается.

Спасибо вам за ваши сердца, за вашу доброту и за вашу веру в наше общее дело. Вместе мы можем сделать мир лучше.

С пятилетием, дорогие друзья!

Зал взорвался аплодисментами, но больше всех хлопала маленькая девчушка, с широкой улыбкой смотрящая на меня.

Я спустилась со сцены, она отпустила папину руку и тут же бросилась ко мне.

— Мамочка! Мамочка! Ты знаменитость! Все смотрели на тебя и думали, что ты самая красивая, — Элис обхватила меня руками, заглядывая в глаза. — И ещё самая умная. Такие речи говоришь.

Я обняла дочку в ответ, приглаживая пальцами её волосики. У Элис были две косички, слегка растрёпанные, но вполне приличные. Сразу видно — папа заплетал, пока я готовилась к сегодняшнему юбилею.