– У «Эль-Камино» тормоза всегда были ни к черту, – пробормотал Камерон, пересыпая горелые кусочки в черной горсти.

– Да, – согласился Дар. – Особенно если ты пытаешься остановиться на скорости триста миль в час.

– Триста в час! – потрясенно ахнул сержант, уронив челюсть.

– Скажи пилоту, чтобы посадил машину, – приказал Дар. – Я объясню все внизу.

– Наверное, это было ночью, – начал Дар. – Он же не хотел, чтобы кто-то заметил, как он устанавливает за этой насыпью стартовые ускорители. А потом…

– Стартовые ускорители! – воскликнул сержант, снял фуражку и вытер вспотевший лоб.

– Стартовые ускорители для пусковых ракетных установок, – подтвердил Дар. – Большие ракеты на твердом топливе, которые прежде использовались для подъема в воздух тяжелых грузовых самолетов, если взлетная полоса была слишком короткой или груз слишком…

– Да знаю я, что это за хрень! – прорычал Камерон. – Я служил в армии, парень! Но как эти придурки со своим занюханным восемьдесят вторым «Эль-Камино» достали стартовые ускорители?

– К северу отсюда у нас база военно-воздушных сил «Эндрюс». А туда дальше по дороге – база «Твелв-Палмс». В этом районе натыкано военных баз больше, чем по всем Соединенным Штатам, вместе взятым. Кто знает, что они там списывают и продают за сущие гроши?

– Стартовые ускорители, – повторил Камерон, глядя на бесконечный четкий след на дороге. В одном месте черные полоски немного вильнули вбок, но затем снова выровнялись, улетая к каньону двумя черными стрелами. – А зачем им понадобились две штуки?

– А одна тебе ничего не даст, разве что усесться сверху, – ответил Дар. – Если поджечь только одну и она окажется не строго по центру тяжести машины, то «Эль-Камино» начнет вертеться, как колесо с фейерверками, пока ракета не зароется в землю или не пробурит машиной яму в песке.

– Хорошо, – кивнул Камерон. – Он привязал, прикрутил, прицепил… Короче, как-то присобачил к машине эти списанные реактивные хреновины. И что потом?

Дар потер подбородок. Второпях собираясь в эту поездку, он не стал тратить время на бритье.

– Потом он дождался, когда на шоссе будет пусто, и поджег их. Вероятно, обычным самодельным электродетонатором – две проволочки и батарейка. Если ты их поджег, то потушить уже не можешь. Это же просто уменьшенная копия ракетоносителей, которые выводят шаттлы на орбиту. Поджег – и полетел. Уже не остановишься.

– Выходит, он превратился в шаттл, – с непонятным выражением на лице заключил Камерон. И перевел взгляд на далекие горы. – Пролетел всю дорогу отсюда до стены каньона.

– Не всю, – возразил Дар, включая ноутбук и показывая сержанту свои расчеты. – Я могу только предполагать, с какой скоростью они толкали машину вперед, но именно ракеты поплавили асфальт на том отрезке дороги. На этом участке, через двенадцать секунд после возгорания, они разогнали машину до скорости двести восемьдесят пять миль в час.

– Ну и гонка, – покачал головой Камерон.

– Возможно, этот парень мечтал установить мировой рекорд, – заметил Дар. – А когда телефонные столбы слились в один частокол, освещенный заревом ракет, он передумал. И ударил по тормозам.

– Толку-то? – хмыкнул Камерон.

– Тормозные цилиндры оплавились, – согласился Дар. – Тормозные колодки сгорели. Шины начали стираться в порошок. Ты заметил, что последние сотни метров следы на асфальте стали прерывистыми?

– Тормоза то срабатывали, то нет? – предположил Камерон. В голосе сержанта звенело предвкушение того, как он будет пересказывать этот случай своим сослуживцам. Копы обожают обсасывать разнообразные примеры аварий и автокатастроф.

Дар покачал головой.

– Что ты, от них уже ничего не осталось. «Эль-Камино» начал подпрыгивать на тридцать-сорок футов перед тем, как окончательно подняться в воздух.

– Ничего себе! – почти восторженно выдохнул Камерон.

– Да. Там, где горелые отметины заканчиваются, ракеты частично выгорели и опустились под углом тридцать шесть градусов. Со стороны взлет «Эль-Камино» должен был смотреться весьма впечатляюще.

– Твою мать, – ухмыльнулся сержант. – Значит, эти свечки горели до самой стены каньона?

Дарвин покачал головой.

– Я считаю, что они полностью выгорели через пятнадцать секунд после взлета. Дальнейший полет – чистой воды баллистика.

Он вывел на экран ноутбука карту GPS и расчеты траектории полета машины от дороги до самой скалы.

– Там, где он бабахнулся, дорога делает поворот и поднимается вверх, – заметил Камерон.

Дар слегка поморщился. Он не любил, когда восклицания вроде «бабах!» превращают в глаголы.

– Да. Повернуть он не мог. В полете машина, по-видимому, вращалась вокруг своей горизонтальной оси, стабилизируя полет.

– Как пуля из ружья?

– Именно.

– Как ты думаешь, какой у него был… слово не подберу… насколько высоко он взлетел?

– В верхней точке? – спросил Дар, заглядывая в компьютер. – От двух тысяч и до двух тысяч восьмисот футов над землей.

– Ничего себе! – снова ахнул Камерон. – Поездка была недолгой, но какой сногсшибательной!

– Я подсчитал, – сказал Дар, потирая глаза, – что после первых пятнадцати секунд наш парень из участника гонки стал просто грузом.

– То есть?

– Даже при самом невысоком ускорении, которое могло донести его отсюда вон туда, от земли он оторвался при восемнадцати g. Если он весил около семидесяти пяти килограммов, то…

– То сверху на него свалилось еще тысяча двести семьдесят кило. Ого!

Запищала рация.

– Извини, – сказал сержант. – Вызывают.

Он отошел на несколько шагов и принялся вслушиваться в хрипение и треск из трубки. Дар выключил ноутбук и сунул его в машину. Мотор «Акуры» продолжал тихо урчать, поддерживая работу кондиционера.

Подошел Камерон. Его лицо перекосила насмешливая гримаса.

– Ребята только что откопали в воронке рулевое колесо от «Эль Камино», – сообщил он.

Дарвин молча ждал продолжения.

– Фаланги пальцев впечатались в пластик колеса, – закончил Камерон. – Глубоко впечатались.

Дар пожал плечами. В это время зачирикал его мобильник.

– За что я люблю Калифорнию, Пол, – сказал Дарвин, доставая телефон, – так это за то, что сотовая сеть покрывает ее полностью. Связь есть всегда.

С минуту он слушал, потом сказал:

– Буду через двадцать минут.

И отключился.

– Что, пора браться за работу по-настоящему? – снова усмехнулся Камерон, видимо, представляя, как в течение следующих дней он будет рассказывать и пересказывать сегодняшнюю байку всем знакомым.

Дар кивнул.

– Это мой шеф, Лоуренс Стюарт. Он нашел для меня кое-что посерьезней этой ерунды.

– Semper Fi,[7] – бросил куда-то в пространство Камерон.

– O seclum insipiens et inficetum.[8] Катулл, сорок три, восемь, – произнес Дар в том же тоне.

До индейской закусочной, стоящей на перекрестке нескольких дорог, куда Дарвина вызвал его начальник Лоуренс Стюарт, Минор долетел на своей «Акуре» за пятнадцать минут. Лоуренс попросил Дара «приехать как можно скорее». С антирадаром, прощупывавшим шоссе впереди, сзади и по бокам, «как можно скорее» на «Акуре NSX» означало 162 мили в час.

Закусочная с казино, гаражом и заправкой располагалась к западу от Палм-Спрингс и резко отличалась от обычных индейских казино – глинобитных пылесосов в стиле пуэбло, которые высасывали последние денежки из карманов янки и вырастали вдоль дорог как грибы после дождя. Это было видавшее виды, запущенное строение, расцвет которого пришелся, видимо, на начало 1960-х – золотые годы весьма далекого отсюда 66-го шоссе. Так называемое «казино» представляло собой комнатенку чуть ли не на задворках закусочной, в которой стояло шесть игровых автоматов и стол для игры в очко, за которым чуть ли не круглосуточно работал все один и тот же крупье – одноглазый индеец.