«Рейнджер» приблизился на удобное для стрельбы расстояние. Вертолет плавно скользил в сторону, словно катился по рельсам.
Дар нырнул вниз, чтобы набрать скорость, и повел планер в «мертвую петлю». Когда они пролетали мимо вертолета, Констанца снова начал стрелять. Пули молотили по хвостовой части планера, словно крупные градины. Дар почувствовал, что правый руль вышел из строя, но он все еще мог управлять полетом.
Вертолет остался на месте – пилот понимал, что Дарвину придется завершить «мертвую петлю».
Дар так и сделал и сразу же начал следующую «петлю», более широкую, внутреннюю. Сидни дважды выстрелила по вертолету. Пули из «АК-47» вонзились в приборную панель планера и раздробили приборы. В плексигласовом колпаке над головами Дара и Сидни появилось еще четыре пробоины. Несколько пуль попало в носовую часть планера, и во время подъема для следующей «петли» машину заметно снесло влево.
«Рейнджер» остался на месте. Пилот и стрелок ожидали, что Дарвин снова пролетит мимо вертолета.
Как раз перед тем, как выйти в верхнюю точку «мертвой петли», примерно в пяти сотнях футов над вертолетом, Дарвин перевернул ставший неуклюжим «Твин-Астир» через крыло и из внутренней «петли» перешел в наружную. Дар чувствовал, как отрицательные перегрузки, созданные центробежной силой, стремятся вырвать его из кабины и выкинуть вверх. Плечевые лямки ремней безопасности больно вдавились в плечи. Сидни на переднем сиденье негромко вскрикнула. В глазах у Дарвина немного помутилось, на мгновение все вокруг застлала красная пелена. Но в следующий миг ему удалось выровнять непослушный планер в горизонтальное положение. А потом «Твин-Астир» встал на хвост и камнем рухнул вниз.
Дарвин наклонил нос машины книзу, насколько это было возможно, чтобы хоть немного управлять падающим планером. Пилот вертолета наверняка наблюдал за безумной каруселью фигур высшего пилотажа, которые выделывал планер. Вертолет задрал хвост и устремился вверх вдоль долины.
Слишком поздно. «Твин-Астир» уже развил максимальную скорость, на которую был способен. На несколько секунд скорость падающего планера сравнялась со скоростью вертолета. И хлипкий, изрешеченный пулями, разваливающийся «Твин-Астир» устремился на правую сторону хвостового винта белого, с голубыми и красными полосками вертолета, словно атакующий истребитель. Сидни, конечно, не могла стрелять прямо по курсу – ей мешал плексигласовый фонарь. И если бы они стали дожидаться, пока планер пролетит мимо вертолета, Констанца разнес бы их на куски из своего «АК-47». Ни в каком самолете или вертолете не могло быть устойчивой площадки для стрельбы. Но мафиозный киллер Далласа Трейса все равно обладал весомым преимуществом – по крайней мере он мог поливать пулями все вокруг, на все триста шестьдесят градусов.
Но Дар не собирался снова предоставлять стрелку такую возможность. «Что у нас есть такого, чего у них нет?» – снова и снова спрашивал себя Дарвин – наверное, уже в двадцатый раз. И на двадцатый раз он нашел наконец ответ. Парашюты! Конечно, парашют Дарвина мог быть изрешечен в клочья пулей, попавшей в сиденье. Но это еще предстояло выяснить.
Чего пилоты планеров боятся больше всего на свете? Столкновения в воздухе. И Дарвин решил сам устроить такое столкновение.
Дар и Сид на своем несчастном, израненном «Твин-Астире» падали сверху прямо на вертолет – словно воробей, в отчаянии атакующий грозного ястреба. Если они не свернут с этого курса, то в конце концов врежутся в пятидесятифутовый сверкающий круг лопастей. После такого столкновения не выживет никто. В последнюю секунду Дар постарался выровнять скорости и бросил планер влево.
Левое крыло планера ударилось о балку рядом с хвостовым винтом вертолета. Крыло треснуло и согнулось.
Дар резко бросил машину вправо, изо всей силы налегая на рычаг управления и педали. Ему удалось выиграть еще две-три секунды управляемого полета.
Планер снова качнулся влево. На этот раз изогнутое крыло попало в рокочущий вихрь лопастей хвостового винта, словно деревянная щепка – в жадную утробу циркулярной пилы. Лопасти винта соприкоснулись с крылом планера, прорезали его насквозь, размолотили обломки крыла на мелкие кусочки, а потом зацепились за оперение, разорвали его и, погнутые и изломанные, перестали вращаться.
Силой инерции глайдер закрутило против часовой стрелки в горизонтальной плоскости и отшвырнуло в сторону. Дар знал, что ни один пилот в мире не смог бы вывести машину из такого горизонтального штопора. «Твин-Астир», всего несколько минут назад – совершенная машина с прекрасными аэродинамическими качествами, теперь представлял собой всего лишь жалкий, искореженный кусок металлолома, камнем падающий на землю. Дар потерял из виду вертолет и старался сосредоточиться на приборах. Но из-за пуль, разбивших приборную панель, и бешеного вращения планера он не мог ничего толком разобрать. Горизонт, горный хребет, утесы, пустыня – все вертелось вокруг с сумасшедшей скоростью. Но поскольку Сид и Дарвин по-прежнему находились в самом центре тяжести вращающегося планера, они пока не ощущали на себе действия центробежной силы. Дар понятия не имел, сколько еще осталось до земли – три тысячи футов или тридцать. Он ничего не слышал, кроме резкого хруста со стороны левого крыла, которое продолжало отламываться, – с таким же страшным треском ломается лед.
Сидни возилась с замком, запиравшим плексигласовый фонарь, но его, похоже, заклинило. Дарвин отстегнул все пять пряжек ремней безопасности, сбросил лямки и выпрямился в кабине бешено крутящегося планера. Дар понимал, что у них остались считаные секунды, пока еще можно что-то предпринять, потому что из-за раздробленного левого крыла горизонтальное вращение планера постепенно переходило в беспорядочное кувыркание. Дар перегнулся через спинку сиденья к Сидни и всем своим весом надавил на второй запор плексигласового колпака. Потрескавшийся, пробитый в нескольких местах плексиглас внезапно отлетел назад, и Дарвину в лицо ударил резкий холодный ветер. Мощным порывом воздуха Дарвина едва не выбросило из маленькой пилотской кабины. Дар удержался. Он низко пригнулся и ухватился за узкую приборную панель, потом снова придвинулся к Сидни, чтобы помочь ей освободиться от страховочных ремней.
– Нет! Эти лямки не трогай! – заорал он, перекрикивая свист ветра. Сидни лихорадочно отстегивала все пряжки, какие попадались под руку. – Это твой парашют!
Сидни перестала дергать за пряжки и встала. Дар заметил, что она нашла время, чтобы спрятать пистолет обратно в кобуру и застегнуть страховочный ремешок. Дарвин схватил ее за правую руку, которой Сидни цеплялась за край кабины.
– Прыгай, когда я сосчитаю до двух! – крикнул он. – Оттолкнись от фюзеляжа как можно сильнее… Нужно отлететь подальше от машины, на открытое пространство! Раз… Два!
Они оттолкнулись от обломков планера и полетели вниз. На мгновение Дарвин похолодел – он увидел, как Сидни раскинула руки в стороны, и испугался, что она забудет дернуть за красный шнурок с кольцом, который раскрывал парашют. Но Сидни специально распласталась в воздухе, чтобы ее отнесло подальше от обломков планера. «Твин-Астир» вертелся вокруг своей оси в тридцати футах под ними. В следующую секунду спортивный парашют Сидни благополучно раскрылся. Убедившись, что у Сид все в порядке, Дарвин тоже дернул за кольцо.
Только после того, как над головой раздался короткий хлопок, стропы резко дернулись вверх и натянулись, Дар отважился посмотреть наверх. Купол парашюта раскрылся. В ткани не было заметно никаких дыр, все стропы тоже как будто были целы. Дарвин потянул за стропы, и парашют повернулся – и как раз в это время Дар услышал шум падающего вертолета. Дарвин понимал, что если «Рейнджер» пострадал не слишком сильно и пилот сумел справиться с управлением – тогда им с Сидни конец.
Но вертолет был совершенно неуправляем. Он почти полностью лишился хвостового винта, а то, что уцелело, быстро перемалывало остатки оперения. Двигатель дымился – наверное, одна из пуль Сидни все-таки попала в цель, а может быть, в двигатель угодили разлетавшиеся, как шрапнель, обломки хвостового винта. Пилот отключил двигатель и пытался как-нибудь дотянуть до земли на одном главном винте. Очевидно, он надеялся, что подъемной силы свободно вращающегося главного винта хватит, чтобы обеспечить поврежденному вертолету более-менее мягкую аварийную посадку.
