Я мгновенно сникла после таких слов, но они мне показались полностью справедливыми.

— Посмотри на меня, — потребовал он, и я сразу подчинилась. Было в его голосе что-то такое, что подавляло и заставляло тут же выполнять его приказы, хотя он не использовал ни повышенный, ни командный тон. — Я дважды предлагать не стану.

От его взгляда становилось трудно дышать.

— Согласна? — снова спросил он.

— А… меня точно… никто…

— Точно, — улыбнулся он одним уголком губ. — Разве что я позволю себе взять тебя под руку.

Внутри меня все горело от необъяснимого стыда и страха. Я почувствовала себя морально и физически раздетой, и словно скованной по рукам и ногам.

Я понимала, что это возможный шаг в пропасть, но также не могла упустить свой шанс. Поэтому я закусила губу и просто кивнула вместо ответа.

Морально разбитая, я приехала в наш дом, который располагался в элитном поселке. И несмотря на всю роскошь, сейчас я ненавидела это место. Ведь мы не можем это все продать, чтобы покрыть долги.

— Селя? — удивленно окликнула меня мама. Она сидела на кухне и опустошала вторую чашку кофе. — Ты уже вернулась?

— Да, — упавшим голосом ответила я и подсела к ней за стол.

Моя мама была красивой и авторитарной женщиной. Невысокая, тоненькая даже после вторых родов, с копной темных волос. До восемнадцати лет она прожила в глухой провинции, где случайно забеременела от местного красавца. Он сбежал буквально на следующий день, узнав про беременную подружку. Беременность у мамы была очень сложной. Узкое строение таза, плохое зрение, неправильное положение плода. Тогда ближе к родам она переехала к тетке в столицу, чтобы родить у хорошего специалиста. Так, на свет появилась я.

Но, прожив полгода в комфорте, мама не захотела возвращаться обратно в провинцию, и принялась играть по-крупному. Красивая, худенькая, молодая — она нравилась мужчинам с первого взгляда. Первый брак она сыграла, когда мне не было еще и года. Но маме всегда было всего мало. Она не стесняясь прыгала из одних отношений в другие, погружалась в измену за изменой, стараясь не упустить более лучшего кандидата в мужья. Когда мне исполнилось семнадцать мама вышла замуж уже в четвертый раз. Свердлов Павел был самым богатым и лакомым кусочком местной элиты. И кто бы мог подумать, что через два года вся его империя так громко развалится? Теперь мой четвертый отчим был в бегах, а я должна была перенять эстафету мамы, и сама открыть охоту на богатеньких мужчин.

Естественно, меня не привлекала такая перспектива, но мама не терпела отказов. С самого детства я не смела идти против ее воли. Я занималась только тем, что говорила мне мама. Художественная гимнастика, несмотря на отсутствие должной гибкости, вокал при отсутствии слуха, живопись при отсутствии вкуса. Год за годом ее все больше раздражало мое неумение держать себя в высшем обществе, и она все чаще разочаровывалась во мне.

Я же все стремительнее теряла свою самооценку, терпела травлю от Алины Бергман и обрастала комплексами.

— Что? Вирт отказал тебе? — по голосу мамы стало понятно, что она вот-вот начнет меня отчитывать.

— Мам, я поговорила с другим человеком, — я поспешила улучшить ей настроение. — Ароном Бергманом. Он пообещал помочь. И сегодня я иду с ним на деловой ужин.

— Бергманом? — удивилась она, даже отставив чашку. — Завидный мужчина! Неужели с тобой еще не все потеряно?

Мама знала каждого богатея в нашем городе, если не лично, то по сплетням.

— Бергман идеальный кандидат! Ты должна просто на изнанку вывернуться, чтобы заполучить его!

— Мам, он лишь согласился помочь, — я принялась оправдываться. — Он не будет за нас платить.

— Ничего не хочу слышать! — отрезала мама. — Селя! Включись же ты хоть немного! Сколько мне еще тебя опекать? Пришло время и тебе хоть чуть-чуть обо мне позаботиться! Твой инфантилизм уже невозможно терпеть!

Я горько опустила голову.

— Пойми, — мягче, но все также назидательно продолжила она. — Нет ничего хуже, чем жить в нищете на каких-то задворках! Чтобы все об тебя вытирали ноги! Ты не такая умная, чтобы выехать на карьере, не амбициозная, не целеустремленная, чтобы действительно чего-то добиться. Все, что у тебя есть это моя внешность, моя красота. А ты и этим не можешь воспользоваться! Вся в своего папашу! Ответственности — ноль!

Я закусила губу, чтобы не разрыдаться.

— Еще слез мне тут не хватало! — мама хлопнула по столу. — Пошли! Нужно одеть тебя как следует, а то тебя и на это не хватит!

Я ни капли не обижалась на маму. Я понимала, что она хочет для нашей семьи только самого лучшего. А раздражительность после бессонных ночей с грудничком — это вообще норма.

Мама привела меня в свой будуар и принялась выискивать подходящее платье, а заодно и рассказывать про моего спутника на вечер.

— Арону Бергману всего сорок один, — мама с упоением погрузилась в светскую аналитику. — Он очень успешный и очень богатый наследник строительного магната. Его отцу уже за семьдесят, поэтому очень скоро Арон получит все права на компанию. Он женат на стервозной нахалке Луизе Бергман. Она крепко вцепилась в него всеми когтями, но это отнюдь не мешает Арону развлекаться с молоденьким любовницами. Пресса частенько ловит его с ними, но браку это до сих пор не вредило… Ну-ка, ну-ка, — мама задумалась, вытащив ультракороткое красное платье. — Ты наденешь именно его!

Мама бережно положила платье на кровать и снова вернулась в гардеробную.

— Остается укладка, акцент в макияже сделаешь на красные губы, а из обуви подойдут вот эти телесные лодочки. Идеально! Ты главное загадочно молчи весь вечер, чтобы не ляпнуть очередную глупость, как ты умеешь. И не смейся! Твой смех просто ужасен!

Я тяжело вздохнула и, приняв все мамины советы, пошла воплощать их в реальность.

Без двух минут шесть я приехала в кофейню, где мы с Бергманом договорились встретиться. Я рассчитывала, что у меня будет ещё пять-десять минут, чтобы отдышаться и успокоиться перед встречей, но Арон уже ждал меня за столиком.

Я робко подошла к нему, стыдливо одергивая подол короткого платья, и села на краешек стула.

— Что на тебе надето? — Бергман посмотрел на меня с какой-то брезгливостью. — Ты с ума сошла?

Я опустила глаза и в отчаянии закусила губу, поздно вспоминая что я при полном макияже.

Мама меня убьет, если я сорву этот ужин!

— Пойдем, — Бергман встал из-за столика и направился к выходу.

Расстроенная дальше некуда я поплелась следом, продолжая одергивать платье.

И что ему могло не понравится?

Пятнадцать минут спустя, Бергман привез меня на аллею шоппинга и целенаправленно потащил в один из магазинов. Выцепив одним взглядом девушку-консультанта, мужчина максимально четко и лаконично озвучил свое желание.

— Платье для делового ужина. Темное, сдержанное, но легкое и сексуальное.

Девушка понеслась выполнять приказ и уже через минуту принесла четыре вида на выбор. Бергман по-хозяйски вытащил одно-единственное и втолкнул меня в примерочную. Сглотнув волнение, я принялась облачаться в новый наряд. Это оказалось платье в бельевом стиле: атласное, струящееся, коротенькое, но не настолько экстремальное как то, в котором я пришла. Его темно-синий цвет придал моей коже аристократическую бледность, а тоненькие бретельки выделили острые плечи и ключицы. Лифчик с пуша-ап, на котором так настояла мама пришлось снять, так как спрятать такого «динозавра» под тонкими бретельками было невозможно.

Затем я неуверенно выглянула из примерочной.

— Так, — Бергман вошел ко мне и критически осмотрел. — Такое платье не терпит наличие белья. Если ты не хочешь выглядеть дешево, то… — мужчина указал взглядом на едва заметные полосочки от моих трусиков под платьем.