Мелита считала, что на людях Маер всегда должен сохранять свою роль строгого Господина, и готова была скорее стерпеть резкие высказывания на свой счет, чем возможное проявление слабости. Но она еще не знала, что истинная сила мужчины именно в том, что он не боится показать прилюдно свою слабость, свою зависимость и свою привязанность к любимой женщине, даже если их связывают тематические отношения.

— Если я Вам мешаю, — прошептала Мелита, как обычно зардевшись от внимания мужа, — я могу уехать домой. Или подождать Вас в машине. Мне ничего не нужно, я просто буду ждать.

— Нет, — коротко отрезал Маер, продолжая слушать руководителя группы и все так же крепко прижимать свою дорогую женушку к себе.

Примерно в то же время, мобильный Арона Бергмана в очередной раз зазвонил, и мужчина тут же ответил, не посмотрев кто это. С момента, когда его друг Маер Вирт сообщил об исчезновении Селины и Алины, мобильный Бергмана не переставал звонить. Но этот звонок он ждал больше всего.

Звонил Виг. И хоть его голос был изменен, с помощью компьютерной программы, а монолог заранее записан, чтобы не выдать местоположение звонившего, но Бергман был уверен, что это Виг.

Нетерпеливо прослушав оскорбления в свой адрес, Бергман наконец добрался до требований.

— Условия просты, — звучал голос, — ты переписываешь на меня пять процентов акций своей компании, и я возвращаю твою дочь абсолютно невредимой. В ее адрес даже не прозвучало ни одного оскорбления. И ее никто не тронул. Заметь, — продолжал голос, — пять процентов акций — не такая большая цена за свою дочь, и не такая большая власть над твоей компанией. Я лишь буду претендовать на выплаты, а в дела лезть не буду.

Бергман стиснул зубы, но понимал, что выплескивать свой гнев на запись — бесполезно. Он должен узнать требования за Селину.

— О второй же девушке забудь, — на этот раз в голосе проскользнула издевка. — Это маленькая компенсация за твою вспыльчивость. Но чтобы тебя не мучала совесть за нее, заверю сразу: я не причиню ей особых травм. Она мне понравилась, а я всегда забираю то, что мне нравится. Ломать ее не буду. Просто поиграюсь так, как мне хочется. Тем более она у тебя такая послушная, тихая, сама ко мне ластится. А когда наиграюсь, могу вернуть обратно тебе, если захочешь.

Бергман сжал кулаки и закрыл глаза, чтобы подавить волну агрессии и дослушать наконец все требования.

— Мы с тобой больше никогда не будем видеться, — продолжал голос. — Все дела и вопросы будем решать через наших адвокатов и поверенных. Как только я получу официальное подтверждение, что я владею необходимым мне пакетом акций, я тут же сообщу тебя адрес, откуда ты сможешь забрать свою дочь. И хоть я обещал ее не трогать, но кормить ее там тоже никто не собирается, так что ты бы поторопился.

— Ну, и на всякий случай, чтобы сберечь твое время, — усмехнулся голос. — Запись транслируется с левого телефона. Второй раз я с него не позвоню. Сам телефон находится в ложном для поиска месте. Так что соберись и просто прими свое поражение.

На этом монолог похитителя был окончен, и он сбросил вызов.

Теперь-то Бергман позволил себе выплеснуть весь гнев и выпустить из себя рык, переходящий в рев.

Безусловно, он все готов сделать для своей дочери. И он все сделает. Но как вызволить его любимую девочку Селину? Самое доброе и светлое, что у него сейчас есть! Единственная, кто готова была принять Бергмана несмотря ни на что. Вопреки всему! Единственная, кто ничего не просит взамен, а только с радостью принимает каждую минуту, проведенную с Бергманом.

Как он мог не замечать этого раньше?! Ее искреннюю жертвенную привязанность.

Бергман снова сжал кулаки, но на этот раз от решимости. Он пообещал себе, что как только он найдет свою девочку, то сделает ее своей. Не просто сабочкой, любовницей или девушкой. На этот раз он готов разрушить свой брак. Алина уже взрослая девочка и ей придется принять эту информацию. С Луизой, конечно, будет все намного сложнее. Но сейчас Бергман был готов принять жестокое волевое решение касательно жены, только бы навсегда защитить его покорную девочку от подобных ситуаций.

— Проснись! — раздался надо мной мужской голос. — Давай уже!

Послушно открыв глаза, я тут же вся сжалась, подозревая что испорченная одежда Вига мне обойдется не одной пощечиной. И тут же я покрылась мурашками от озноба. Бросив на себя взгляд, я обомлела. На мне была лишь клетчатая школьная юбка и, возможно, трусики.

В полнейшей панике я прикрыла руками грудь и поджала под себя ноги. А затем заметалась по комнате взглядом. Помещение, в котором мы сейчас находились было несколько уютнее, чем предыдущая комната, и я сидела на старом, но чистом диване. Виг сидел совсем близко ко мне. Настолько близко, что я ощущала шеей горячее дыхание мужчины, отчего как мне казалось, я вся покрывалась красными пятнами от жара.

Виг также был только в джинсах. Без футболки, но в обуви. Его широкая мускулистая грудь играла капельками пота на свету, которые застревали в черных волосах. От вида волосатой и потной груди мужчины, мой живот снова скрутило, но на этот раз Виг схватил меня за волосы на затылке и перегнул через диван.

— Только попробуй сделать это еще раз, маленькая дрянь, — со злостью проговорил он. — И я заставлю тебя неделю ходить голой. Даже по улице. И даже в присутствии других мужчин.

Его слова отрезвили меня, и тошнота отступила. В целом я даже отметила, что чувствую себя получше. По крайней мере я уже могла фокусироваться на отдельных мелких предметах.

— А сейчас ты подпишешь мою бумагу, — Виг притянул меня к себе за волосы. — Ясно?

Я обреченно кивнула. Мне нужно пару минут, чтобы решить, как дать отпор.

— Пожалуйста! — хрипло попросила я. — Можно мою блузку? Мне холодно.

— Я ее выбросил, — отрезал Виг и все так же за волосы потащил меня с дивана. — Изгадила мне тут все! Так что потерпишь.

Виг дотащил меня до старого хлипкого стола и буквально бросил на стул. Я пребольно ударилась локтем.

Виг снова схватил меня за волосы и вручил мне ручку и ту самую бумагу в двух экземплярах.

— Подписывай и без глупостей, — сквозь зубы процедил он. — Я поставил Бергмана перед выбором: либо ты, либо его дочь. Думаю, понятно, кого он выбрал? От тебя он уже отказался. Даже не счёл нужным с тобой поговорить. Так что подписывай.

Слова Вига больно ранили меня. Я была почти уверена, что он все врет. Но, если на секунду представить, что Бергману действительно пришлось выбирать… Может быть это и правда.

— Зачем же тогда эта бумага, если он сам от меня отказался? — я устало подняла глаза на Вига.

Уже сейчас я решила, что не подпишу это. И так же я понимала, что сейчас я делаю, возможно, последний полноценный вдох. Дальше Виг разозлится, и начнется сеанс нестерпимой и нескончаемой боли.

Но мне было все равно. Если слова Вига правда — мне больше незачем существовать. Я была уверенна, что ни с кем и никогда я не буду так счастлива, как была с Ароном. А если неправда — то, как мне жить дальше, если я пообещала не разрушать его семью и больше никогда не появляться в его жизни? Я не смогу жить без него.

Тогда какой смысл сейчас пытаться задобрить Вига?

— Ты мне перечишь? — лицо Вига скривилось в злобной гримасе.

— Нет, — спокойно ответила я. — Я Вам отказываю.

— Отлично! — Виг отпустил мою голову и демонстративно вытащил ремень из своих джинсов. — Я вообще-то не хотел тебя калечить, но сейчас ты ответишь за своего бывшего любовника по полной.

Мужчина вытряхнул меня со стула и опять за волосы потащил к дивану. Но сейчас его действия пугали до жути. Казалось, что он хочет содрать с меня скальп, настолько сильно тянул за волосы.

Швырнув меня на диван, Виг придавил мою грудь коленом до хруста в рёбрах, а затем принялся расстёгивать джинсы, наклонившись над моим лицом.

Извернувшись, я вцепилась зубами в кисть мужчины, и он тут же наградил меня ещё одной пощечиной. От полученного удара, губы занемели, снова все закружилось, завертелось, звон в ушах заглушил все остальные звуки.