— Селя? — удивилась она, встретив меня на пороге, а затем тут же спросила немного побледнев. — Бергман тебя выгнал?!

— Нет, мам, — улыбнулась я. — Он улетел на пару дней, поэтому… я решила… — запнулась я. — Я не вовремя, да?

— Ну что ты! — обрадовалась мама. — Наоборот! Поможешь мне упаковать оставшиеся вещи, пока няня не ушла.

— У Рудика появилась няня? — я вошла в просторный холл, весь заставленный коробками, и быстро разулась.

— Еще чего! — возмутилась мама. — Доверю я своего ребенка чужой женщине! Нет уж! Эту няню я взяла на неделю, пока разбираюсь с переездом. И то, в ее обязанности входит просто держать Рудика при мне. В первый день с этой упаковкой я потянула себе спину, поэтому не могу пока носить Рудольфа на руках.

На заботу о своем малыше мама действительно не скупилась. Она позволяла себе провести время в одиночестве только тогда, когда Рудик засыпал. Все остальное время она носила его на руках. Ей претила мысль воспользоваться даже кенгуру или слингом, я уж не говорю о коляске или чужих руках. И, несмотря на отчаянное желание поскорее привести себя в былую форму, мама всегда была готова пожертвовать домашней тренировкой и здоровым сном, только бы прибежать к сыну по первому требованию.

— Очень болит? — виновато спросила я, погладив маме спину. Через тонкий атласный халатик я нащупала широкий согревающий пластырь у мамы на пояснице.

— Ерунда! — она тут же сбросила мою руку, словно устыдившись своей временной беспомощности. — Подумаешь! К концу недели все пройдет.

Чувство вины накрыло меня еще больше. Я провела такой незабываемый вечер с массажем и полным расслаблением как законченная эгоистка, в то время как маме отдых и массаж в тысячу раз нужнее. Теперь я обязана сводить маму в этот салон!

— Так, что случилось?! — строго спросила мама, мигом приводя меня в чувства.

К этому моменту мы уже вошли в мамин будуар, где еще остались не запакованные вещи. В смежной комнате незнакомая мне молодая девушка рассказывала Рудику сказку и одновременно с этим разминала ему стопы.

Я заметила как маму всю передернуло от того, что эта девушка прикасается к ее малышу, и я видела каких усилий ей стоило прикусить губу и удержать критику в ее адрес.

— Если бы она не была детским массажистом я бы ей прямо сейчас руки вырвала за это, — тихо зашипела мне мама. — Мы ведь договаривались, что никакой инициативы с ее стороны! Но ведь нет! Легкие деньги — это явно не про нее!

А затем мама отвела меня вглубь будуара и наехала уже со всей суровостью:

— Селя! Мне из тебя клещами ответы тянуть? Ты же видишь у меня тут все вверх дном! Говори уже что случилось!

Я тяжело вздохнула, усадила маму на кровать и рассказала ей всю ситуацию с Марго.

— Ты дала отпор Марго? Ты?! — мама удивленно подняла вверх брови. — Жму руку Бергману за такое. Если ему удалось за пару дней вложить в тебя хоть что-то полезное, то он просто гений! Тактику ты, конечно, выбрала из рук вон плохую, но одно то, что ты сумела открыть рот… Молодец!

У меня на мгновенье перехватило дыхание. Мама… похвалила меня?

— Но… что мне делать дальше? — нерешительно спросила я.

— Ты хочешь, чтобы я дала тебе совет? — уточнила мама, а я осторожно кивнула, предчувствуя, что после этого похвала в мой адрес сгорит бесследно. — И не подумаю, — уверенно ответила она. — Вот Бергман взялся тебя воспитывать — флаг ему в руки. Я в его методы влезать не буду! Я, знаешь ли, намучилась с тобой.

В этот раз слова мамы больно задели. Она словно и рада навсегда от меня избавиться. И, выходит, за всю жизнь я ее ничем никогда не обрадовала?

Но я смиренно проглотила обиду и нашла в себе силы почти искренне улыбнуться.

— Ладно, — я встала с кровати, чтобы скрыть горький блеск в глазах. — Тогда… давай я тебе помогу. А свои проблемы мне и правда нужно научиться решать самой.

— Отлично! — мама уверенно встряхнула волосами. — Главное, чтобы твое заявление подкреплялось действиями, а не пустым признанием очевидных вещей. Во взрослении нет ничего страшного, и пора тебе уже выйти из детства. И… твоя помощь мне сегодня будет очень кстати. Спасибо.

В последнее слово «спасибо» мама будто вложила нечто большее, чем простую благодарность. От нее у меня снова что-то екнуло в груди, но я посчитала, что мне это лишь показалось.

Вечером того же дня мне позвонил Бергман и настоял на видеосвязи. Однако, когда я включила камеру, мужчина тут же нахмурился.

— Где ты? — холодно спросил он, увидев незнакомую обстановку у меня за спиной.

— У мамы, — опешила я и принялась сбивчиво оправдываться. — Она потянула спину, поэтому мне нужно ей помочь с коробками. Не сердитесь, пожалуйста!

— В следующий раз предупреждай о своих перемещениях, — строго отрезал он. — Ты принадлежишь мне, но почему-то совсем не считаешься с моими планами. Твоя рассеянность очень разочаровывает меня.

У меня все оборвалось внутри.

Опять! Опять я делаю все не так! Но…

Я снова не понимала себя. Тот разговор в машине будто что-то изменил во мне и теперь все ситуации виделись по-другому. Через призму угроз Бергмана и сладкое возбуждение, что он оставил во мне в фоновом режиме.

— Вы накажете меня, господин Бергман? — на этот раз мой вопрос был полностью осознанным, и я не ляпала первую попавшуюся глупость.

В глазах мужчины промелькнула едва уловимая улыбка-усмешка.

— Разумеется, — его голос оставался все таким же серьезным. — Хватит для тебя снисхождений.

Я сглотнула приятное напряжение, вдруг охватившее меня.

— А… когда вы вернётесь? — смущённо спросила я.

— А ты что, соскучилась? — взгляд Бергмана стал ещё более хитрым.

В этот раз я промолчала, смутившись еще больше.

— Скажи, что соскучилась, малышка, — с долей снисхождения потребовал Арон. — Я хочу это услышать!

Я вдруг почувствовала себя такой одинокой. Мне снова стало обидно, что мама так рьяно хочет избавиться от меня. Стало страшно, что я не справлюсь с конфликтом между мной и Марго. И теперь я по-настоящему боялась лишиться Бергмана. Сейчас он был единственным, кто действительно мог меня от всего защитить. Но станет ли он делать это, когда возникнет необходимость?

Задавленная своими мыслями, я опустила глаза и произнесла искренне и печально:

— Я скучаю по вам, господин Бергман.

На минуту между нами воцарилось молчание. Мне нравилось это чувство, будто я хожу по краю. Смесь страха и желания была восхитительной. Мне казалось, что я даже сквозь экран чувствую тепло и запах своего Хозяина.

Тем не менее я не смела поднять глаза, чтобы оценить реакцию мужчины, а Бергман не спешил отвечать и словно проверял меня на прочность.

— Я приеду завтра, — наконец сообщил он.

Что-то изменилось в его тоне. В нем не было ироничной игривости, как в начале разговора, и не было строгости.

— Посмотри на меня, малышка, — потребовал Арон, и я медленно подняла глаза. — Хорошенько выспись этой ночью. На будущее. Так что не засиживайся допоздна.

Бергман разъединил видеозвонок, и мне стало действительно тоскливо. Хотелось прямо сейчас вернуться в его квартиру и просто быть среди его вещей. Но нужно было возвращаться к коробкам и параллельно выслушивать мамины разговоры.

На следующий день я с тяжелым сердцем отправилась в свою бизнес-школу. Войдя в аудиторию, я тут же наткнулась на взгляд Марго и поняла, что этой ночью она лишь укрепила желание добить меня окончательно. К счастью, я пришла к самому началу пары и инквизиция откладывалась.

Всю пару я чувствовала прожигающий взгляд на своей спине и нервно ежилась. Мел заметила мою тревожность, но, как мне ни хотелось спрятаться за своей подругой, я все же попросила ее не беспокоиться и заверила, что мне хочется все решить самой.

И это самое решение не заставило себя ждать. Сразу по окончанию пары, рядом со мной материализовалась Марго и процедила: