Спрос на дармовую рабочую силу очень велик. Фермеры из отдаленных районов охотно разбирают отмотавших свой срок заключенных. Чтобы таскать мешки с удобрениями, рыхлить грядки и соскребать навоз, ума много не надо. Ну а если кто вздумает взбрыкнуть, или, не приведи Создатель, вспомнить, за что его посадили, то… Судьбой распроданных заключенных правительство не интересуется, вообще никто не интересуется.

Через восемь дней после разгрома заключенных солдат Народной армии отпустили по домам. Торжественный ужин в честь возвращения сына с войны живым и невредимым назначен на пятнадцать часов. Мама вовсю хлопочет на кухне, а папа второй час пытается выбрать галстук для приема гостей. Проблема усугубляется тем, что у родителя всего два парадновыходных галстука. Не зная, как убить время, Чат заперся в своей комнате.

Включенный ридер сполз на пол, наладонник брошен на подушку. Чаг взгромоздился на заправленную кровать. Чем заняться — бог его знает.

Его отпустили на три дня. Как выразился Киборг, в увольнение на трое суток. Только… в увольнение ли? Или сразу в отставку? Судьба Народной армии самообороны повисла в воздухе. Бунт заключенных подавлен. Воевать больше не с кем. Во всю ширь и высь вдруг встал тривиальный вопрос — что делать, как жить дальше?

Выбрать карьеру военного? Было бы очень здорово. Так опять же, сохранят ли армию? Надеть мундир солдата вооруженных сил Федерации Мирема может только тот, кто родился и вырос на самом Миреме. Жителям внешних миров не доверяют даже чистить ботинки космических пехотинцев. Дискриминация? Еще какая! Или вернуться в университет? Инженер очистных сооружений — очень даже уважаемый на Дайзен-2 человек. Да и работу найти по специальности не проблема. Не зря же он продрался через конкурс четыре человека на место. Только… Чаг со вздохом повернулся лицом к стенке.

После трех боевых операций, после бешеного азарта и закипающего в крови адреналина как-то сложно представить себя в роли мирного инженера очистных сооружений. Провести всю жизнь возле баков с активным илом… Семья, работа и пейнтбол по выходным дням… Почетное звание «дед», восторженные взгляды подростков и понимающие улыбки взрослых… Не то, совсем не то. Он же сдохнет от скуки в первый же рабочий день. Не поможет даже пейнтбол. После реальных сражений, после того, как сам Тунн хлопнул по плечу… Игра она и есть игра — все всерьез и все понарошку. Скука.

Еще вариант — стать полицейским. Благо в Управлении полиции большой недоплат. Так ведь служба полицейского не намного опасней работы инженера по очистным сооружениям. Тем более сейчас, когда

Независимое правительство закрыло не только Глотку, но и женскую тюрьму Тал. Зечек, без разбора по срокам, отправили на распродажу. Если армию распустят, то желающих нацепить значок полицейского будет более чем предостаточно. Опять конкурс. А если не повезет? Что тогда?

На подушке завибрировал наладонник. Чаг схватил его раньше, чем маленький компьютер успел упасть на пол. На экране мигает символ звонка, а под ним надпись: «Тана». Вибрация прекратилась, наладонник разразился электронной мелодией. Чаг тяжело вздохнул и сбросил телефонный звонок.

Пока воевал с зеками, то даже не подозревал, какая популярность свалилась на него. А все из-за того, что пару раз мелькнул по телевизору. Особенно в первый раз, когда «обнимался» со свергнутым губернатором на виду у всей планеты. Знал бы — обязательно опустил бы забрало.

Еще как-то можно оправдать Кеану, сокурсницу. В университете Чаг сидел прямо за ней и, вместо того чтобы слушать лектора, частенько любовался ее прекрасными длинными волосами цвета встающего над горизонтом Дайзена. До бунта Чаг оказывал Ксане знаки внимания и пару раз она приняла его приглашения позавтракать в городском кафе.

Но! Когда начали названивать все девушки, с которыми он общался хотя бы раз… Проблема выбора будущей супруги вынырнула из-за угла и долбанула по голове. К такой дикой популярности среди прекрасной половины человечества Чаг оказался совершенно не готов. Да и где гарантия, что с ним останется хотя бы одна из них, когда эйфория от победы над заключенными постепенно сойдет на нет.

Вот и последняя девушка — Тана, первая красавица в классе. Чаг грустно улыбнулся. Всего-то раз попытался пригласить ее на выпускном балу на танец и получил игривый отказ. И поди-ка, через столько лет узнала и вспомнила. Противно даже.

Надо бы отвлечься, хоть чем-нибудь занять руки и голову. Так и с катушек съехать не долго. Чаг поднял с пола включенный ридер. На экране надпись «Курс общей биологии». Учебные материалы по специальности. Нужно бы повторить, почитать, обновить. Лениво переключая страницы, рассеянно читая по диагонали, Чаг развалился на заправленной кровати.

Дохлый номер. Между страницами то и дело возникают образы. Вот он первый раз стреляет боевыми патронами и пороховой автомат бьется в руках, словно бешеный пес. А это скользкий пол в ресторане на Площади простора, грохот выстрелов и свист пуль над головой. Между прочим, самых настоящих пуль, не игрушечных. Ну а это вообще отпад — заряд динамита, запал и огнепроводный шнур в кулаке. Было время — был я молод. Чаг в раздражении столкнул ридер на пол.

— Чаг! Проснись!

В дверь комнаты забарабанил отец.

— Там! Того! По телеку! — выпалил отец, едва Чаг распахнул дверь. — Витус Тонк выступать будет. Вот. Говорит диктор что-то важное заявит. Собирается.

По среди гостиной развернут большой стол. Столешница немного загораживает висящий на стене телевизор. Зато на экране при полном параде витус Тонк.

— …семьи погибших принять наши самые искренние, самые глубокие соболезнования, — произнес глава Независимого правительства. — Они отдали свои жизни в борьбе за правое дело.

Чаг схватил со стола пульт от телевизора и прибавил громкости.

— Уважаемые жители Дайзен-2. На протяжении веков метрополия только тем и занималась, что обдирала нас. Вместо передовых технологий сливала нам асоциальных типов, законченных уголовников и некомпетентных чиновников. Не по нашей вине Дайзен-2 превратился в свалку человеческих душ.

Чиновникам на Миреме плевать на нас. Для них мы помойная яма, сырьевой придаток и рынок сбыта для собственных далеко не лучших по качеству товаров. Но мы не свалка человеческих душ. У нас тоже есть гордость, чувство собственного достоинства и честь.

Вот это да! Чаг едва не подпрыгнул от удивления. О дурной метрополии, об ущербной торговле и о тупицах на высших административных постах шепчутся на каждом углу. Это так. Но… высказать всю правду по телевизору! Да еще в прямом эфире! Такого ни разу не было.

— Присланные с Мирема неудачники пошли на поводу у банды уголовников. Чтобы подобного впредь не повторилось, чтобы наша планета перестала быть свалкой человеческих душ, мы отделяемся от Федерации Мирема и провозглашаем независимый Дайзен-2. Отныне и навсегда чиновники с метрополии нам не указ.

— Да!!! — Чаг соскочил с дивана и громко захлопал.

— К сожалению, — витус Тонк резко сменил тон выступления. — Метрополия просто так нас не отпустит. Впереди нас ждет борьба. Тяжелая, изнурительная борьба. Но мы знаем, что делать. Никакой спешки. Никакой импровизации на ходу. У нас есть время. Мирем далеко и не скоро сообразит, в чем дело.

Да здравствует суверенный Дайзен-2! Да здравствует свобода! Победа будет за нами!

Спасибо за внимание.

Глава правительства исчез с экрана. Вместо него появилась заставка с видом Дайзен-2 из космоса: красноватый шар с закрученными циклонами серых облаков и космическая станция «Снежинка».

— Да!!! Мы сделаем их! Мы не свалка! Не свалка! Не свалка!

Витус Тонк закончил выступление, но внутри Чага по-прежнему бушуют эмоции. Так и хочется чтонибудь сделать. Не важно что, главное сию минуту. Аж руки дрожат.

Решилась самая главная проблема — Народной армии самообороны быть. Господи! Как все просто — солдатами не становятся, солдатами рождаются. Только далеко не каждый получает шанс узнать о своем истинном предназначении. Если бы не Глотка, бунт и налет на Западную электростанцию, он так бы и помер простым инженером по очистным сооружениям. Зато теперь…