Лет пять назад далекая колония взбунтовалась и отказалась платить налоги. Но! Едва в системе Вакоя появился Первый крейсерский флот, как бунтари тут же задрали лапки. Как выяснилось немного позже, никакая независимость и рядом не валялась. Просто присланный с Мирема губернатор собственным самодурством и фантастической некомпетентностью довел мирных обывателей до такого состояния, что они похватали топоры, вилы и этими самыми топорами и вилами грохнули местного самодура на губернаторской должности. И сами же потом испугались содеянного.

Тогда Пятая рота высадилась на планету и разогнала так называемых бунтарей по хатам. Да никто и не думал оказывать хоть какое-то сопротивление. Ни жертв, ни разрушений. Но Вол все же зачислил в личный актив первый и до сих пор единственный учебный вылет, который так и не стал боевым.

— Ладно, не кисни, — примирительно произнес Вол. — Думаешь, мне не хочется хотя бы разок повоевать самым настоящим образом? Еще как хочется! Я эту армейскую рутину, ядрена вошь, восьмой год жую. Больше мифических инопланетян с трансглюкатарами меня пугают бюрократы в погонах. Да еще Устав.

Фесс широко улыбнулся. Это точно — армейские бюрократы наносят самый ощутимый урон вооруженным силам Федерации.

— Тогда я предлагаю выпить за маленькую победоносную войну, — Фесс поднял пакет с витаминизированным соком. — Пусть аборигены немного покидают в нашу сторону камнями, пусть даже постреляют, а потом дружно разбегутся по домам!

— И пусть в плен к нам сдаются только местные знойные красавицы, — подхватил Вол, — а мы наконец-то станем самыми настоящими ветеранами боевых действий!

Друзья шутливо чокнулись пакетами. Выпить бы чего покрепче, но на борту транспортника свирепствует сухой закон. За бутылочку пива можно запросто улететь в преждевременную отставку. Как любит повторять Юл, сержант Ерлаев, командир отделения, желающих примерить броник космического пехотинца за воротами ну уж очень много.

— Ну все! — Фесс с треском поставил пустой пакет на поднос. — Я в каюту и спать. Не кантовать. При пожаре выносить в первую очередь.

— Иди, иди, отсыпайся, — пожелал Вол. — С завтрашнего утра пахать будем, как суслики на пожаре. Как обычно, до торможения все проверить, перепроверить и вылизать до блеска.

— Это точно, — Фесс поднялся из-за стола.

Пусть предстоящая операция грозит перерасти в учебную, но готовиться к ней нужно, как к боевой. Из всех армейских рутин проверка оружия, амуниции и оборудования — самая рутинная обязанность. Да еще чистоту навести. Как будто рота космических пехотинцев собирается не на войну, а на торжественный парад в честь церемонии инаугурации витуса Букнира, ныне здравствующего президента Федерации. Да не выпадут волосы на его ногах!

Первый крейсерский флот, погасив скорость, вышел на орбиту Дайзен-2. Флагман флота тяжелый крейсер «Саблезуб» выглядит очень внушительно. Вытянутый закругленный корпус похож на огурец, только гладкий и гораздо более симметричный. Приплюснутые башни главного калибра смотрят на планету спаренными стволами электромагнитных орудий. Вращающийся жилой модуль, похожий на обручальное кольцо на безымянном пальце, сдвинут за орудия главного калибра и немного вдавлен в корпус. После нескольких часов непрерывной работы дюзы главного двигателя дышат жаром.

Десантный транспортник «Каштома» по размерам намного превосходит флагман флота, но не обладает столь внушительной комплекцией. Так себе: длинный бочонок с парой широких колес жилых модулей. Транспортник не предназначен для боевых действий, только для перевозки роты космических десантников со всей боевой техникой и амуницией.

На фоне огромной планеты с ее красноватой поверхностью, грязно-белыми шапками полюсов и спиралями бушующих в атмосфере ураганов Первый крейсерский флот кажется крошечной песчинкой, которую злой ветер забросил на недосягаемую высоту. Но на деле флот сила, даже очень большая сила. У Дайзен-2 нет ни военно-космических сил, ни боевых орбитальных станций. Первый крейсерский флот безраздельно и безнаказанно господствует в космическом пространстве над планетой. Оружейные трюмы крейсеров забиты ядерными ракетами со сверхмощными боеголовками. Всего одним залпом флот способен превратить кратер Финдос в радиоактивную пустыню с полями оплавленного гранита.

Орбитальной станции «Снежинка», космическим воротам Дайзен-2, какого-либо оружия иметь не полагается. Но! С бунтующих аборигенов станется. Могут и пару самопальных ракет на внешней обшивке спрятать, и главный реактор заминировать, и кустарных мин-растяжек в коридорах понаставить. Всякое бывало. Как правило, от подобных сюрпризов толку ноль, морока одна.

Взвод космических пехотинцев самым тщательным образом зачистил «Снежинку», но ничего не нашел. На пустой станции ни смертоносных сюрпризов, ни ракет, ни мин, ни прочих попыток напакостить напоследок. Это плохо, очень плохо. Орбитальная станция работает в автоматическом режиме, следит за погодой и поддерживает каналы связи. Зато выяснилось кое-что другое.

К грузовым причалам станции пришвартованы три транспортника. Еще один космический грузовик болтается неподалеку от «Снежинки». Аборигены сняли контейнеры с товарами, кроме зеленых с синими полосками. Так называемое «свежее мясо», присланные с метрополии заключенные, по-прежнему болтается на орбите.

Ладно, забрали товары и бросили заключенных. Так ведь аборигены демонтировали с транспортников накопители энергии, силовые установки, двигатели и вирт-привод. Впрочем — все логично: сняли самые главные узлы и механизмы. На Свалке нет верфей для строительства полноценных космических кораблей. А так у аборигенов появилось четыре комплекта для подражания.

Тяжелый крейсер «Саблезуб», кроме орудий главного калибра, установок для запуска торпед и ракет, лазерных башен ПРО, несет пять такшипов и пять АКИ. Перед началом переговоров с бунтовщиками контр-адмирал Виман отправил пару аэрокосмических истребителей на разведку.

Далекие потомки реактивных истребителей, АКИ в первую очередь предназначены для ведения боевых действий в плотных слоях атмосферы. В открытом космосе они прикрывают крупные корабли. Воя мощными движками на всю округу, АКИ несколько раз прошли на бреющем полете над кратером Финдос, космопортом и тюрьмой Глот.

Контр-адмирал Виман залетел в штаб флота.

— Смирно! — громогласно скомандовал дежурный офицер.

— Вольно, — ответил Виман. — Доброе утро, уважаемые.

Штаб флота находится в глубине тяжелого крейсера «Саблезуб», в самом защищенном месте, рядом с рубкой управления. Но, в отличие от капитанского мостика, в штабе нет широких обзорных экранов, которые создают иллюзию кабины АКИ или такшипа. Зато посередине прямоугольного помещения находится большой квадратный стол с голографическим проектором. Вдоль стен пульты управления и два широких экрана над головами штабных офицеров.

Виман с ловкостью, приобретенной за годы службы, оттолкнулся от порога и пролетел точно к большому креслу. Что поделаешь — искусственную гравитацию еще не изобрели. Это только во вращающемся кольце жилого модуля можно пройтись пешком и почеловечески принять душ. Во всех остальных помещениях крейсера, в том числе и в штабе, царит невесомость.

Черт! Приперся, зараза. Виман едва успел сдержать эмоции. Рядом со штабным столом пошатывается представитель Министерства колоний витус Арил. Чиновник надушился вонючим одеколоном и нацепил глупый в условиях невесомости деловой костюм. Полы темно-синего пиджака смешно оттопыриваются, будто пышная юбка.

Высокопоставленный чиновник в святая святых флота — гарантированный источник неприятностей. Витус Арил никогда не держал в руках ничего страшнее ручки. Но за полтора месяца полета представитель министерства начал считать себя ветераном военнокосмических сил. И при этом все бродит и бродит по крейсеру в ботинках-липучках, словно муха, которая по собственной глупости прилипла к разлитому варенью.