— Сынок, — осторожно заговорил отец, когда Чаг немного успокоился и сел обратно на диван. — Ты же должен понимать… Это же — война. С метрополией. С технически и экономически более развитым противником.

— Папа, — Чаг потер отбитые ладони. — Метрополия сильна, не спорю. Но она крайне не любит терять своих крайне дорогих солдат. Простым жителями Мирема плевать на нас. Они сами потребуют прекратить войну, когда в обмен на увеличение налогов получат цинковые гробы со своими близкими.

— Откуда у тебя такая уверенность? — отец помрачнел еще больше.

— Историю читать надо, — ответил Чаг. — Правда на нашей стороне. Мы победим.

Точную стрельбу на 200 метров язык не поворачивается назвать любимым упражнением. Скорее наоборот. Но она включена в подготовку солдат Народной армии самообороны Дайзен-2. А если этот солдат не простой ополченец, а кадровый военный, то сам Великий Создатель приказывает терпеть и повышать боевую подготовку.

Чаг лежит на огневой позиции и старательно смотрит в оптический прицел. На той стороне полигона мелькают синие кружки. Каждая мишень подскакивает ровно на пять секунд. За это время ее нужно обнаружить и пристрелить. Желательно с первого раза. Но неплохо, если мишень-попрыгунчик собьет вторая или третья пуля — он же не снайпер.

Слева, на границе зрения, выскочил синий кружок. Прицел чуть влево, поймать синее пятно в перекрестье и плавно нажать на спуск. Ни в коем случае не дергать. А потом еще и еще раз. Автомат три раза дернулся в руках, приклад три раза толкнул в плечо.

Попал? Вроде как. Мишень исчезла чуть раньше, чем истекла пятая секунда. Спрашивается: зачем стрелять три раза, если только у первой пули максимум шансов поразить юркую цель? А затем, чтобы либо добить подстреленного противника, либо не дать ему выстрелить в ответ. На соседнем полигоне снайперов гоняют. Вот пусть они и учатся валить супостатов с первого выстрела.

— Рядовой Ратаг! — раздался в наушниках голос инструктора по стрельбе. — Ваше упражнение закончено. Покиньте огневую позицию.

Наконец-то! Долгожданное облегчение едва не сорвалось с губ. Но вместо этого Чат ответил строго по уставу:

— Вас понял. Покидаю огневую позицию.

В пейнтбольном клубе грузили, грузили правилами техники безопасности, грузили, грузили. Даже специальные зачеты сдавать пришлось. Но в армии эта самая техника безопасности возведена в абсолют. Сморкаться и то по уставу полагается.

Чаг отсоединил магазин, передернул затвор и спустил курок. Раз выстрела не последовало, значит, оружие разряжено полностью. Только теперь можно встать и убраться с огневой позиции.

Сержант Хог, инструктор по стрельбе, стоит позади лежащих на огневом рубеже солдат и быстро чиркает карандашом в планшете.

— Утус сержант! Рядовой Ратаг упражнение закончил! — отрапортовал Чаг.

— Хорошо. Вы свободны, — не поднимая головы, ответил сержант.

Всегда так. А как стрелял? Плохо? Хорошо? Хрен скажет. Даже лицо инструктора невозможно разглядеть из-за глухого шлема, чтобы хотя бы так погадать о полученной оценке. Но! Придется ждать, пока результаты вывесят на доске объявлений в коридоре возле столовой. Чаг строго по уставу отдал честь и пошел в казарму.

Четыре местных года тому назад тюрьму Глот закрыли и тут же открыли Главную военную базу Дайзен-2. Высокое административное здание и четыре жилых уровня под ней пришлись очень кстати. Бывшая тюрьма превратилась в казарму для кадровой армии. Вот только прежнее неофициальное название «Глотка» въелось в печенки, осело камнями в почках и никакими дезинфицирующими средствами не вытравить его из народной памяти.

Пусть репутация у Глотки дурная, но, нужно отдать должное, Независимое правительство приняло мудрое решение. На Базе много простора. Кадровый полк Народной армии расположился с комфортом, можно даже сказать с шиком. В бывших камерах на двадцать заключенных живет всего десять солдат. Никаких двухярусных коек и решеток на входе. Заодно в Глотку «влезли» Учебный центр подготовки ополченцев и Министерство обороны Дайзен-2. Кабинет начальника тюрьмы занял министр обороны витус Леран.

Возле административного здания понастроили полигонов. Удобно, между прочим: и до гражданских поселений далеко, и ноги лишний километр мять не нужно. Всего сотня метров и Чаг подошел к административному корпусу. Ветер и пыль прочертили на стенах здания многочисленные полоски. Какая удача! Чаг едва успел проскочить в открытый шлюз, как стальная округлая дверь тут же закрылась.

Внутри Чаг поднял забрало и с превеликим удовольствием вдохнул полной грудью. Сжатый до жидкого состояния кислород вечно отдает металлом. Зато внутри больших зданий, где воздух проходит через мощные очистители и обогатители, всегда свежо и приятно пахнет.

А теперь в раздевалку. Как можно быстрей скинуть борт и забраться под душ. Нет ничего приятней, чем нежиться под струями горячей воды.

— Внимание! Всем внимание! — над головой включились динамики громкой связи. — Сегодня, ровно в десять часов, состоится выступление главы Независимого правительства Дайзен-2 витуса Тонка! — объявил приятный женский голос.

Чаг так и замер посередине коридора. Левая ладонь сама прижалась к груди.

Началось.

— Внимание! Всем внимание! — приятный женский голос завернул по второму кругу, но Чаг уже забыл о громкоговорителях.

О чем именно толкнет речь витус Тонк — догадаться не трудно. С момента победы над зеками прошло четыре местных года, или девять стандартных месяцев. Черт побери! Метрополия весьма оперативно отреагировала на дурную весть с далекой колонии. Ответ появился в пределах звездной системы Дайзен и вышел на связь. Вопрос в другом — какой флот прислала метрополия? Если Первый ударный, самый большой и самый мощный, то… Хана! Вся затея с независимостью коту под хвост.

Мало, мало, слишком мало времени, чтобы серьезно подготовиться к отражению такой силы. В его составе Первая десантная дивизия. Это же… Чаг нервно огляделся по сторонам. Вроде все как обычно. В широком коридоре возле шлюза полно народу. Пусть люди замерли при первых звуках динамиков, но, едва сообщение закончилось, двинулись по своим делам дальше. Большие электронные часы над входом в раздевалку показывают 9:30. На все про все тридцать минут. Или сообщение витуса Тонка придется слушать с чужих слов, или стоять перед экраном телевизора с сырой задницей. Нужно торопиться, Чаг поспешил в раздевалку.

Словно сдавая норматив, Чаг быстро скинул борг и комом, совсем не по уставу, затолкал его в шкафчик. Если Шнык увидит такое безобразие, то не посмотрит на давнюю дружбу. Как ефрейтор, как командир отделения, мигом пропишет нарушителю парочку нарядов вне очереди. Плевать! Чаг без должного уважения запихал в шкафчик автомат. Пол в туалете он как-нибудь вымоет. Расталкивая выходящих из душа сослуживцев, Чаг убежал мыться.

Ровно за минуту до начала выступления главы правительства Чаг, помытый и переодетый в повседневную форму, забежал в комнату отдыха. Телевизор уже включен. Из динамиков льется легкая музыка. Жаль, экрана не видно. В комнате отдыха полно народу. Солдаты Народной армии плотной стеной обступили телевизор, не протолкнуться. Послушать главу правительства собрались все свободные от нарядов и караулов. Кому не повезло пробиться ближе, проявили находчивость и прямо в ботинках залезли на столы.

К черту дисциплину! Чаг подтащил стол и взгромоздился на него. Наконец поверх стриженых голов показался экран телевизора. Вовремя! Цветная заставка исчезла, вместо нее появилась сексапильная телеведущая.

— Уважаемые жители Дайзен-2, — приятным, хорошо поставленным голосом произнесла телевизионная красавица. — Сейчас перед вами выступит глава Независимого правительства витус Тонк.

Экран мигнул, и вот на притихших солдат в комнате отдыха смотрит витус Тонк. Глава правительства очень тщательно подготовился к выступлению. На нем все тот же строгий деловой костюм с темносиним галстуком. Волосы витуса Тонка тщательно причесаны, а глаза такие внимательные, спокойные.