В глубине коридора лежит мертвый абориген. Осколки порезали ткань борта на куски. Кровь растеклась под убитым уродливой лужей.

— Минус один, — отметил Фесс.

— Прыгун, будь начеку — они парами ходят, — предупредил Калина.

Словно подтверждая его слова, дальше из-за двери высунулся черный ствол. Фесс тут же нажал на курок.

Пули изрешетили тонкую дверь. Ствол бессильно упал на пол.

— Прикрой! Я пошел, — приказал Калина.

Напарник встал и, прижимаясь к стене, быстро продвинулся вперед.

— Чисто! — Калина заглянул в открытую дверь. — Гранаты и этого достали. Не мы, так сам бы сдох.

На второй этаж поднялись Глаз и Торт. Теперь их четверо. Можно зачищать Глотку дальше. А еще лучше зайти аборигенам на техническом этаже в тыл.

— Группа на втором этаже! — это сержант Ерлаев, командир отделения. — Держите плацдарм! Идем к вам!

— Вас понял! — ответил Калина. — Ждем! Держим плацдарм!

Господи! Как не вовремя. Перед третьим отделением поставили задачу зачистить верхние этажи. Кто-то другой вставит аборигенам по самые помидоры. Как обидно.

Пустые гильзы лихо вылетают из «Защитника». Держать на вытянутых руках тяжеленный пулемет трудно. Куда стреляешь — не видно. Зато там, внизу, хваленые десанты изрядно нервничают. Двенадцатимиллиметровая пуля на раз пробивает бронескафандр. А жить-то всем хочется.

Резко кольнуло в груди! Чаг, подчиняясь внутреннему импульсу, резко развернулся и буквально нырнул на пол. За спиной грохот и лязг металла. Рядом шлепнулся искореженный «Защитник». Ствольная коробка вдребезги, кусок ленты застрял в приемном механизме. Ствол погнут. Пластиковых ручек нет вообще. Хана пулемету.

Чаг без сил ткнулся лбом в пол. Как же полезно знать теорию. «Шельмы» боятся задеть своих, но они по-прежнему поддерживают пехоту и прицельными выстрелами давят огневые точки противника. Задержись он у «Защитника» на секунду дольше, и… Тяжелый пулемет непременно убил бы его. Одна ствольная коробка на десяток кило тянет.

— Непоседа! Жив? Прием!

По радиоканалу долетел взволнованный голос Шныка.

— Жив, командир. Жив. Прием, — сиплым голосом ответил Чаг.

— Непоседа! Отступайте. Уходите в подземелье. Как поняли? Прием!

— Вас понял, — Чаг торопливо поднялся на ноги. — Отступать в подземелье. Прием!

— Выполняйте! Конец связи.

— Конец связи, — по инерции ответил Чаг.

Внизу, на техническом этаже, вовсю кипит бой.

Даже сюда, на седьмой этаж, долетают треск пулеметов и уханье 45-миллиметровой пушки. Командование наконец-то пустило в ход пороховую артиллерию. Заодно и выяснится, насколько она эффективна. В коридор, придерживая на плече гранатомет, вышел Як.

— Командир! Отступаем?

Приказ Шныка дошел и до него.

— Отступаем, — ответил Чаг. — Сколько у тебя реактивных гранат?

— Эта последняя, — Як пальцем щелкнул по гранатомету.

— Ладно, стрелять некогда. Ставь на предохранитель и бежим.

Бросать оружие на поле боя ни в коем случае нельзя. Это первый признак трусости. Да и пригодится еще.

Как и вчера, командование не планирует держаться за Глотку любой ценой. Пора сматываться. Дырка на шестой этаж дальше по коридору. Кто не успеет — попадет в плен. Или сразу в рай.

Аборигены опять драпают по всем направлениям. Технический этаж — последняя преграда перед спуском под землю. Вот и держатся за него до поры до времени. Но вряд ли надолго. Бойцы третьего отделения, так никого и не встретив, без особых проблем забрались на второй этаж. Пара убитых аборигенов у срезанной лестницы не в счет.

Как было бы здорово, если бы сержант Ерлаев приказал зайти в тыл защитникам технического этажа. Неожиданно нарисоваться за спинами аборигенов и всадить в их тупые задницы по парочке пуль. Но… Юл получил другой приказ и повел третье отделение еще выше, зачищать верхние этажи. Как будто воевать больше не с кем. Увы! Приказы не обсуждают.

Через очередную дыру в потолке Фесс с напарником выбрались на третий этаж. Торт и Глаз шуршат где-то поблизости. Если второй этаж занимают душевые для обслуживающего персонала, то на третьем начинается царство бюрократии. Пусть в длинных коридорах давно нет ковровых дорожек, а брошенные кабинеты зияют пустотой и дырявыми стенами, но запах власти по-прежнему витает здесь.

Зачистка помещений — до тошноты отработанная процедура. Фесс и Калина перемещаются перекатами: один идет, другой прикрывает. Внизу по-прежнему кипит бой, но на третьем этаже пусто, как в голове у государственного чиновника. По правилам в каждый новый кабинет первой должна входить граната, но этих самых кабинетов здесь столько! Никаких гранат не хватит. Приходится выставлять в открытую дверь автомат и глазками, через встроенную в оружие видеокамеру, сканировать помещение. Да и некого здесь пугать.

В южной части Глотки света вполне достаточно. Спасибо «Шельмам» — просветили. Чем дальше на север, тем темнее. Аварийные лампы едва разгоняют темноту. Могли бы заодно послать «Шельм» на другую сторону понаделать дырок. Трудно, что ли?

Впрочем — грех жаловаться. Бронескафандры не зря называют последним словом техники. Конструкторы предусмотрели бой в темноте. Встроенный в броник компьютер сам включил режим ночного боя, едва освещенность внутри Глотки упала ниже терпимого уровня. Картинка перед глазами стала чернобелой и потеряла в качестве. А так — жить можно.

Дальнейшее произошло мгновенно. Фесс в очередной раз вышел вперед, как сверху упал абориген.

Рефлексы быстрей мысли. Фесс открыл огонь. Но абориген быстро шагнул навстречу и соскочил с линии огня. Враг, с разворота, попытался ударить прикладом.

Драка без правил. Фесс прогнулся назад, приклад просвистел в сантиметре от носа. А теперь его очередь!

Фесс шагнул навстречу и на излете перехватил руки аборигена. Иначе можно получить обратным ударом по башке.

Ситуация патовая! Он держит аборигена, абориген держит его.

Фесс напряг руки. Вблизи видны малейшие детали. Как же борт не похож на броник. То, что надето на местном, даже скафандром назвать нельзя: бесформенная голова переходит в тело, покатые плечи и нелепая трехпалая рука. Непрозрачное забрало отсвечивает черным.

— Сдохни! Сволочь! — выдохнул абориген.

Кто кого? Фесс что есть сил оттолкнул местного. Но неожиданно сам отлетел далеко назад и рухнул на спину.

Черт! Из дыры сверху торчит ствол.

— Угроза сверху! — истошно крикнул Фесс.

Отчаянный рывок в сторону. Грохнул выстрел.

Один-единственный, не очередь, и взрыв. Фесс ошпаренным ужом завернул в дверной проем. Смотреть назад некогда. Следом загрохотали выстрелы.

Фесс невероятным акробатическим кульбитом выдернул из коридора собственные ноги и развернулся лицом к опасности. Отдышаться бы. В коридоре шипение и стук. Граната! Фесс откатился от двери. Сильный взрыв. Стену напротив входа щедро осыпало осколками.

— Калина! Абориген сверху! Сверху! Как слышишь?! — выкрикнул Фесс.

В ответ тишина. Что-то не то! Фесс выглянул в коридор. Сверху сиганул абориген, тот самый, что стрелял. Да черт с ним! Где Калина?

Все в этом мире относительно. Когда всеми фибрами души стремишься вниз, седьмой этаж кажется невероятно далеким от земли, а сама Глотка эдакой пронзающей высь башней. До спасительного подземелья, как грешнику до рая — далеко, опасно и никаких гарантий.

Дыра на шестой этаж. Осторожно присесть рядом, оглянуться, убедиться в отсутствии противника и лишь затем спрыгнуть. Дыра на пятый этаж. Осторожно присесть рядом, оглянуться, убедиться в отсутствии противника и лишь затем спрыгнуть. Господи! Да сколько ж можно? Так и опоздать недолго. К черту! Все к черту!

— Непоседа! Ты где? Прием!

Это Шнык. Волнуется друг, ох как волнуется. Но и ему самому несладко. На заднем плане грохочет бой. На миг, забивая автоматные очереди, ухнула пушка.

— Мы на пятом! Спускаемся! Прием! — ответил Чат.