— Привет. Чудесная речь, — целует в щеку, приобнимая.

— А ты чудесно выглядишь. Рад видеть. Выпьем кофе? — кладет он руку мне на спину, гораздо выше талии, подталкивая в нужном направлении.

— Да, конечно.

Мы делаем заказ, тут же разносится аромат молотых зерен.

— Мне ребята отчитываются по твоему бизнесу, — смотрят на меня яркие голубые глаза, в них все как на ладони — и уважение, и симпатия, нет темного двойного дна. — Так что все отлично, Тань, на неделе сам подъеду, посмотрю, но, по идее, все налажено.

— Спасибо, как девочки?

— Приятно, что интересуешься, хорошо. Болеют только часто, но это бывает со всеми маленькими детьми. Может, пирожное? Говорят, у них тут чизкейки отличные.

Я улыбаюсь ему. Он улыбается мне. Ну почему я такая дура? С Макаром было бы спокойно и хорошо.

— Мы расширяемся, — продолжает, — филиал в столице открываем, придётся мотаться туда-сюда.

А дальше я скорее его почувствовала, чем увидела. Макар изменился в лице, взглянув мне за спину. Воздух стал тягучим и вязким, а по спине поползли мурашки. Он остановился позади меня, я была в этом просто уверена. Как всегда, неожиданно и без приглашения.

— Добрый день, Тимур Назарович, — приподнимается мой собеседник и тянет руку для рукопожатия.

— Макар Заболоцкий, — слышу я густой хриплый голос, стонавший мне в ухо совсем недавно.

Кожа загривка, части шеи ниже затылка, реагируют на бывшего мужа похлеще, чем на пузырчатую воду в теплом джакузи.

— Вы маркетолог? — продолжает он стоять за моей спиной.

Меня это порядком нервирует.

— А то вы не в курсе, Тимур Назарович?

— Подловил, — издевается, я в этом просто уверена. — Мне как раз нужен толковый маркетолог.

— Давайте рассмотрим цену вопроса немного позже, господин Айвазов, у нас личная беседа, — поправляет Макар полы пиджака, откидываясь на металлическую спинку стула.

Макар намекает, что пора уходить, но, похоже, Айвазова это мало волнует.

— Таня.

— Поясните? — переспрашивает Макар, явно не понимая, что происходит.

Он уже знает о том, что мы бывшие муж и жена, но даже не представляет, какие страсти между нами разворачиваются.

— Ценой будет Татьяна.

Мне не нравится, куда ведет этот разговор. И Тимур с поведением горного козла, которым по сути и является. Поэтому я встаю, разворачиваясь и не глядя в глаза бывшему мужу, обращаюсь к Макару:

— Я, пожалуй, к стенду своему вернусь. Очень приятно было встретиться. Спасибо большое за кофе, еще увидимся.

— Подожди, малыш, — перехватывает меня Тимур, положив руку на живот и разворачивая в другую сторону.

У меня от такой наглости вся кровь к голове приливает и уши закладывает. Что за пошлая демонстрация? Я его руку резко одергиваю, к счастью, повторить этот номер Тимур не пытается. Зло смотрю на него, зубы сжимая.

— Когда ты успела так ощетиниться, прелесть моя? Суток не прошло, как мы целовались.

Мне стыдно за бывшего и за себя стыдно, что все ему позволила. Макар отворачивается, интерьер разглядывает, явно принимая решение в наши разборки не лезть.

— С ним я тоже целовалась, — рычу Тимуру в лицо, отчего его глаза из ореховых в темно-карие превращаются.

— Даже не сомневаюсь, — мрачнеет Тимур, а я замечаю, как его кадык по шее ходуном ходит.

Я не успеваю ответить.

— Господин Заболоцкий, ваша компания называется «Трионон»? Я обязательно с вами свяжусь.

— Прекрати, — дергаю Айвазова за руку.

Макару как раз звонят по телефону.

— Мне интересно, ты с ним трахалась, потом со мной? Или наоборот? После меня уже была с ним? Вон Макар говорит у вас беседа личного характера.

Иду по залу, в сумку от Фенди вцепилась, на ее коже следы от моих ногтей остаются. Но не справляюсь, останавливаюсь. Эмоции через край бьют. Лупят с такой силой, что уже насрать, кто и что подумает. Меня будто обухом оглушает, мозгов лишив окончательно. Зубы сводит от злости и негодования. Я ведь с мужчиной черт знает сколько не была. Сама виновата. Позволила Тимуру думать о себе таким образом. Он настаивал, но если бы я сопротивлялась сильнее, принуждения с его стороны, уверена, не было бы. Я ему отдалась в какой-то комнатушке, предназначенной для случайного пьяного траха. И ничего другого ему теперь от меня не нужно. То, что отлично у нас получалось раньше — хорошо получается и сейчас. Это об этом мужчине я ночами мечтала? Это его взгляды я ловила, мурашками покрываясь? Меня коробит и слегка подташнивает.

— Да, брат Тимур, ты прав. Вначале с ним, потом с тобой, а сейчас хотела с ним еще раз в гостиницу поехать, как раз после этого чудесного мероприятия. Отсосать ему как следует, он это любит.

Лицо Тимура искажается от злости. Верхняя губа дергается.

Ухожу из зала, он не догоняет. Я сейчас не в состоянии разговаривать даже с лучшей подругой. Знаю, что совсем недалеко есть аптека, поэтому уверенно иду через дорогу, дергаю на себя ручку двери с красным крестом.

— Мне, пожалуйста, самые действенные таблетки для экстренной контрацепции.

— Да, конечно, — кивает девушка и уже возле шкафчика с лекарствами добавляет, — они продаются без рецепта, но вы ведь знаете, что они действуют не позднее, чем через 120 часов после незащищенного полового акта?

Кивнув, прошу еще питьевой воды и, оказавшись на улице, быстро раскручиваю пробку, бросаю на ладонь таблетку, закидываю в рот и запиваю большим глотком воды.

Тимур

Из моего личного кабинета вся в слезах выбегает секретарша. Чаще всего на рабочем месте я не настолько кровожаден. Если нужно, умею прятать эмоции, но после утреннего посещения бизнес-форума не могу войти в обычный рабочий ритм. Дергаюсь по любому поводу. Заставил несчастную женщину переделывать один и тот же документ трижды, придрался к качеству ведения записей, внешнему виду ее блокнота и характеру отношений с нашим охранником на ресепшене. Теперь мне неудобно. Ведь нет вины компетентного, изо всех сил старающегося секретаря в том, что моя бывшая жена — шлюха. И в том, что меня, как какого-то ишака, этот вопрос до сих пор волнует. Говорят же, вместо того чтобы открывать рот — открой глаза. Вот и мне стоит задуматься, потому что каким дураком я касательно своей блондинистой супруги был в двадцать два, таким остался и в тридцать.

Встаю из-за стола, шагаю в центр кабинета, ступаю на красный, вышитый золотом ковёр, подаренный мне Адемом в честь партнерства и близкой дружбы. Уважая наши отношения, я постелил его в святая святых — своем кабинете. Скоро я буду женат на его чудесной принцессе и все эти ненормальные эмоции улягутся, их заменит собой замечательная, размеренная жизнь. Ибо, как ни высоки горы — перевал найдется. Я заслужил нормальную семью. И наконец-то смогу спокойно работать, не прокручивая в голове прошлое.

Свои шлюхарские гастроли Татьяна начала сразу же, как только, погорячившись после нашей ссоры, я ушел из дома. Красота у моей бывшей только снаружи, внутри — гнилое яблоко. Помню все настолько четко, как будто это было вчера.

Опускаю глаза на ковер, носки туфель топчут ромбики с золотыми нитями. Кто желает покоя, тот должен быть глухим, слепым и немым. Вот и хорошо, что моя будущая жена воспитана в такой строгости. С Ясемин мне будет хорошо и спокойно. Предвкушаю настоящие счастье с запахом жасминного чая. Молодая послушная жена, ждущая от меня ребенка, идеальный чистый дом. Ради Ясемин я наконец-то съеду из квартиры и начну строительство. Детей хочу не меньше трех и обязательно сразу, не затягивая.

Во время наших кратких свиданий моя будущая жена мило краснеет от обычного прикосновения к ее руке. Даже целовать не пытаюсь, не хочу, чтобы она смущалась раньше времени, зато со мной больше не произойдет ужаса, случившегося восемь лет назад. Теперь я точно знаю — никогда нельзя выбирать жену глазами холостяка.

Память сама раскручивает маховик прошлого, и я не успеваю спрятаться за своей привычной броней.