Ребята широко заулыбались. Умел Стивен оживлять людей, даже когда просто в комнату входил; теперь он шагал среди группы человек в двадцать, хлопая их по ладоням, дружески стукая по спинам, отпуская веселые замечания.
– Ну и ботиночки, Дин! Вижу, мода пошла на болотные сапоги... Ух ты, Спарки, привет! – Говард Спаркмен усмехнулся, как школьник, когда любимый учитель изволит по его адресу пошутить. – Ну ты и даешь! Где раздобыл такую рубашку? Так, не говори, сам угадаю. Купил в магазине флагов и перекрасил.
И тут же Стив мастерски сменил высокооктановый ди-джеевский голос на озабоченный и сочувствующий.
– Стенно, привет, как твой глаз?
Стенно, сидя на стопке старых покрышек, слабо улыбнулся. У него один глаз распух и закрылся, и на брови была больничная повязка.
– Нормально, Стивен, спасибо.
И он снова уставился на измазанный маслом бетонный пол, будто что-то напряженно в уме считал.
Я решил воспользоваться случаем, пока Пат Мюррей не пришел и не стал расспрашивать Стенно, что именно случилось вечером в пятницу. Я помнил, что видел я... что я думал,что видел в лесу. И сейчас мне очень хотелось сравнить впечатления со Стенно. Видел ли он, кто на него напал? Что его так перепугало?
Я пошел к нему в обход осмотровой ямы.
– Мальчики, девочки! Минутку внимания!
Опоздал. Нас призывали к работе. Говард перехватил мой взгляд, вытянулся, по-военному держа руки по швам, и улыбнулся. Я пожал плечами. Перед уходом надо улучить момент и поговорить со Стенно.
Сегодня Пата Мюррея сменил Билл Фуллвуд, владелец гаража. В свои семьдесят с гаком он был по-прежнему одет каксмазчик: мешковатый комбинезон и ботинки со стальными накладками. Волос на голове у него уже оставалось немного, и те, что остались (знаете, стариковские волосы вроде пуха одуванчиков), реяли в воздухе, как развеваются в воде волос ныряльщика. Билл был из тех, кто кажется самой старой достопримечательностью деревни; можно было бы поклясться, что он был здесь раньше деревенской церкви. Продукты он покупал в супермаркете, где я работал, и, по моим сведениям, старик жил на одних только тунцовых консервах. И все равно с виду он был еще ничего, и в его возрасте он все еще выворачивал из машин коробки скоростей.
Гараж был пещерой Аладдина, полной старых велосипедов, мотоциклов – даже стоял в углу пыльный “джаг”, чьи шины уже двадцать лет не знали поцелуя дороги. Казалось, он терпеливо ждет, пока любящие руки бережно отнесут его в музей.
– Садитесь вокруг, ребята. – Голос был доброжелательным, но несколько усталым. – Мне неохота драть свое старое горло больше чем нужно.
Мы придвинулись – все, кроме Стенно, который сидел на шинах будто приклеенный. Он уставился в пол. Присутствует телом, но далеко разумом.
– Ребята, на сегодня у нас для вас потрясающая работа. Прочесать на мотоциклах эту благодатную землю. Мы с мистером Стентоном всю ночь пахали, приделывая подвесные багажники и налаживая моторы, так что эти машинки довезут вас до места и оттуда даже домой. Те из вас, кто никогда раньше не ездил на таком двухколесном чуде, получат полные инструкции, как это делается. Остальные тем временем пройдут к машинам и поедут по назначенным местам. Я тут записал... сейчас, куда я ее дел? – Он стал копаться в одном кармане, потом полез в рукав комбинезона. – А, вот. Карандаши и карты готовы. Мистер Дин Скилтон и мистер Говард Спаркмен, вам надлежит проехать в Скаркрофт. Мисс Мелоди Гисберн и мистер Тони...
– А ТЫЗАЧЕМ СЮДА СНОВА ПРИПЕРСЯ?!!
Даже на выстрел головы не повернулись бы быстрее. Все глаза уставились на Стенно. У него побелело лицо, но уши горели красным, как натертые. Он поднялся со стопки покрышек и медленно шел к нам.
– Чего ты за мной гоняешься! Вали отсюда... быстро! Вали отсюда!
Он шел к нам, но каким-то странным путем. Как будто ему в нос продели кольцо с веревкой, а конец дали мне в руки – сматывать. Он шел, опустив руки, согнувшись в поясе, а лицо вытянулось вперед, будто его тянул невидимый линь. Глаза немигающе горели, губы растянулись, обнажив зажатый меж зубов язык.
Это был один из тех моментов, когда кажется, что ничего не можешь сделать. Все только стояли и смотрели, что будет дальше.
А дальше пошла смесь абсурда и ужаса. Взгляд Стенно застыл на мне, он протянул ко мне палец. Потом разразился тирадой:
– За каким чертом ты вернулся! Чего ты ко мне пристал? – Он повторял это снова и снова, выдавливая слова из пережатого горла. – Почему ко мне? Почему ко мне? Оставь меня в покое! Ты только тронь меня еще раз... только попробуй! Только попробуй!
Глаза у него стали, как в тот вечер пятницы, когда он валялся на траве с залитым кровью лицом. Только теперь они глядели мне в лицо. Да, не в глаза, а именно в лицо. Мне не раз случалось драться. Перед дракой всегда глядят глаза в глаза, ближе и ближе, пока почти не столкнутся носами. Но никогда глаза не отводят.
А Стенно в глаза не глядел. Черные точки посреди белков его глаз бегали по моему лицу, будто видели на них нарывы размером с пакет йогурта. И он все время вопил: “Убирайся! Оставь меня в покое! Только тронь меня, только тронь, и я тебя убью. УБЬЮ!”
И он приближался. По шагу. Выставив вперед лицо, сверкая глазами. Но сверкали они не только злостью, но и страхом. Он почему-то дико меня боялся. Люди отступали с его пути, озадаченные и потрясенные, оставляя нас двоих разбираться.
– Сука! Сука! – выкрикивал он, брызгая слюной. – Сука!
Стивен плавно двинулся вперед, протягивая руку, чтобы его успокоить.
– Легче, друг, легче. Все в порядке...
– А ты знаешь, что этот гад мне сделал? – снова раздался выкрик с брызгами слюны. – Он меня изуродовал! Изуродовал на фиг! Отойди! Отойди с дороги, я сказал!
Теперь и другие стали переводить глаза с меня на Стенно и обратно. Вместе с удивлением и страхом, что сейчас будет драка, поднималось и любопытство. Что же я такого сделал, что Стенно так взбесился?
Стивен стал бубнить что-то успокаивающее, но тут Билл Фуллвуд, работодатель Стенно, решил проявить авторитет.
– Я не знаю, что там у вас произошло, но тут не место и не время это выяснять. – Он глянул на меня. – Ты бы вышел куда-нибудь, пока этот парнишка остынет.
Но ярость Стенно била вулканом. Он все еще приближался шаг за шагом, выставив вперед лицо, будто я его вытягивал, как большую рыбу, перехватывая руками невидимый линь.
– С-с-с-ука...
– Легче, Стенно... – начал Стивен. Билл вытянул дрожащий стариковский палец сначала ко мне, потом к Стенно.
– Я знать не хочу, из-за чего вы поссорились. Рик, ты подожди у Свена; тебя позовут. Мы пока...
– В пятницу... – Голос Стенно трещал, как дрова в костре. – В пятницу... Знаете, что этот гад мне сделал?
Все уставились на меня. И тут же помимо потрясения от вида Стенно, щелкающего зубами, меня охватило еще одно чувство. Чувство вины. Я действительно чувствовал себя виноватым. И стал копаться в памяти, что же я мог с ним сделать. Наверное, что-то очень мерзкое, раз он так реагирует – побелел, уши покраснели, брызжет слюной на каждом слове. Эта дурацкая походка – шаг за шагом, подкованные ботинки клацают по цементному полу, а страх и злость сплавились в единое чувство, не менее опасное, чем ошеломляющее.
Стивен тронул меня за руку:
– Рик, отойди-ка действительно подальше. Сделай, как старик сказал.
Легче было сказать, чем сделать. Только что Стенно шел ко мне, останавливаясь на каждом шаге. И вдруг потянулся к полке, схватил железный лом длиной с бейсбольную биту и встал между мной и дверью гаража.
А, черт. Хочешь не хочешь, придется действовать. Поверьте мне, я со Стенно не ссорился. Но если он лезет на меня с этой железякой, придется его валить. Или он мне проломит череп. Ни та, ни эта возможность не привлекала, но я знал, что придется выбирать из них.
Он уже завелся до рычащей ненависти. И я знал, что атака произойдет в любую секунду.
