— Повтори-ка, ты способен видеть эфир?

— Не сказал бы, что именно видеть, — начал объяснять Стас. — Но я чувствую сколько его во мне и таким образом могу контролировать его количество.

— И когда ты собирался мне это рассказать? — тон ёкай был странным. — Ты вообще знаешь, что эфир по тому и опасен, что его владельцы не могли толком знать, насколько они близки к точке невозврата? О Король змей, откуда у тебя вообще взялась такая возможность?

— У меня очень хорошее чувство собственной праны и праноканалов, — честно ответил Ордынцев. — А когда в них появляется нечто инородное, я это сразу ощущаю и могу определить, где оно находится.

Теперь поведение нурэ-онна становилось чуточку понятнее. Скорее всего во время их обучения, когда она была еще в плену, ёкай считала, что своими тренировками Стас уже вырыл себе могилу.

Откуда же ей было знать, что Ордынцев вполне себе мог не доводить отравление эфиром до опасных величин?

— И где именно обычно концентрируется эфир? — с огромным интересом спросила Минору, наклонившись вниз. Стас знал этот взгляд. Он слишком часто видел его в зеркале.

— Обычно в костях, но больше всего в черепе, — Стас не видел смысла скрывать эту информацию. — Каким-то образом, как мне кажется, эфир подсознательно, если так можно сказать, тянется к сознанию своего носителя.

— Поразительно, — Минору несколько раз кивнула. — Может в этом и весь секрет? — ее мысли явно были где-то далеко. — Хорошо, — она решительно хлопнула рукой по своему ложу. — Может быть этого хватит, чтобы ты сумел почувствовать и природную энергию. Вот только… — она замялась, после чего тяжело вздохнула.

— Ты же понимаешь, что если ты начнешь, назад пути уже не будет? Даже если ты впитаешь лишь каплю природной энергии, она от тебя не отстанет и начнет свое губительное действие. А чтобы освоить ее призыв и управление, тебе придется впитать намного больше, чем каплю. И если ты не сможешь ее увидеть… То ты долго не протянешь. Я бы даже сказала, что это путь в один конец.

Она грустно усмехнулась, будто что-то вспомнила.

— Поэтому в этом мире и нет тех, кто долгое время экспериментирует с природной энергией. Все, кто идет по этому пути — смертники. Знаешь, кто обычно изучает эту магию? Калеки, старики и умирающие, так как им нечего терять. Ты все еще уверен, что готов?

Змеиный взгляд человека встретились с такими же глазами, но уже духа.

— Конечно.

— И почему я не удивлена? — хмыкнула Минору. — Но мне нравится твой настрой. Учитывая твою бешеную чувствительность, может и получится. Но на твоем месте я бы уже писала завещание.

Стас ничего не сказал, но смерил «советчицу» очень красноречивым взглядом.

— Не смотри на меня так. В моих словах есть правда. Я бы даже сказала, ее там слишком много.

— Широ-кун! — откуда-то сбоку выскочил испуганная Каэда, она умоляюще смотрела в неподвижное лицо мужчины. Очевидно, она, скрываясь, все слышала. — Может не надо?! Сенсей же сказала, как это опасно. Ты… Ты можешь умереть!

— Я знаю, — сухо согласился Стас. — И это ничего не меняет. — он демонстративно отвернулся от Каэды и посмотрел на Минору. — Когда начинаем?

— Бесчувственный чурбан… — надулась кутисакэ-онна, сложив руки у груди.

— Я даже не знаю, чего во мне больше, восхищения твоим бесстрашием или сожаления от глупости, — поморщилась древний дух. — Начнем мы с теории и обговорим, как можно тщательнее, что ты должен будешь сделать. Чем правильнее ты все сделаешь, тем меньше шансов, что ты умрешь в ту же секунду.

Каэда продолжала смотреть на Стаса щенячьими глазами, но его это не волновало.

Он или освоит эту магию и спасет Левиафан или умрет. Третьего не дано.

Он отказывался думать о третьем варианте.

— Скажи, зачем ты так яростно рвешься вперед? — это был тот редкий момент, когда обессиленный Стас устало лежал лицом вверх и сверлил пустым взглядом потолок. Сил на что-то больше не было.

Мозг, пульсирующий от знаний, концепций и идей, отказывался засыпать, поэтому Ордынцев мог лишь тупо таращиться вверх, пытаясь окончательно отключиться.

Обучение владению природной энергии оказалось настолько непростым делом, что Станислав проклял свою прежнюю самоуверенность.

Ошибиться можно было на каждом шагу. Всюду неосторожного испытателя ждали коварные ловушки и проблемы.

Возникало чувство, что природная энергия не просто не предназначалась для человека, она была скорее враждебна к человечеству.

Если бы не советы и знания Минору Стас никогда бы не смог освоить эту магию, не умерев или не превратившись в ванпайи.

В итоге, если он планировал перейти к практической части через две недели, то теперь он уже бился на этой проблемой целый месяц.

И от непомерной нагрузки начал постепенно пасовать даже стальной разум Ордынцева.

— Что?

Навестившая его Минору издала тяжкий вздох, но все же вновь повторила свой вопрос.

— Я не хочу исчезнуть. — наконец сформулировал ответ Стас.

— Ты боишься смерти? — насмешливо фыркнула ёкай. — Скукота. От тебя я надеялась услышать что-то поинтереснее.

— Не совсем, — покачал головой Стас. — Всю свою жизнь я к чему-то стремился. Учился и пытался стать лучше, чем был прежде. Если я умру, то все, чего я достиг, станет бессмысленно. Получится, что я зря тратил время и силы.

— Ты можешь завести детей, — предложила Минору. — Именно так смертные и решают эту проблему. Они передают частичку себя в следующих поколениях, продолжая существовать в своих детях.

— Оправдания глупцов и слабаков, — безжалостно отрезал Стас. — Не достигнув ничего в этой жизни, они оправдывают свое существование тем, что смогли засунуть в нужный момент свой отросток в женщину. Да, их гены смогли путешествовать дальше. Но они сами безвозвратно мертвы и мир забудет их очень и очень быстро.

— Ну тогда возьми учеников, — Минору словно ждала этих слов. — Выбери подходящих детей и передай им все, что ты знаешь и умеешь. Эти же дети добавят уже свои знания и дадут новые ростки. В таком случае твои достижения не пропадут и память о тебе будет способна жить и дальше. Другими словами, ты сохранишься, как часть человечества.

— Неплохая идея, — согласился Ордынцев, но его губы тронула ироничная усмешка. — Но все знания невозможно передать, как не пытайся. Когда я научу учеников всему, что умею, через время я буду знать еще больше. Набирать еще учеников? И что же это будет тогда за жизнь? К тому же, — Станислав хмыкнул.

— Кто сказал, что вообще возможно найти кого-то столь же умного и уникального, как и я? Уверен, подходящего ученика будет найти почти невозможно.

— Какой же ты все-таки… Широ, — после длительного молчания процедила Минору, заменив последнее слово на его имя.

— Вот поэтому я и мечтаю о бессмертии, — внезапно продолжил говорить Стас, удивив ёкай. — В таком случае все чего я достигну никогда не пропадет. Я буду жить не зря.

Минору неопределенно пожала плечами, никак не комментируя слова землянина.

— Но ты спрашиваешь, что движет мной. Но задумывалась ли ты, что движет тобой? — Стас серьезно глянул на Минору. — Ты способна жить невероятно долго, если не вечно, однако я вижу, что ты стоишь на месте. В чем смысл твоей жизни?

Минору открыла было рот, но почти сразу его закрыла. В душе возникла забытая горечь.

Когда-то у нее был ответ на этот вопрос, до того, как все, над чем она с товарищами работали пошло прахом.

Как она могла ответить на этот вопрос, если у нее не было ответа?

Стас не стал настаивать.

Может ему было все равно, а может он почувствовал момент.

Спустя пол часа мужчина поднялся и вновь приступил к изучению того, как природная прана формируется.

Древняя же ёкай продолжила сидеть, думая о чем-то своем.

Прошло полтора месяца с начала его тренировки.

— Природная энергия находится везде. — Минору в очередной раз читала лекцию, попутно махая рукой, будто дирижируя каким-то оркестром. Стас уже привык к некоторым из ее привычек, и эта была далеко не самой раздражающей.