— Уверен, тот, кто там будет командовать, будет не против, чтобы мы изредка проветривались.

Теперь появление сенсея не выглядело уже столь позитивно

— Мастер Джун, — выбрав момент, Стас аккуратно «подвалил» к сенсею.

— Чего тебе, змееныш? — фыркнул учитель, осушив очередную бутыль саке. Судя по иероглифам на глиняном боку емкости, это был обычный алкоголь. А это значило, что Джун всего лишь развлекается и не хочет серьезно напиться.

Правда, Стас решительно не понимал, как можно ради развлечения хлебать эту ослиную мочу, по недомыслию названную «саке».

— Мастер, правда же высшим воителям позволяется иметь личную свиту, которая будет подчиняться лишь им? — вкрадчиво уточнил Ордынцев. Разговор проходил в доме Джуна, которому на время выдали его в личное пользование.

Ученикам же пришлось устраиваться в пристройке для слуг, хоть неподалеку и находилась Цитадель. Но ставка командования рассудила, что пора делать из воителей армию, а если они будут бегать по домам каждый раз, как захотят, то ни о какой дисциплине не будет идти и речи.

Им еще повезло. Многие ночевали в палатках и шатрах.

— Давай, не тяни быка за яйца, — Джун превратил глиняный кувшин в пыль, которая, повинуясь движению пальца высшего, влетела в стену и в нее же и просочилась, оставив некрасивые белые разводы на сером.

— Я хотел бы вас попросить принять двух моих людей в свиту, чтобы они вместе с нами отправились на войну. — объяснил Стас.

Опыт общения с мастером Джуном выработал у Ордынцева любопытное правило, которым в обычной жизни он пользовался редко. И звучало оно, примерно, как: «Врать, как можно меньше».

Высший воитель обладал поразительным умением чувствовать ложь, а если прибавить сюда его незаурядный интеллект, то все становилось еще печальнее.

— Колись дальше, ученик. Расскажи о них. Я не приму к себе тех, о ком ничего не знаю.

— Я расскажу, сенсей, но был бы очень благодарен, если дальше вас эта информация не уйдет. — аккуратно попросил Стас.

— Не боись, — усмехнулся Джун, распечатывая из свитка новую бутыль. — Не сдам.

— Первую зовут Мари, — принялась честно «колоться» Стас. — Она беглянка из клана Ринако, клана теней.

— Слышал о таких, — сенсей задумчиво извернулся и почесал лопатку. И если Стас правильно помнил, там находился примечательный такой шрам, словно от удара чего-то похожего на длинный нож.

После тренировок сенсей любил искупаться в ближайшей речке. Причем время года для высшего особой роли не играло. По большому счету, с его организмом можно было плавать и в Антарктиде на Земле. Организм спокойно позволял подобные вольности.

— В прямом бою ничего особенного, но если надо убить кого-то тайно, то это дело они любят и умеют. Один раз ночью пришлось их убивать, так замучился бегать в темноте. И то, больше половины спокойненько себе ушло. И значит эта девушка одна из них? Клановые техники знает?

— Да, знает. Конечно, освоила она еще не все из них, но отец заставил ее выучить много информации о своем клане.

Джун присвистнул.

— Мелкая малявка со знаниями целого клана? Тебе повезло, что ты рассказал это кому-то вроде меня… А знаешь, смешно, но я даже, скорее всего, знаю кто ее батя.

Станислав молча показал, что готов слушать.

— Да-да, внимай моей мудрости, — звуки шумного бульканья. — Короче, между нами, высшими, прошел слушок. Это было, даже не знаю, лет десять назад? Что Кента Ринако, высший теневого клана, крепко замазался с одним из давних врагов, кланом шиноби, Айкацу.

— Замазался? — иногда речь Джуна пестрела таким количеством брани и странных выражений, что Стас просто признавал поражение. Видимо, давший ему понимание языка Великий змей, просто не был так испорчен.

— Ага, влюбился по уши в одну серьезную куноичи из Айкацу. Чтобы тебе было проще понять, по силе она была хоть и слабее высшего, но в тайных убийствах разбиралась не в пример лучше. Ну и тут, как полагается, тайная любовь, секретные встречи и разгневанные родственники по обои стороны.

Глаза Джуна затянула пелена воспоминаний.

— Эх, парень, любовь, скажу я тебе, это страшное чувство в нашем деле. Особенно любовь к врагу. Ринако сказали Кенте убить куноичи, а Шайори, так звали ту шиноби, должна была убить Кенту. И обычно на этом все бы и закончилось. Кто-то бы кого-то предал и выжил бы лишь один. Но эти два голубка решили иначе и послали два своих проклятых клана в жопу.

Сенсей утробно засмеялся.

— А так как скрываться они умели, то вроде как их до сих пор не нашли, и они числятся среди отступников. И если эта девушка именно та, о ком я сейчас думаю, то я бы на твоем месте, Змееныш, не позволял бы себе распускать руки. А то ее папка и мамка очень серьезные ребята. Успешно скрываться столько лет от своих бывших товарищей не каждый сможет. Проснешься как-нибудь, а твое хозяйство отдельно на полочке лежит. С куноичи и воительницами вообще в этом плане проблема…

Джун передернулся всем телом, а Ордынцев медленно кивнул. Слова мастера дали ему тему для размышлений. Конечно, Станислав пытался и сам узнать о прошлом своей подчиненной, но так как делать все приходилось с максимальной секретностью, то особых успехов не было.

Теперь же он мог поведать Мари немого о ее прошлом. А заодно о наличии целых двух кланов кровников убийц, желающих ей смерти.

— Ну давай, удивляй меня дальше, — Джун приглашающе махнул рукой. — Готов поспорить, самое вкусное ты приберег напоследок.

— Вторую девушку зовут Каэда и она… Ёкай. — Стас специально выждал, когда сенсей присосется к бутылке, чтобы сказать эту новость, но к его разочарованию тот спокойно допил бутыль.

А в следующую секунду Ордынцеву пришлось спешно кувыркаться, чтобы не схлопотать глиняным снарядом в лоб.

— Что, думал не замечу? — самодовольно хмыкнул сенсей. — Касательно же ёкай… Удивил, и впрямь удивил. Но не настолько, чтобы я подавился напитком богов.

— Вы уже с ним сталкивались, не так ли? — понимающе уточнил Стас.

— А то, — Джун скривился. — Дрянное это дело, драться с ёкаями. Это не просто так забота, именно что, оммёдо. Бить врага, когда он, когда захочет, становится нематериальным, мало приятного. И что она за ёкай?

— Кутисакэ-онна.

— Не сталкивался с такой, — немного подумал Джун. — Это та, у которой зубы растут в…

— Нет, — поспешил поправить Ордынцев. — Это та, у которой щеки разрезаны, будто ножом.

— Эх, любишь ты все же, ученик, таскать и приближать к себе всякую необычную дрянь, — покачал головой высший. — То магическое зверье. Да-да, я о тебе говорю, — Джун покосился на стену, где притаилась Левиафан. — Теперь Ринако и ёкай. Но хорошо, я возьму их. Еще что-то хочешь спросить, прежде чем свалить и не докучать мне вопросами?

— Да, когда и куда мы уже двинемся отсюда?

— Понятия не имею. Слышал лишь, что самурай, которому мы должны будем подчиняться, прибудет через пару дней. Поэтому советую хорошенько отдохнуть, ведь потом возможности может и не представиться.

— Мы все умрем, — мертвым голосом прошептала Мэй. Рядом стоявшие Эиджи и Стас ничего не сказали, хоть настроение у них тоже было так себе.

А все дело в том, что прибывший самурай решил выстроить их, а это, на минутку, шесть сотен воителей, и дать зажигательную речь о себе и его будущих целях.

Стоит вспомнить, что тот же дивизион состоит из тысячи воителей или трех батальонов по триста бойцов. Всего же дивизионов или тысяч лишь у одних Сумада получилось аж пять штук. И это были еще не все выставленные на войну воители.

— Воители! — голос самурая, усиленный праной, разносился далеко вокруг. — Меня зовут Керо Джоноро. Я командующий двухтысячным самурайским корпусом и четырехтысячным корпусом асигару самого светоносного даймэ Акихиро Рашта! Именно под мое командование были переданы ваши два батальона пятого дивизиона!