Не знаю, сколько я просидела у мамы. Час, два, три — я потеряла чувство времени.

Да, она говорила немного сбивчиво, тянула звуки, иногда заикалась — но уже это куда лучше, чем молчаливая тень.

— Али-и-ина, ты сча-а-стлива? — напоследок спросила мама.

— Да, — с твердой уверенностью в голосе ответила я. Осталось изменить в моей жизни только одно… И я приложу все усилия!

Когда вышла на улицу, в легкие ударил свежий по меркам столицы воздух. В лицо ударили мягкие солнечные лучи, отличная погода для того, чтобы немного пройтись и обдумать свои дальнейшие действия. В книгах я часто сталкивалась с ситуацией, когда автор отражает настроение героя через погоду. Когда герой грустит, неизменно идет дождь, а если радуется — светит солнце. И я никогда не придавала этому значение, но сейчас задумалась — а ведь правда. В последнее время погода словно слушает мое настроение, потакает ему. Может, я просто героиня какого-то романа? Может, это все не по-настоящему.

Я вслух хихикнула.

Ну уж нет! Моя жизнь самая что ни на есть настоящая, в ней много сложностей, но и радостей много. Как и у всех людей. А если я как все, то никогда бы не стала героиней какого-нибудь романа.

Взгляд зацепился за объявление на двери, украшенной рисунком танцующих силуэтов, именно на них я вначале и обратила внимание.

“Требуется хореограф классического балета”.

Встала как вкопанная. Нет, сегодня точно мой день! Чтобы преподавателя искали вот так, через объявление на двери танцевальной студии?! Это казалось настолько волшебным, что я даже не поверила. Но решила рискнуть.

Холл сверкал чистотой и шиком: мраморные полы, стеклянные полки, уставленные различными наградами до самого потолка. Зеркального, кстати, потолка!

Симпатичная и улыбчивая девушка на ресепшене… В воздухе витал аромат мандарина и ванили.

— Здравствуйте! Вы хотите записаться на занятие? — тут же поприветствовала она меня.

— Здравствуйте, — я смутилась. — Извините, может, это какая-то ошибка, но я по объявлению на двери. Вам еще требуется хореограф?

Во взгляде девушки промелькнуло удивление и недоверие.

— А вы преподаватель классического балета? — уточнила она.

— Я балерина, — прозвучало не так уверенно, как хотелось, и я добавила: — В прошлом. Но я закончила профессиональное балетное училище, даже выступала…

Сперва хотела умолчать о том, где выступала — все же наш небольшой город сложно назвать передовым в области классических танцев, особенно балета — но начав говорить, не сумела остановиться. Перечислила и спектакли, в которых принимала участие, и все грамоты, что получила.

— Думаю, Элеонора Евгеньевна будет рада вашей кандидатуре, — девушка улыбнулась. — Мы уже с ног сбились, если честно, — перешла на заговорщицкий шепот. — Но на всякий случай, я скажу, характер у нее очень своеобразный. У нас и из Большого были балерины, так она их отшила. Только из-за того, что они не понравились ей как люди, представляете? Ни рекомендации от мэтров, ни признание ведущих хореографов не смогло ее переубедить. Сказала повесить объявление на дверь, представляете? Мол, наш хореограф нас найдет, так звезды распорядятся. И вот… вы пришли. Очень надеюсь, что вы ей понравитесь…

Она, не дожидаясь от меня ответа, стала набирать номер по рабочему телефону.

— Элеонора Евгеньевна, тут девушка по объявлению. Да, да, того самого. Ага, отправляю, — и уже мне: — Девушка, проходите в первый кабинет. Прямо, а потом направо первая дверь. Там написано будет.

— Спасибо большое, — проговорила я. Все происходящее казалось мне полным сумбуром.

Постучалась в обозначенную дверь, и услышала звонкий голос по ту сторону:

— Входите, входите!

Глубоко вдохнула, набираясь смелости, и потянула дверь на себя. Светлый кабинет с белой мебелью: столом, стулом, книжными шкафами, даже креслами и чайным столиком — он не мог не произвести впечатление. За столом, в стуле с высокой спинкой сидела женщина, на первый взгляд лет сорока. Белоснежные волосы убраны в пучок, глаза подведены серебристым карандашом, губы перламутровым блеском — она производила настолько неземное впечатление, насколько это было возможно! Словно я оказалась в небесной канцелярии на ковре у ангела.

— Элеонора Евгеньевна, — она улыбнулась, кивая на кресло напротив. — Присаживайтесь!

— Алина Лебедева, — снова смутилась.

— Красивое имя, — она совсем по девичьи хихикнула. — Алина, а кто вы по гороскопу?

— Козерог, — постаралась не показать, что удивилась вопросу. Села напротив женщины.

— Ох, как здорово! — она совсем как фея развела руками. — Очень творческий знак зодиака! Танцы — это прям ваше, по мнению звезд!

Не нашлась, что ответить, просто улыбнулась.

— Ой, да вы не стесняйтесь, — она подалась вперед, впериваясь в меня жадным цепким взглядом. — Хотя о чем это я… вы же козерог! Ну ничего, мы еще раскроем ваш потенциал. Расскажите о себе.

Я перечислила все то, что говорила девушке на ресепшн. Решила без утайки, без прикрас. Элеонора Евгеньевна слушала внимательно, кивала, но когда закончила, протянула:

— Алина, расскажите о себе, а не о своих танцевальных достижениях, — мягкий и добрый тон. — Работать придется с маленькими девочками, и мне куда важнее, чтобы для них моя студия была как второй дом, все хореографы набираются не столько по заслугам, сколько по личностным характеристикам. Разумеется, у девочек и ребят постарше более квалифицированные преподаватели, но как тянуть ногу, вставать в правильные позиции… может научить почти каждый. А вот привить любовь к балету, заставить их почувствовать музыку… В первую очередь, маленьких девочек нужно научить любить себя и танцы, а потом уже все остальное. Разочароваться они всегда успеют, а вот влюбиться…

Перед глазами всплыл образ суровой женщины хореографа, которая стала моим первым преподавателем. Она била нас по носкам, орала, если осанка была далека от идеала. И несмотря на это все я любила классический балет с самого детства.

Не благодаря, а, скорее, вопреки.

Но… но что-то меня подкупало. И в Элеоноре Евгеньевне, и в ее студии, и даже в ее “астрологическом подходе”. Невзирая на то, что ситуация была непривычна.

И я начала рассказывать.

Игорь Верещагин

Я никогда не думал, что приходить домой, когда тебя ждут, так приятно. И мало того, что ждут, так ждут еще в красивом нижнем белье, с вкусным ужином и приятными разговорами. Я никогда не думал, что буду уходить с работы раньше положенного лишь для того, чтобы провести больше времени с любимым человеком — считал, что так бывает только в глупых американских комедиях о любви или женских романах в мягкой обложке. Я никогда не думал, что сам окажусь на месте этих героев.

Чувствовать эйфорию лишь от того, что рядом человек, запах которого едва ли не сводит с ума, ощущать тепло тела, рукой зарываться в волосы… все это казалось какой-то очень странной сказкой. Иллюзией, разрушать которую не хотелось ни за какие деньги мира. Даже если бы сейчас передо мной поставили лампу с джином, исполняющим любые желания, в обмен на это волшебство, я бы отказался.

Отказался бы даже не задумываясь, настолько мне было хорошо.

С того самого вечера прошло всего пару недель. За эти четырнадцать дней, помимо прочего, произошло много событий. Мама моего Эльфа пошла на поправку, и это делало Алину еще счастливее. А еще она нашла работу. Сперва я был против — ну не может моя девушка работать! Зачем? Особенно Снегурочка! За последний год ей и без того слишком многое пришлось пережить, пусть отдохнет, раз теперь нет такой острой необходимости в финансах.

— Но Игорь… Это студия Элеоноры Евгеньевны Орловой, — она говорила тихо и с каким-то восхищенным придыханием. — Мне очень нравится ее подход! К тому же, работа совершенно не пыльная. Я буду заниматься с девочками от пяти до семи лет!

— Эльф, ну вот зачем тебе работать, а? — я лежал у нее на коленях на диване, Алина пальцами перебирала мои волосы. На экране “Москва слезам не верит”. Но так, скорее, фоном. — Ну разве я не могу тебя обеспечить?