Страус, постояв с полминуты, громыхая сталью, порысилвразвалочку дальше. Здоровенная бандура! Две нижние лапы – голенастые, в три сустава, как задние ноги у копытного животного – соединены шарнирными элементами с тазобедренным блоком. На нем, так же через шарнирный элемент, громоздится башня-головогрудь. По бокам из башни торчат верхние боевые конечности, жестко соединенные с вооружением: на правой – КОРД, на левой – ПКТМ. Рядом с ними – операционные манипуляторы, типа рук у человека. В бою они к корпусу прижаты, но если нужно задержку устранить или перезарядиться – очень даже шустро орудуют… Усиления в виде гранат или РПГ не предусмотрено. Вероятно, все потому же – скорость и автономность важнее. Башня трапециевидная, с кормовой стороны удлинение, в котором размещалась радиостанция с собственным блоком питания и стыковочное место для коптера. Там же поверху и антенна торчит. Передатчик у страуса самый мощный среди остальных классов машин, кушает прожорливо. Оно и понятно – это разведка, ему передать куда важнее, чем принять.
Тормознув у Серегиного коридора, двухтонник замер. А охотник в засаде так и вовсе в камень обратился. Даже дышал чуть слышно, ртом. Камера показывала контрóллера с левого бока и очень близко, и Серега видел, как короткими движениями, словно вынюхивая трассу выстрела, хищно подергиваются оружейные стволы. Это значило, что машина уже распознала «человека» и сейчас неспешно просчитывает варианты… Коптер вился над башней, поглядывая по сторонам – но в коридор не совался, вертел своим объективом вправо-влево, держа под наблюдением транзитную…
Собственно, других вариантов у машины не было. Почти метр стали агрегата, за которым скрывался железный пацан, даже пятьдесят седьмой не прошьет. Страусу нужно увидеть цель, выйти непосредственно на нее. Коптер он вперед не пошлет, понимает, что машинка против очереди в упор не выстоит… Сам на контакт пойти должен.
Точно. Механизм, лязгнув сочленениями, тронулся вперед и скрылся в коридоре, ведущем в западню. А Серега, мягко перехватив автомат за подствольник – не дай бог хотя бы малейший звук! – упер приклад в плечо. Нащупав правой рукой пульт ДУ взрывателя, положил палец на кнопку. Крадется… ну, сейчас… «Натовский! Натовский подствол надо… – мелькнула не к месту мысль. – Четыреста тридцать третья кумулятивная пятьдесят миллиметров брони жжёт!.. А с осколочными вогами не навоюешь…»
И здесь двухтонник его чуть не обманул. Серега, ожидая, что механизм будет подбираться к цели медленно и осторожно – всякий нормальный боец именно так и поступил бы! – совершенно не думал, что он выберет иную тактику. Лязг в переходном коридоре вдруг разом вырос на порядок, словно там стартовал с места локомотив, – и страус на бешеной скорости стремительно влетел в комнату. С наскока решил взять! Серега и глазом моргнуть не успел, как механизм, проскочив тридцать метров пространства до западни, взвизгнув резиной подошв по бетону, как вкопанный встал у агрегата – и навис над железным пацаном двумя тоннами своей боевой массы. Как Голиаф над Давидом. Мгновение он торчал на одном месте; Серега мог бы поклясться, что обман он распознал сразу, и теперь в мозгах его, прикрытых мощной башенной броней, пытаясь выстроить дальнейшую последовательность действий, мечутся в панике электроны. Обманули!.. Заморочили, фаршированные кишками ублюдки!.. Валить отсюда, срочно! Ай, мама!.. Страус круто развернулся, понимая, что влип по самую антенку и западня сейчас захлопнется… и тогда Серега, едва не вывихнув фалангу, что есть силы воткнул большой палец в кнопку.
Экран коммуникатора погас сразу – погибла камера. Да и толку от нее сейчас… Наушники отработали, забрав на себя львиную долю грохота, но Серега почувствовал его буквально поверхностью тела. Пару мгновений он словно завис во времени, ожидая, когда снаружи уляжется месиво осколков… Пора! Бросив пульт, он правой рукой перехватил калаш, левой, скидывая с короба, саданул по листу над головой – и, выпрямившись, упер ствол автомата вниз, одновременно с этим врубая фонарь.
Жутко воняло гарью; видимость была почти нулевая, бешено вихрился синевато-сизый дым, от которого отражался свет – но все же общие контуры и положение машины он разглядеть сумел. Механизм, попавший в самую гущу роликов, опрокинуло, и он лежал сейчас на спине. Лапы – обе нижних и левая боевая – замерли без движения, операционные манипуляторы оторвало – и локтем правой боевой он елозил по полу, явно желая подняться. Но самое главное – лепестки забрала основной камеры раскрыты и, кажется, даже триплекс в сетке мелких трещин!
Прицелившись, Серега методично, одну за другой, начал всаживать одиночкой. Раз!.. Два!.. Три!.. Четыре!.. Сверкая в луче света, летели во все стороны хрустальные искры – но страус почему-то и не думал закрывать забрало! Повреждено?!.. На руку! Вот тебе!.. И еще один!.. На седьмом патроне триплекс лопнул, промявшись внутрь – и Серега, понимая, что до победы один шаг, поддернул предохранитель калаша на две позиции вверх и зарядил короткой очередью! Прямо в объектив камеры! Словно в ворота, за которыми укрывался мозг! В башне взвизгнуло, сверкнуло разрядом, гулко хлопнуло, механизм дернул оставшейся живой конечностью в последней попытке опереться о бетон… и замер.
С минуту Серега продолжал тупо торчать в своем коробе. Контрóллер лежал без движения – и так же без движения застыли мысли в его голове. Он шел к этому двенадцать лет – но теперь не верилось, что он, Сергей Сотников, уже не просто боец подразделения ПСО, а его офицер. Лейтенант Сотников! Ибо добыча была действительно достойной!
– Я завалил двухтонника… – глупо улыбаясь, пробормотал Серега. Дым уже рассеялся и громадина машины виделась во всей своей грозной красоте. Механизм лежал вытянувшись, ногами в сторону транзитной галереи по стойке «смирно», словно отдавал последние почести своему убийце. – Я двухтонника завалил…
И вдруг, поперхнувшись, умолк… Старус лежал башней от него, с такого ракурса верхнюю его часть он не видел – но зеленые отблески света на бетоне пола могли значить только одно: мигала лампочка-индикатор, торчащая рядом с антенной.
Контрóллер… передавал!
В следующее мгновение Серега, сграбастав в охапку рюкзак и перевалившись через жестяной борт вентиляционного короба, уже летел вниз. Приземлился жестко, едва не оставив на ближайшем агрегате свои яички – но все же сумел увернуться в последний момент. Врезался коленом в бетон, плечом задел торчащую из станка деталюгу – однако боли вообще не почувствовал. Куда сильнее его волновала сейчас проклятая лампочка! Передает, сука! И это значило, что подмога близко!
Подскочив к контроллеру, матюгнувшись от души трехэтажным, он перехватил калаш – и что было сил долбанул прикладом по антенне. Два удара она героически держала атаку, на третьем согнулась, четвертый переломил ее у самого корня. До передатчика добираться времени нет, хотя бы так обкорнать! Метнулся к железному парнишке, начал потрошить – да почти сразу и бросил: и шлем, и накидка, и спальник, попав под разгул боевых элементов, размочалены в хлам. Осел! Не подумал, когда засаду готовил! И броня тоже в клочья! Сами-то пластины целы – да только лямки измочалены полностью. Как надевать?..
Вскинув на спину рюкзак, Серега подхватил автомат и дернул к выходу в транспортную. Теперь бегом до первого попавшегося ветвления! А если будет возможность – то и до второго! Там уйти глубже, залечь и пересидеть! Не добежал, развернулся, кроя себя трехэтажным метнулся назад: а доказательства?.. доказательства впопыхах забыл! Вернувшись, на мгновение завис над машиной, выбирая, чего бы по-быстрому снять… Двенадцать-семь ему захотелось, глядите-ка… Обойдешься и триплексом! Рванув обмякшее, дырявое от множественных попаданий броневое стекло, Серега с хрустом выдрал его из пазов. Патроны ковырять – до того ли сейчас?!.. Свернув, пихнул кое-как в рюкзак, снова кинул его за спину. Ну – теперь точно пора! Ходу, ходу, ходу!..
Хода не получилось. Едва выскочив в галерею, он сразу понял, что опоздал: с юга, за изгибом галереи, уже били светом фонари, метались по стенам призрачные голубые и желтые пятна, лязгало металлом… Попятившись, Серега нырнул обратно в коридор. Упал на пол, словно ящер на четыре кости, высунул нос за угол… шелестя резиной гусениц по бетону, подвывая электродвигателями и погромыхивая сталью, из-за поворота выбиралась ППКБ. Огромный, сожравший половину пространства галереи монстр, ощетинившийся стволами, пусковыми шахтами РПГ и дымовых гранат, поблескивающий линзами камер и сенсоров из-под брони корпуса… А справа и слева от него, по обеим сторонам, шаря стволами автоматов, двигался десяток кадавров – пехота сопровождения.
