Леон умывался и готовился ко сну, а Лара обдумывала все факты. Вот оно как, значит. Интересное вырисовывается дельце. Если Варт в самом деле сейчас отдаст Богу душу, то стране не позавидуешь: кровный наследник еще дите малое, кронпринц – не королевской крови, зато злейший враг Картума – Эрдан Бортейп – вполне может претендовать на престол. А еще кузен Варта с доченькой Диалой имеются и сестра Солара, на которую тоже взглянуть надобно: в судебной и криминальной практике Лары встречались случаи, когда инвалиды оказывались далеко не так беспомощны и безобидны, как можно было бы предположить.

Лара в задумчивости юркнула под одеяло, прижалась к горячему боку Леона и продолжила думать. Днем она выспаться-то успела.

Утром дворецкий Герен удивленно смотрел, как генерал Ардамас, сев на коня, протягивает руки к своей кошке, которая шустро вспрыгивает на них и удобно устраивается на широкой кромке седла перед мужчиной. Герен был вымуштрованным военным и не был приучен задавать лишние вопросы начальству. Раз генерал решил взять на аудиенцию к королю свою кошку, значит, на то есть веская причина.

По широкой дороге, которая проходила и через Нижний и через Верхний город, Леон быстро доскакал до королевского дворца, который вернее было бы назвать замком. Спешившись и опустив на землю Лару, он кивнул поклонившейся страже и прошел в холл первого этажа. Подскочивший слуга принял у него плащ и меч (во дворец, видимо, было принято входить без оружия, и Лара, как запуганный растущей преступностью житель Земли, положительно оценила этот момент), а дворецкий проводил до королевского кабинета и «передал» генерала секретарю короля, который объявил о его приходе. Лара скромненько шла след в след за Леоном, попутно запоминая расположение комнат и коридоров замка. Внутреннее убранство Лару не очень впечатлило: русские царские дворцы были куда помпезнее и богаче отделаны. Здесь же все было строго и без излишеств: ни тебе позолоты, ни инкрустации стен и колонн полудрагоценными камнями, ни паркета из сотни разных пород дерева. Только отполированный камень, местами – мрамор, отделка простым деревом, из богатого убранства – только парчовые занавеси на окнах и огромные гобелены ручной работы на стенах. Видимо во всех дворцах страны, как и в доме градоначальника, где побывала Лара, было принято богато отделывать только парадные залы.

– Доброго утра, ваше величество, – Леон вошел в кабинет, и секретарь закрыл за ним двери.

– Доброе оно благодаря тебе, Леон, – навстречу генералу поднялся пожилой на вид и дородный мужчина, – спасибо за спасение Буртана. Я и предположить не мог, что солликийцы попробуют предпринять такой демарш, хоть ты меня и предупреждал. Присаживайся, чувствуй себя как дома.

Мужчины обменялись дружеским рукопожатием, а Лара пристально рассматривала короля Варта Зоилара, имевшего весьма отдаленное сходство с портретом молодого человека в энциклопедии: черные с заметной проседью волосы, темно-карие усталые глаза, лицо в мелких морщинках, дыхание затрудненное и время от времени король потирал грудь, будто от боли. Кошачий нюх подтвердил, что человек действительно болен: запах здорового тела был совсем другим. Лицо короля сейчас выражало искреннее радушие, и Лара, как ни приглядывалась, не могла заметить на нем признаков притворства.

Тем временем на саму Лару тоже обратили внимание:

– Это та самая героическая кошка? – король наклонился и протянул к Ларе руку: – Кис-кис, иди ко мне, кошечка.

Лара фыркнула и не пошла. Мало ли, этот король еще и потискать ее вздумает – Леон ведь говорил, что он любитель кошек. А Лара – не плюшевая игрушка, и вообще, она только с Леоном дружит и только к нему подходит. Леон сел в кресло и приглашающее хлопнул по коленке. Лара на этой коленке и устроилась, подальше от подозрительных пока королей. Неизвестно, что на уме у этого Варта и почему он приказал держать под стражей пасынка.

– Разборчивая она у тебя. Слышал, что только тебя слушает и только от тебя ласку принять готова. И откуда взялась она у тебя – тоже слышал, – король опустился в кресло и опять потер грудь.

– Что ты решил с наследником, Варт? – в лоб спросил Леон.

– Как всегда – с места в карьер, узнаю своего друга, – усмехнулся король. – Приятно вести прямой разговор, а не бродить часами вокруг да около, как принято среди придворных. Все не так просто, Леон. Ты не представляешь, как хочется передать трон родному сыну. Я много лет и не надеялся, что он у меня будет, был уже уверен, что бесплоден. Помнишь, сколько фавориток пытались своих сыновей за моих выдать? Специально романы на стороне заводили, чтоб мне «наследника» подарить. Будто в этих светлых и рыжих детках хоть капля сходства со мной имелась!

Король пригладил волосы, которые в молодости явно были смоляными, а Лара припомнила, что в этом мире черные волосы и глаза в самом деле встречаются крайне редко и в основном – у аристократов. Каштановая шевелюра Леона тоже считалась признаком аристократизма – все виденные Ларой крестьяне были светловолосы и светлоглазы. Доминантным геном здесь, видимо, был ген светлой окраски, а не темной.

– Ну, цвет волос – не главный показатель родства, но во всех тех случаях тайная сыскная служба смогла установить истинное отцовство для тех детей, и они в самом деле были не твоими, – согласился Леон. – А Милор – явный Зоилар. Но, Варт, мальчику семь лет. Семь! Если ты так уж хочешь сделать его кронпринцем, то назначь Гильдара регентом – он не будет отбирать престол у брата.

– Ты уверен? – лицо короля посуровело, он многозначительно посмотрел на Леона. – Даже не сомневаешься, что моего пасынка оболгали и это не он заплатил за твое убийство?

– Уверен, – отрезал Леон. – Мне написали, что посредник убийцы назвал принца заказчиком, но этот самый посредник за пару золотых мать родную под топор палача подведет, а тут ему явно много заплатили!

– Вот именно: много! Пятьсот золотых! Такие наличные деньги мало кто может выделить на непредвиденные расходы.  Я сам запросто не могу взять такую сумму из казны, не поставив в известность казначея и Рийхет (так называлось в Картуме собрание представителей сословий дворянства, купечества и священнослужителей, выполнявшее примерно те же функции, что боярская дума на Руси, но с более широким спектром полномочий).

– А откуда они у Гильдара в таком случае? – задал резонный вопрос Леон, вторя мыслям Лары. Лара все чаще замечала, что они с генералом мыслят одинаково.

Король нахмурился, откинулся в кресле и пояснил:

– Во-первых, Гильдар последний месяц до нападения на Буртан провел в приграничных землях рядом с крепостью, а там, по сообщению разведки, видели шпионов Бортейпа – они вполне могли встречаться с кронпринцем для заключения приватных соглашений и передачи денег. Причем видели их рядом с поместьем моего кузена, за дочкой которого ухаживает Гильдар. Во-вторых, Аскар по секрету поведал мне (я, между прочим, еще никому не пересказал эту новость и сыскарям даже намека не дал), что в учетных книгах поместья, которые ведет Диала, обнаружилась крупная недостача как раз в размере этой суммы.

Леон задумался и проговорил:

– Аскар сообщил тебе такие сведения, прекрасно понимая, что они еще больше скомпрометируют жениха его дочери, следовательно – он намерен отменить помолвку Диалы с кронпринцем?

Король согласно кивнул:

– Вот именно. Причем Аскар настойчиво советует мне назвать наследником Милора, как последнего прямого потомка нашей династии. И у Аскара нет никакой личной выгоды в этом вопросе – ему, наоборот, следовало бы отстаивать интересы Гильдара, чтоб его дочь стала королевой Картума.

– Интересно, что думает по этому поводу сама Диала, – протянул Леон и по тому, каким тоном он произнес имя девушки, Лара сделала вывод, что ее генерал недолюбливает невесту друга.

– Это неважно, она еще несовершеннолетняя, – отмахнулся король, – и обязана выполнять решения главы семьи. Кстати, моя семья состоит не только из Гильдара и Милора – моя сестра Солара хотела тебя видеть и лично поблагодарить за защиту страны. После этой войны ты стал национальным героем, Леон, хочешь ты того или нет, – король встал и дружески хлопнул Леона по плечу. – Пойдем, сходим к Соларе, пока лекарь опять ее в постель не уложил, а потом продолжим разговор.