– Это что такое?! Как допустили сюда это животное?! На живодерню ее отправить! – раскричался Морейд.

– Никаких живодерен, – холодно прервал его вопли Леон, – это моя кошка.

Окружающие ошеломленно притихли, а Леон со страхом смотрел, как его Кошка шагнула к нему, покачнулась, еще раз покачнулась, ее лапки стали скользить и расползаться в стороны, Кошка с тоскливым мяуканьем шлепнулась на пол, вытянулась и задергала лапками.

– Кошка, что с тобой?! Поранилась? – Леон склонился над кошкой, проводя руками по ее телу, пытаясь обнаружить повреждения.

Животное тихо жалобно подвывало, дергало лапками и закатывало глаза. Хвост неподвижно лежал на полу бессильной пушистой тряпочкой, голова поникла и тоже не поднималась с пола. Красное вино растеклось вокруг кошки, как настоящая кровь. По телу Леона прошел холодный озноб: он не хотел терять Кошку, он успел к ней так привязаться! Леон подхватил свою Кошку на руки – она обвисла, как свернутое покрывало, и продолжила конвульсивно подергивать лапками.

– Сдохла, кажись, – вымолвил кто-то в полной тишине.

У Леона екнуло от страха сердце:

– Извините, лорд Морейд, но я вынужден вас покинуть. Нужно показать Кошку лекарю – она только на днях оправилась от боевого ранения, могли швы разойтись, – сухо сказал Леон и зашагал к выходу.

«Швы? У кошки?», «Лекарь генерала лечил кошку?!», «Что это значит, при чем тут кошка?», «Ранение? У кошки? Боевое?!», «Генерал Ардамас так сильно любит кошек?», – доносились из зала недоумевающие голоса, но Леону было не до них – он выскочил из особняка градоначальника, кликнул своего кучера, и карета полетела в таверну.

– Что же с тобой? – озабоченно шептал Леон, дрожащими руками ощупывая тельце кошки.

Один зеленый глаз приоткрылся, посмотрел на лицо Леона. Открылся второй глаз. Кошачьи ушки прижались к голове, а виноватая мордочка потянулась к Леону и лизнула его в нос.

– Не понял... – Леон ошарашено смотрел, как ушки прижимаются к кошачьей голове еще сильнее, сама голова оробело втягивается в плечи, а мохнатая мордочка приобретает все более виноватый вид.

Подрагивания лапок прекратились, и они начали мять грудь Леона, переминаясь по его крахмальной белой сорочке и оставляя на ней красные следы от вина. Кошка заурчала и покаянно лизнула его в нос еще раз, а потом подумала и лизнула в щеку.

– Ты... Ты притворялась?! – воскликнул Леон.

Кошка затопталась лапками быстрее, выпуская коготки и мурлыкая. Потом она встала на все четыре лапки на коленях Леона, головой потерлась о его подбородок, хвост ее резко вздернулся вверх, спинка выгнулась, приглашая мужчину погладить мягкую шерстку.

– Та-а-ак, – протянул Леон, оторвал от себя кошку и пристально посмотрел в наглые зеленые глазки. – С тобой все в порядке? Кивни.

Лара кивнула. У Леона как гора с плеч упала, он укоризненно покачал головой:

– И зачем? Дай-ка угадать попробую: хотела, чтоб я уехал домой?

Лара кивнула еще раз.

– Ладно, приедем в таверну – поговорим серьезно, – пригрозил Леон, но Лара не испугалась: раз сразу шлепков не надавал, значит, и дальше не накажет.

В комнатах, которые занимал Леон, было тихо: Огаст уже спал в гостиной на кушетке (ему было велено не дожидаться возвращения генерала), огонь в камине погас, снизу шум тоже не доносился: кабачок на первом этаже таверны закрылся на ночь. Пока мужчина с удовольствием скидывал с себя парадное одеяние, Лара наконец-то наелась мяса из оставленной у стены миски. Леон плотно прикрыл дверь в их комнату и присел на корточки перед Ларой:

– Сможешь объяснить, зачем тебе понадобилось этот балаган разводить?

«Обязательно сидеть в одних портках? – покосилась Лара на бугрящееся мускулами атлетически сложенное обнаженное мужское тело. – Я хоть и не человек временно, но все-таки женского пола! А объяснить попробую».

Лара подскочила к камину, ткнула лапкой в остывшую золу на краю, потом взлетела на стул, оставив серый след на нем, со стула – на стол и смахнула остатки золы с лапки в кружку Леона, стоявшую на столе.

– Мяу!

Генерал Ардамас не был глуп, чтобы там ни думали по этому поводу местные девицы на выданье, и все понял:

– Лакей подсыпал что-то в мой бокал, – утвердительно сказал он и Лара кивнула. – Я обратил внимание на его нервозное поведение и затравленный взгляд. Интересно, кто его надоумил и яд передал. Боюсь только, теперь уже поздно выяснять – он после неудачной попытки отравления сразу сбежать должен был, чтоб заказчику под горячую руку не попасться. Попробовать его найти, конечно, можно... И нужно... Иначе заказчика теперь не вычислить...

Лару прям распирало от желания все рассказать, выяснить, что за женщина могла зуб точить на генерала, но как скажешь, если изо рта только мяу-мяу вылетает?! Написать лапкой она ничего не сможет: язык чужой, буквы еще малознакомы, только в чернилах перемажется. (Но идея макать лапку в чернильницу и писать на бумаге хоть простейшие слова Лару не оставляла.)

Оглянувшись по сторонам, Лара вытащила из петлиц парадного сюртука Леона яркую трехцветную ленту, украшавшую его наподобие аксельбанта, перекрутила ее как могла лапами и подсунула голову под получившуюся «шляпку». Осторожно встала и пошла, задрав голову, манерно поднимая лапки и усиленно вихляя хвостатой частью тела.

Леон захохотал и поспешно закрыл рот рукой, испугавшись, что разбудит Огаста, – свидетели необычному кошачьему представлению были не нужны. Посмотрев еще разок, как потешно торчит на черной ушастой головке цветной ворох, как надменно посматривают желтовато-зеленые глазки с узким росчерком зрачка, Леон сообразил:

– Ты видела заказчика – это была женщина, так?

Лара поспешно закивала, отчего «шляпка» свалилась на пол. Лара села, обвив лапки хвостиком, и пристально уставилась на генерала. Леон понял, что это вопрос (он все ловил на лету) и задумчиво сказал:

– С женщинами у меня никаких проблем личного характера нет и быть не может. Мое близкое знакомство с «благородными» девицами закончилось четыре года назад после того, как я разорвал помолвку с моей невестой: мисс Миралой Норлас, – Леон замолчал, вспоминая, и Лара нетерпеливо мявкнула и подпрыгнула на месте. – Подробности знать хочешь? – усмехнулся Леон, и Лара закивала как китайский болванчик. – Мне довелось увидеть ее в объятиях другого мужчины: в обнаженном виде в его постели. Этот мужчина даже от поединка со мной отказался, заявив, что эта девушка не стоит того, чтоб рисковать из-за нее жизнью. Мирала тогда громко возмущалась из-за таких слов, требовала, чтоб он на ней женился, раз уж я теперь отказываюсь от помолвки. Герцог Раус только фыркнул тогда презрительно, и Миралу в итоге срочно выдали замуж за обедневшего дворянина, арендовавшего коттедж в поместье ее батюшки. Впрочем, женитьба не уменьшила слухов, так как вскоре стало ясно, что любовников Мирале нравится менять столь же часто как перчатки, и один скандал следовал за другим. Как она сейчас живет – мне не ведомо, но мстить мне оснований у нее нет, да и прошло уже четыре года. С той поры никаких обещаний я девушкам не давал и авансов не делал, любовниц тоже не имел и не имею, меня вполне устраивают регулярные посещения общедоступных женщин. Так что, возможно, это был не яд, а зелье приворотное – женщины верят во всякую чертовщину, и меня уже пытались охмурить и затащить к алтарю таким образом.

Лара опять вопросительно мяукнула и Леон пояснил:

– Вдова одна мне глазки строила, к себе зазывала, я в итоге пошел. Она мне вина вызвалась самолично принести и принесла, да только я в зеркало видел, как она в другой комнате что-то в бокал сыпанула. Дело тогда к войне уже шло, мало ли с кем эта леди в сговоре состоять могла, мало ли чего добиться хотела? Ну, вызвал сыскарей, они вино на проверку отнесли и дамочку допросили. Выяснилось, что она мне зелье приворотное подсыпала, замуж за обеспеченного мужчину выйти хотела. Зелье у знахарки какой-то купила – сыскари сказали потом, что это обычные перетертые в труху травы были: мята, розмарин, еще какие-то. Я попросил замять это дело и мне пошли навстречу – вдовушку отпустили восвояси, а я окончательно перестал общаться со светскими дамами.