«Как и было с теми девочками, которых он окручивал и бросал на Земле», – вздохнула Лара.

– Если же демон умудрится полюбить сам (очень неприятная и болезненная для него случайность), то у него останется два выхода: либо расстаться с любимой и подавить в себе это чувство, либо поменять «диету» и стать ангелом, – продолжила просвещать Лару Ведунья. – Такие случаи бывали. Есть еще и третий вариант, но он самый мучительный для демона: продолжать оставаться рядом с любимой, а питаться от других душ. (Ты напрасно сейчас кривишься, полагая, что речь я веду об изменах. Нет, они не обязательны. Сладострастие – не единственный грех, хоть и один из самых сладких.) Это сложно, так как чистая светлая душа возлюбленной (черные и тусклые души демонам неинтересны) будет невероятно притягательна для него и ему будет крайне сложно удерживать себя от того, чтоб не откусить от нее хоть кусочек, а потом еще кусочек... Кстати, запомни: демоны не способны лгать. Они большие мастера уклоняться от прямых ответов, составлять фразы так, что в них можно вложить двойной и даже тройной смысл, но сказать неправду они не смогут. Не позволяй демону морочить тебе голову замысловатыми речами, требуй кратких ответов на четко и однозначно сформулированные вопросы и ты услышишь правдивые ответы. И еще одно: демон не может творить под человеческой личиной и в человеческом мире все, что ему вздумается. Он даже толкнуть человека в реку с моста не может, если только человек сам его не попросит или не разрешит. Демон может других подталкивать к убийству или самоубийству, но сам убить человека (без разрешения на то самого человека) он не может. Он и тело твое смог так изменить или поменять лишь потому, что ты сама ему это разрешение дала, в какой-либо форме.

«Ну да, говорила же, что мое тело принадлежит ему. Хорошо хоть душу забрать не разрешила», – понурилась Лара.

– Мяу, – уважительно ответила она Ведунье, имея в виду: «Спасибо большое за предоставленную важную информацию», – мя-а-а-у?? – продолжила она нетерпеливо, желая узнать, что же  прорицательница хотела сказать Леону.

– Извини, кошечка, теперь я тебя не понимаю, – развела руками Слепая Ведунья. – Видать, не о себе спрашиваешь. О чужом будущем я с тобой говорить не могу – предсказания я могу озвучить лишь тем, для кого эти предсказания Высшими Силами и посланы.  А твое будущее – целиком и полностью в твоих бархатных лапках.

«И на том спасибо, – вздохнула Лара и мяукнула на прощанье, выпрыгивая из окна. – Надо обязательно привести сюда Леона – эта мудрая женщина многое ведает, подскажет, как счастье ему не упустить. Счастье – вещь нужная и в любом доме полезная».

До самого вечера догоняла Лара отряд Леона, который ушел дальше к столице. Догнала, когда солдаты уже на ночной постой встали и палатки установили. Подскочив к Леону, который сидел у костра, мрачно смотря на огонь, Лара боднула его под локоть:

– Мур-р-р, – погладь странницу, генерал.

Генерал не погладил, он насупился еще больше:

– Мы о чем договаривались, Кошка? Сидишь тихо, никуда не сбегаешь, а ты?!

– Мур-р-р, – не отступалась Лара, выгибая спинку и подставляя ее под руку мужчины.

Леон вздохнул тяжко и погладил черную шерстку.

– Ты знаешь, что никогда в жизни я еще не ехал так медленно, как сегодня, хотя мне бы следовало нестись галопом? Ешь и спать пошли, в палатке поговорим, – велел он и поставил перед кошкой собственную тарелку с нетронутым ужином.

«Эх, Лара, заставила мужика так переживать, что он аппетит потерял», – сокрушалась Лара, но уплетала за обе щеки. Еще бы, пропущенный обед и давний завтрак не располагают к воздержанности в еде.

Нырнув под генеральское одеяло, Лара наблюдала, как раздевается Леон. Этот процесс она уже изучила до малейших подробностей: в какой последовательности он снимает одежду, как сворачивает, куда складывает. Этот ежевечерний однообразный ритуал ее словно гипнотизировал и умиротворял.

– К ведунье бегала? – спросил Леон и дождался утвердительного кивка. – Про меня спрашивала? – еще кивок кошачьей головки. – Рассказала она тебе что?

Лара печально помотала головой, а потом вскочила и радостно попрыгала на месте.

– Хм-м, то есть, что-то все-таки сказала, но не про меня, – опять сделал верные выводы Леон из Лариной пантомимы. – Ладно, спать давай, стар я уже в угадайки каждый день играть.

Последний день похода прошел без происшествий. Лара, как и раньше, ехала на тюке свернутых палаток и размышляла о словах Слепой Ведуньи:

«Что значит быть человеком? Суметь перебороть кошачью сущность? Так я ее переборола! (Глубоко в душе раздалось постороннее скептическое хмыканье, но Лара старательно его проигнорировала. В конце концов, умение договориться с соседом – тоже человеческое умение! И ничего там хмыкать – она не в трансе и общаться не намерена!) Я смогла вернуть себе человеческое сознание после долгих дней кошачьей жизни, и ведунья признала, что я уже не кошка. Не кошка, но и не человек... Будем рассуждать логически: что еще, кроме способности к мышлению, отличает человека от животного? Хм-м... Какие там были первые люди – человек прямоходящий, человек работающий... Может, мне не только внутренне нужно быть человеком, но и внешне стараться ему соответствовать? А то образ жизни у меня совсем кошачий: ем из миски, бегаю на четырех лапах, умываюсь язычком, так скоро и мышей ловить начну, – на этой мысли Лара боязливо поежилась и брезгливо скривилась: – нет, точно не начну».

Долгие рассуждения не дали явного результата: план действий по возвращению в человеческое тело Ларе продумать не удалось, но она решила попробовать более походить на человека в повседневной жизни. Правда, как это осуществить в кошачьем теле – оставалось пока для нее загадкой.

«Шарила – город большой», – сделала Лара вывод днем четвертых суток после отъезда из Буртана.

Столица Картума располагалась на широкой низменности, северо-восточная сторона которой окаймлялась берегом огромного голубого озера. Озеро называлось Шари, что в переводе с древнего наречия означало «гигант», как писалось в детской энциклопедии Огаста. Дальний его берег скрывался за горизонтом, а на поверхности озера тут и там виднелись заросшие кустарниками островки и лодки рыбаков. Центральная часть города располагалась на пологом холме и представляла собой хорошо укрепленную крепость с высокой каменной стеной, которая возвышалась над всей округой как страж и властелин.  За крепостной стеной поднимал в небо свои высокие шпили средневековый замок, который, судя по всему, являлся королевским дворцом Картума. У подножия Королевского холма раскинулся Нижний город, тоже опоясанный длинной крепостной стеной с пятнадцатью оборонительными башнями. (Именно столько успела насчитать Лара.) Большим полукругом охватывая город, стена обоими концами упиралась в берег озера.

Отряд генерала Ардамаса под приветственные крики стражей и высыпавших навстречу жителей въехал в городские ворота. На Королевский холм вела вымощенная булыжниками широкая дорога, вдоль которой располагались самые большие и добротные каменные дома. Отряд проехал немного вперед по этой дороге, потом свернул в сторону широкой площади, которая при ближайшей рассмотрении была признана Ларой Ратушной площадью, так как главным зданием на ней была древняя готическая ратуша, очень похожая на подобные сооружения в Европе. По обеим сторонам от ратуши разместились многочисленные лавки, в том числе лавки лекарей, на вывесках которых Лара с изумлением прочитала, что здесь можно купить змеиное зелье, порошок из засушенных летучих мышей и прочие снадобья.

«Надеюсь, мои раны таким порошком не посыпали, – ошарашено размышляла Лара. – В этом мире лучше быть вечно здоровым, а не то тебя такими снадобьями напичкают, что вся шерсть облезет и хвост отвалится».