Сейчас оба короля пожали друг другу руки и как близкие друзья плечом к плечу отправились во дворец. Придворные потянулись им вослед, а конница Леона совместно с королевским звеном сдерживала напор толпы простолюдинов, которые тоже были совсем не против попировать на королевском балу. Впрочем, на площадь мигом выкатили бочки с бесплатным вином и брагой, и народ бросился к ним, чтоб выпить за победу и «обмыть» мирный договор. Как ни крути, а простому люду приятнее смотреть на кружку бесплатного спиртного в своей руке, чем на богатые плащи на королевских спинах. Посмотрев на народный разгуляй, начавшийся на площади, Лара спрыгнула с подоконника: пришло время для шпионско-розыскных действий. План у Лары был давно продуман и опробован: вчера она дважды, оставшись в одиночестве, пробовала громко выть под дверью и оба раза пробегавшие мимо слуги открывали ей дверь, так как, видимо, были приучены выпускать на волю из комнат многочисленных котов короля. Генерал Ардамас никак не мог предвидеть такую возможность, поскольку собственных котов до недавнего времени в доме не держал. За вчерашний день Лара успела провести предварительную рекогносцировку местности (поживешь с военным и нахватаешься таких вот странных словечек) и уже хорошо представляла себе планировку королевской обители. Лара видела в замке нескольких откормленных котов, но нос к носу с ними пока не сталкивалась.
«Надеюсь, что накормленный до отвала кот – это всегда добрый и ласковый кот, который не набросится на незнакомую черную кошечку, – с этими мыслями Лара выскользнула из покоев Леона, когда очередной мчащийся куда-то слуга выпустил ее и закрыл дверь в генеральские покои. – Жаль, что я так мало про кошек знаю. Эй, кошачья сущность, ты ведь теперь со мной и без медитации общаться можешь? Кстати, как так вышло? Надеюсь, мы не слились в единое целое?!»
«Больно мне надо сливаться с таким убогим сознанием, – надменно ответили Ларе, – просто ты уже давно не воспринимаешь меня как врага, перестала бессознательно закрывать от меня свой разум, а я немного привыкла к стремительности и безалаберности твоего мышления, вот и все. Надеюсь, ты не станешь злоупотреблять нашей окрепшей связью и по пустякам беспокоить меня не будешь».
Лара в очередной раз опешила от речей своей второй половины и не нашла достойного ответа на это изречение.
Черная кошка тихо кралась по переходам дворца, последовательно осматривая двери гостевых комнат третьего этажа и принюхиваясь к запахам их постояльцев. Черная кошка внимательно слушала разговоры людей, а люди и внимания на нее не обращали.
«Я – Черный Плащ! – мысленно давясь от смеха, думала Лара. – Я – ужас, летящий на крыльях ночи и предвещающий проявление всех черных пятен на ваших репутациях! Поведайте друг другу свои секреты, кошки стесняться не нужно... Я – Черный Хвост, который разведает все ваши черные тайны! Эй, кошачья сущность, это ты мне тут позитива подбрасываешь?»
«Не я, а наше общее тело, которое у нас одно на двоих. У него инстинкты врожденные, в том числе – охотничий инстинкт, который ты все время подавить пытаешься, вот он и проявляет себя сейчас, когда ты на «облаву» вышла: не крысиная охота, конечно, но очень похоже. И смысл примерно тот же».
«Я бы даже сказала: один в один. Крысы, как и кошаки, тоже бесхвостые и двуногие бывают».
Закончив с гостевыми комнатами, Лара двинулась в сторону королевского крыла, не забывая чутко принюхиваться, стараясь вовремя уловить знакомый запах Леона, который мог бы пресечь ее гуляние по замку, водворить обратно в свои комнаты и запереть в ванной, чтоб никто на ее крики о помощи не откликнулся. Еще стоило опасаться Гильдара, который мог бы сообщить о ее похождениях Леону, который мог бы пресечь ее гуляние по замку, водворить обратно в свои комнаты и запереть в ванной, чтоб никто на ее крики о помощи не откликнулся. А еще не стоило попадаться на глаза невесте Гильдара, которая могла бы рассказать о ней самому Гильдару, который мог бы сообщить о ее похождениях Леону, который мог бы пресечь ее гуляние по замку, водворить обратно в свои комнаты и запереть в ванной, чтоб никто на ее крики о помощи не откликнулся... И отцу невесты Гильдара, которая могла бы... Ну, и так далее. Лара перебирала мысленно всех людей, встречу с которыми стоило отложить «на потом» и принюхивалась, принюхивалась, принюхивалась...
Из широких дверей дальних покоев высыпала стайка щебечущих и приседающих в реверансах придворных дам, и Лара шмыгнула за очередной гобелен, скрывающий небольшую нишу в стене. Ниша, кстати, была хорошо обустроена для тайных встреч: низкий узкий диванчик с кучей мягких подушек, коврик на полу, подсвечник со свечами на стене (через толстую многослойную ткань гобелена вряд ли мог пробиться хоть один лучик света). Кошачьим глазам и без света все хорошо видно было, так что Лара быстро осмотрелась и высунула за край гобелена половину черной мордочки с носом и одним глазом.
«Черный цвет идеален для маскировки, – в сотый раз за этот день порадовалась Лара, – в этом темном углу за гобеленом никто меня не увидит. Впрочем, знакомыми запахами тут не веет, можно и выйти в случае необходимости. Кто это на праздничный обед отправляется?»
Придворные дамы расступились, и вперед прошла светловолосая невысокая женщина с горделивой царственной осанкой, одетая в пышное платье цвета электрик. Множество золотых украшений на ней и изящная корона в белокурых локонах яснее ясного говорили о том, что это королева Картума – Лартипа Зоилар. Рядом с королевой выступал худенький мальчик в синем костюмчике и черных с золотой отделкой полусапожках. На боку мальчика висел на расшитой каменьями перевязи маленький меч в богато изукрашенных ножнах. Мальчик был черноволос, кареглаз, а черты его лица точь-в-точь повторяли черты Варта и Аскара Зоиларов.
«Вот и второй наследник, – поняла Лара, – Милор Зоилар собственной персоной. Надеюсь, он, как и отец, любит кошек», – и Лара с мурлыканьем выскочила из своего тайного убежища и уселась в трех метрах перед важно вышагивающим младшим принцем. При виде кошки лицо мальчика расслабилось, с него ушло строгое сосредоточенное выражение, и Милор расплылся в улыбке:
– Ой, какая киска красивая! Я такой еще не видел. Кис-кис, – мальчик позабыл о своем нарядном виде, присел и протянул Ларе ладошку.
Лара подскочила к принцу и потерлась головой об эту ладошку.
– Брысь, – завопили фрейлины и замахали руками на отпрянувшую Лару, а королева дернула мальчика к себе и строго отчитала:
– Милор, на твоем костюме останется шерсть, а руки будут пахнуть кошатиной – это недопустимо! Леди Тасмия, принесите розовую воду для омовения рук его высочеству.
Лицо мальчика снова погрустнело и замерло надменной маской. Вся процессия дождалась, когда принцу тщательно помоют ручки, и тронулась в дальнейший путь.
А Лара, забившись обратно в нишу за гобеленом, в шоке осмысливала новый факт, который уверенно сообщил ей чуткий кошачий нюх: запах Милора Зоилара имел куда больше родственных ноток с запахом Аскара Зоилара, чем с запахом короля! И о чем это могло говорить?! Случайность ли, что принц сильнее пахнет своим двоюродным дядей, чем отцом? Цвет глаз и волос ребенок вполне может унаследовать и от дальнего родственника, а запах?
«Эй, кошка, вы умеете по запаху определять своих кровных родственников? Вы своих котят от чужих как отличаете: только на вид или на запах тоже? А кот может понять, что это котята от него, а не от кошака с соседнего двора?»
«Кошки – не люди, – презрительно ответила кошачья сущность. – Для нас не важно, кто одной крови с нами, а кто нет: кормящая кошка-мать любого голодного котенка накормит как своего! Люди порой не только котят, но и кроликов маленьких к нам подкладывают и даже крысят, интереса ради, - и ничего, кормим! А котам и вовсе без разницы, чьих котят кошка принесла – злобный голодный кошак и своих и чужих новорожденных котят сожрать может!»
«Ты мне сейчас не это объясни, ответь просто: можешь ты однозначно сказать, кто отец Милора или нет?»
