— Я говорил капитану: нужно засеять поле, — сказал Гоу. — Встретил я тут как-то мельника с Большой Запруды, он меня и спрашивает: «Вы пахать собираетесь?» А я стою, как дурак, не знаю, что отвечать…

В очаге наконец вспыхнул огонь. Иосия бросил туда круглый сухой чурбан, и дрожащее пламя осветило стены кухни и заиграло на медном тазу. За окном стало как будто еще темнее.

Хлопнула дверь. Вошел молодой худощавый негр в широкополой шляпе и синей выгоревшей рубахе. Его желтые кожаные брюки были вправлены в охотничьи сапоги. Увидев сидящих у огня, он приветливо улыбнулся и помахал рукой. При этом осветилось все его лицо с выступающими скулами и глубоко ввалившимися глазами.

— А, это ты, Наполеон? С чего это ты вздумал натянуть сапоги? Разве идет дождь? — спросил Гоу.

Наполеон кивнул.

— Да, скоро придет. Ходил на холм, глядел, где он. Боюсь. Южане. Могут прихлопнуть. — Он говорил отрывисто, рублеными фразами. Голос у него был немного крикливый.

Гоу подмигнул Иосии.

— Малый глух, как тетерев, — сказал он громко, — можно палить у него над ухом из ружья, и он будет думать, что сосед щелкает орехи. Правда, Наполеон?

Молодой негр улыбнулся.

— Я тоже говорю: «Масса Браун, надо беречься! Нас много, вы один».

— Правильно, Наполеон, дело говоришь, — Серьезно сказал Гоу и обратился к Иосии: — Парень до того предан капитану, что ходит за ним но пятам. Брауну даже не нужно с ним разговаривать: он только взглянет, а Наполеон уже понимает, что ему нужно.

— Так ведь и мы… — начал было Иосия.

— Э, нет, это совсем другое дело! — перебил его Гоу. — Джон Браун спас мальчишке жизнь. Хозяева чуть не вышибли дух из Наполеона. Тогда капитан выцарапал его и взял к себе. Кажется, это был тот самый негритенок, из-за которого Браун и стал аболиционистом.

Наполеон вышел на минуту в сени и вернулся с ружьем, Он принес с собой тряпку и, устроившись у стола, принялся протирать ложе и щелкать затвором.

— Что-то он уж больно готовится. — Гоу пристально поглядел на глухого. — Не сказал ли чего ему Джон Браун насчет выступления? Хорошо бы… А то мы тут совсем закисли. Попробую его расспросить…

Гоу направился к глухому. Но тут в сенях раздался громкий говор и топот многих ног. Дверь распахнулась, и в кухню вошли несколько человек.