— Как это?

— А вот так.

И Войцех Казимирович рассказал им обо всем, что произошло вчера. Про «подземного» Витю с его ошпаренными ногами и бредом, про непонятных людей, крутившихся возле него, про раненого, появившегося у Веры с Ботей, и про номер телефона, который он дал Профессору.

Шурик слушал Войцеха Казимировича, открыв рот. По-видимому, он даже отключился от действительности и полностью перенёсся в его повествование, словно это была волшебная сказка. Сергей выглядел не менее ошарашенным, чем Шурик.

— Вот это да! — первое, что смог выдать он.

— Видите, Серёжа, какие дела? Так что сейчас наша первостепенная задача — выяснить, за кем из нас охотятся и почему. Исходя из этого, мы и будем действовать. Зацепки у нас есть, с них и начнём. Во-первых, это раненый, который был у Боти, и те люди, что его забрали. Во-вторых, номер телефона, названный им. В-третьих, то место, куда вы, Сергей, так несчастливо попали.

— И чем же оно нам может помочь? Там ведь и так все ясно.

— Ой ли? А ну-ка, припомните всю сцену ещё раз, Серёжа.

— Ну-у… Как там… Двор. Дом заброшен, всех жильцов уже давно выселили.

Ствол канализации. Люди, четверо из милиции, человек десять конторских, несколько в защитных костюмах. Это те, что внизу работали. Та-ак… Машины: две ментовские, «волжана», микроавтобус, фургон… Вроде бы все. Ну, и трупы в мешках возле фургона.

— У вас хорошая память, Серёжа, — похвалил его Профессор. — А теперь припомните, вы видели, как трупы опускали в канализацию?

Сергей задумался, потирая подбородок.

— Н-нет. Вы знаете, нет.

— Вот. Понимаете, в чем дело? Они могли не хоронить мёртвых внизу, а, наоборот, извлекать их оттуда. И все это могло бы иметь простое разумное объяснение, да? Например, авария в системе. Кстати, утром в нашем районе не было воды.

— Да, — оживился Сергей. — Вы знаете, у нас тоже.

— Ну вот. Значит, все это могло бы оказаться вполне объяснимым, если бы не одно обстоятельство.

— Стрельба по мне?

— Именно. Согласитесь, что это несколько чересчур. Даже если предположить, что наше городское начальство попытается скрыть истинные размеры несчастья и количество человеческих жертв, то не таким же способом. И кроме того…

— Ну? — Сергей с нетерпением ждал, что Войцех Казимирович скажет дальше.

Шурик так и продолжал сидеть молча, заворожённо переводя взгляд с одного на другого.

— Мне не даёт покоя бред «подземного». По его словам, вчера внизу произошли какие-то убийства. Может, это ему привиделось, а может быть, и правда. Если это произошло на самом деле, все может оказаться просто совпадением. А может быть, и нет. И ещё. Люди, которых вы, Серёжа, видели. В защитных костюмах.

— Да?

— Что у них было на голове?

— Шлем.

— Такого же цвета, что и костюм?

— Да. Серебристый, со смотровым окошком посредине.

— «Белые призраки», — пробормотал Профессор.

— Что?

— Не знаю. Возможно, здесь есть связь с историями, которые рассказывают «подземные».

— Так что же нам делать? — спросил Сергей. — Отправимся туда и попробуем посмотреть, что внизу?

— Не так сразу, Серёжа, не так сразу, — охладил его пыл Войцех Казимирович. — Идти вниз вот так вот, без снаряжения, не стоит. Мы можем просто не вернуться. Кроме того, пока хватает других неотложных задач. Трудность заключается в том, что в любом из мест, куда нам нужно сейчас отправиться, нас могут ждать.

— И что вы предлагаете?

— Разделиться. Каждый из нас отправится туда, где его вчера не было.

Будьте очень осторожны. Все внимание по сторонам. При малейших признаках опасности немедленно уходите. Встречаемся через три часа здесь. Шурик, у вас есть часы?

— Нет, — Шурик пожал плечами и улыбнулся.

— Возьмите мои, — Профессор снял свою «Славу» и протянул ему.

— А… а вы как же?

— Я куплю одноразовые. Значит, Шура, вы поняли? В одиннадцать часов. Если произойдёт что-то непредвиденное или кто-то из вас заметит за собой слежку, встречаемся в час на углу за подземным переходом на вокзальной площади. Вам все ясно?

Шурик и Сергей молча кивнули.

Профессор объяснил каждому его задачу. По настоянию Войцеха Казимировича Шурик повторил все указания слово в слово. Это у него получилось только с третьего раза, но теперь Профессор был уверен, что тот ничего не перепутает.

— И последнее, — сказал Войцех Казимирович, как только они покончили с этим.

Старик достал свою коробку, вскрыл её, высыпал содержимое и разделил его на три части.

— Возможно, предстоят расходы, — сказал он.

— Что вы, Профессор, — попробовал возразить Шурик. — Не надо.

— Берите, берите, Шура. Мне кажется, что поработать вам сегодня не удастся, а кушать что-то надо.

Сергей молча собрал свою часть и ссыпал её в карман. Шурик, немного помедлив, последовал его примеру.

— Вот теперь все, — сказал Войцех Казимирович.

Они взяли свои вещи и вышли из дома Шурика под сверкающее солнце. Ника осталась сидеть у кустов, провожая их взглядом. Профессор поднялся по насыпи к рельсам, Сергей с Шуриком последовали за ним. Наверху они остановились.

— Ну, всего хорошего.

— Удачи, — Сергей поднял руку и сжал кулак.

— Ещё увидимся, — сказал им обоим Шурик. Они разошлись в разные стороны.

Сергею было непонятно, почему старик дал ему самое лёгкое задание. Нужно было всего-то добраться до Второй больницы, найти хирургическое отделение, где в триста двадцать первой палате лежал человек, передать ему, что Профессор согласен, и выслушать указания. Войцех Казимирович сказал, что ему нужно будет встретиться с этим человеком, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, это придётся сделать позже. Он описал Крутану одного здоровяка по прозвищу Мамонт, который должен будет обеспечить безопасность их встречи. Вот, в общем, и все.

Фигня. Профессор мог бы и Шурика послать сюда. Хм… Профессор. На профессора он походил больше, чем на завхоза. Интересно, если он будет так его называть, старик не обидится?

Здание Второй городской больницы открылось перед Сергеем серой громадой, контрастируя с зеленью растущих перед ним елей. Народу было много. Поток посетителей шёл по двум направлениям: туда люди двигались с набитыми пакетами и сумками, обратно — уже налегке. По аллейкам прохаживались больные и выздоравливающие в куртках, из-под которых выглядывали темно-синие спортивные или пёстрые пижамные штаны. Часть окон была открыта, оттуда высовывались чьи-то взлохмаченные головы и перекрикивались со стоящими внизу родственниками или знакомыми.

Чтобы не выделяться из общей картины, Крутин заглянул в один из киосков, приткнувшихся у спортивной ограды, на витрине которого, помимо прочего, оранжево пылали апельсины в красных капроновых сетках.

— Девушка, — сказал Сергей, наклоняясь к окошку, — одну упаковку с апельсинами, пожалуйста.

Холл первого этажа больницы походил на восточный базар. Шум, гам, толкотня, постоянное брожение людской массы, замешанной на дрожжах беспокойства и жажды деятельности. Что удивило Сергея, так это наличие небольшого рынка прямо здесь, в вестибюле. Тёти и бабушки торговали пирожками, пончиками, беляшами, молоком, сметаной, творогом… Все зарабатывают как могут. На них, похоже, зарабатывал главврач, получая ежедневную ренту.

Кроме того, в холле расположились несколько киосков, которых раньше не было. Из них он насчитал два аптечных, один книжный и один газетно-журнальный, торгующий в основном эротической печатной продукцией, наверное, чтобы пробудить у больных интерес к жизни.

Сергей миновал все это столпотворение и оказался в коридоре, где тоже было тесновато, но не так, как при входе. Крутин искал лестницу. Дело это оказалось затруднительным и долгим, поскольку больница создавалась по проекту какого-то безумного архитектора; переходы соединяли самые невообразимые закоулки здания, из-за этого несколько раз он упирался в тупик, и ему приходилось возвращаться обратно. В конце концов лестница отыскалась за ничем не примечательной дверью с простыми стёклами, закрашенными белым.